Олег Колмаков - Злая память

Ну, а далее, неплохое знание горной местности и здешних наречий, а так же кое-какое ходатайство офицерского собрания – все это и послужило основанием для временной постановки шестнадцатилетней Ирины на армейское довольствие в качестве проводника и переводчицы.

Князев уже не спешил. Как-то незаметно, он разговорился с Ириной. При этом в нём вновь появилось ощущение, будто бы никуда он и вовсе не уезжал. Что всегда, пусть и мысленно, был он здесь, на южных рубежах страны, среди кавказских гор и вот таких близких, открытых и бесхитростных людей.

Очевидно, не зря говорят о том, что война заканчивается лишь тогда, когда будет похоронен последний её солдат. Несколько перефразируя данную истину, следует напомнить, что Валерий был всё ещё жив. А потому и война его была вовсе не окончена. При этом сам Князев уж вовсе не жалел о своей новой командировке. Ну, скажите: кому же ещё, как не ему, здоровому и крепкому мужику, офицеру с многолетним опытом боевых действий, противостоять хорошо обученным и отменно вооружённым паскудам, попутно возвращая тем гадам долги, за своих потерянных друзей и товарищей.

Невольно Князев припомнил и то, как в своей пост армейской жизни, следуя иногда по мирным улицам родного города, он, бывало, частенько ловил себя на том, что беспрерывно ищет в плотном людском потоке, среди многочисленных незнакомых ему людей, лица парней, служивших с ним когда-то и не вернувшихся с той войны. И самое главное (а может, и самое страшное), что он их иногда находил…

– Иришка, ведь я вовсе не ожидал тебя здесь встретить. Дай-ка получше тебя рассмотреть. Как-никак, а целых два года мы с тобой не виделись… – отступив на пару шагов, Валерий продолжил выражать вслух свои искренние восхищения. – …Эх, как подросла. Как похорошела. Ну, прям фотомодель с обложки военного журнала.

– Между прочим, я и раньше была вовсе не уродина… – пробурчала девчушка. При этом её щеки несколько порозовели.

– От мужиков отбоя, наверняка, нет. Поди, и замуж успела выскочить?..

– Опять смеетесь?.. Да, за кого ж здесь выскочишь?.. – дама изобразила на своем лице нечто похожее на брезгливую гримасу. – …Это в вашем отряде, бойцы были, как на подбор… К тому же вежливы, обходительны, тактичны, в общении интересны… А тут… Одно слово: пехота… Мотострелки хреновы. Наглые, да прилипчивые… – Ирина вновь улыбнулась, лишь после короткой паузы. – …Да, шучу я, Князев, шучу… Нормальные ребята, как и везде. Правда, звезд с неба не хватают. И всё же с вами… Ну, с теми… Ни в какое сравнение…

Девушка отвернулась, пряча навернувшиеся на глаза слезы.

– Иришка, ведь ты была тогда, ещё девочкой, почти ребёнком… Потому и казались мы тебе большими, сильными и благородными дядьками… – усмехнулся Валерий, пытаясь отодвинуть воспоминания собеседницы на задний план.

– Ага… Девочкой… К вашему сведению: два года назад, мне было почти восемнадцать.

– Извини. Как-то не заметил… – неопределённо повёл плечами Валера. – …Ну, ничего, служить мы теперь будем рядом, потому и постараюсь, как можно скорее искупить свою вину за прежнюю невнимательность.

– Уж вы постарайтесь, – улыбнулась Ирина.

– Приложу все усилия… – Валерий поддержал игривый настрой юного создания.

– Выходит, это правда…

– Ты о чем? – Князев успел уловить печальные нотки в её голосе.

– О том, что Лютый отрядил вас на дальние склады.

– Так точно. А, собственно, почему в столь трагичных тонах?

– Валера, попрошу тебя быть там поосторожней… – будто подчёркивая исключительность момента, а так же искреннее неравнодушие к судьбе своего боевого товарища, девушка вдруг перешла на «ты». – …В штабе о дальнем объекте ходит самая дурная слава. Здесь о нём говорят, не иначе, как о «голгофе», как о «выжженной земле». Ведь там собран весь армейский сброд… И «наши», и чужие. Из тех солдат, многих я знаю лично… Возможно, каждый из них в отдельности (то есть, вне общей массы) и неплохой парень… Когда же они вместе – туши свет… Ещё никому из офицеров не удавалось добиться на складах хоть какого-то прогресса. Тогда как свой былой авторитет, многие командиры на «дальнем», безусловно, подорвали. Сломал их тот объект.

Понимаешь?.. Поздравлять тебя (вовсе не чужого мне человека) с новым назначением, считаю нечестно. Но и сочувствовать тебе, было бы сейчас, так же неуместно. Потому что мне очень-очень хочется, чтобы именно у тебя, майор Князев, вопреки всему, это получилось. Чтоб подольше ты здесь задержался. А заодно и утер кое-кому нос…

Первые тёплые лучи апрельского солнышка, едва успели прогреть уставшую от холодной зимы землю, а четверо военнослужащих, раздевшись до трусов, уже развалились на широких скамейках «курилки». Солдаты спешили получить от весеннего небесного светила первые, потому и избыточные дозы ультрафиолета. Уже через месяц-полтора, они рассчитывали появиться в родных краях тёмными от загара. Как, собственно, и должны были выглядеть люди, действительно, побывавшие на Кавказе.

– Слушай, Сом… У вас в Челябинске, «тёлки» красивые? – обращаясь к соседу по лавке, поинтересовался один из «отдыхающих».

– Да уж, наверняка будут покруче, чем в вашем Кызыле… – под усмешки сослуживцев и почти не открывая глаз, ответил Игорь. – …А ты, Литвин, никак за невестой собираешься в наш город заскочить?

Прозвище «Сом», Игорь получил ещё на призывном пункте. Как производное от фамилии Самолюк. К предстоящему дембелю Игорь подготовился, пожалуй, одним из первых. Оставалось лишь дождаться того самого желанного часа, когда будет зачитан приказ и он, с лёгким сердцем отправиться домой, на Южный Урал. Засыпая, Игорь частенько представлял себе ту самую картину, когда он, совсем неожиданно, без каких-либо предварительных телеграмм, вдруг предстанет перед родными и знакомыми в отглаженной парадной форме, увешанной медалями. А самое главное, двумя орденами, наградами за боевые заслуги.

– Нет, Сом. В Челябинск я не собираюсь. И вообще, не за себя спрашиваю… – неуклюже ответил Литвиненко, достаточно добродушный и невозмутимый здоровяк, под два метра ростом. – …Значит, ты утверждаешь, будто бы девки у вас красивые… В таком случае, забери с собой Яшку… Жаловался он мне давеча, мол, всё женское население из его деревни подалось в город. Дескать, одни бабки старые на завалинках остались…

– Литвин, ты чего это вдруг, взялся за меня хлопотать? Разве я просил тебя об этом?.. – недовольно приподнялся со скамейки худощавый и невысокий Сергей Якушев (среди друзей, просто Яшка). Он никогда не упускал случая хоть чем-то зацепить или уколоть острым словцом кого-то из более крепких парней. – …К тому же, я вовсе не из деревни. Сколько можно повторять, у нас не деревня или посёлок, а центральная усадьба, почти райцентр… Ну, и самое главное, я вовсе не нуждаюсь, в чьей либо помощи. И вообще, ты Саня, в каждой бочке затычкой. Повсюду свой нос суешь.