Тим Шток - Артем. Электрический рассвет

– Хорошо, – улыбнулась Маша.

* * *

– Куда теперь? – спросил Артем, когда они сели в машину.

– Как я поняла, интересные места из нас двоих знает только один, – ответила Маша, лукаво посмотрев на Артема.

Артем был польщен комплиментом.

– Ну, интересных мест на самом деле много… А ты знаешь, например, что возле Академии наук есть еще одна смотровая площадка на Воробьевых горах?

– Нет.

– Ну на основной-то ты, конечно, была, ведь так?

– Которая прямо напротив здания МГУ? Где мотоциклисты по выходным?

– Да, а белое здание с желтыми кубами – это Академия наук России.

– Это я знаю. И там тоже есть смотровая площадка?

– Да. Вид оттуда, правда, не такой шикарный, как с основной, но зато там всегда можно припарковаться. И даже в самые теплые выходные там практически никого не бывает. Хочешь, я покажу тебе ее?

– Конечно! – с восторгом отозвалась Маша.

Артем любил удивлять – в этом он был весь. Именно поэтому он не поехал тем путем, который более наглядно показывает место, где находится смотровая площадка, а повел машину по малоизвестному маршруту. Перед тем как съезжать с Ленинского проспекта в тоннель, ведущий на Третье кольцо, он сказал Маше:

– Смотри внимательно. Ты, наверное, знаешь эту развязку?

– Да, это съезд на Трешку.

– Правильно. Но в тоннеле есть ответвление. Обращала на него внимание?

– К-кажется, нет…

Они свернули в тоннель. На развилке ярко светилось единственно возможное логическое продолжение движения – большое ответвление влево. Над ним висел указатель «Кутузовский проспект 4,5». А справа находилось неприметное темное ответвление без вывесок. В него-то Артем и свернул настолько неожиданно, что Маша ойкнула.

Вокруг внезапно стало абсолютно пусто, темно и тихо. Гул Третьего кольца стих как по взмаху волшебной палочки, и машина оказалась в тесном проезде, круто уходившем налево и вверх. Дальше последовала еще одна развилка. Прямо дорога упиралась в шлагбаум, а Артем резко повернул налево и вверх. Внезапно они оказались снова на свету – прямо перед ними величественно возвышалось здание Академии наук.

– Вот это да! – завороженно сказала Маша, глядя на неожиданно выросшее перед ними здание.

– Ты правда не знала этой дороги?

– Нет, ну откуда?!

– А ты, кстати, в Москве родилась?

– Да, в Москве, – ответила Маша. – Но дороги я знаю не так хорошо.

Они вышли из машины и поднялись по ступенькам. На смотровой площадке не было ни одной живой души.

– Я люблю здесь стоять вечерами, – сказал Артем, облокотившись на перила. – Тут всегда тихо, разве что парочка влюбленных забредет. Смотрю на город, медитирую так сказать…

– И о чем ты думаешь, когда смотришь на него?

– О разном, – пожал плечами Артем. – Когда о работе, когда о прошлом, когда о будущем. Но по большей части о жизни города. Я просто смотрю на эти маленькие огоньки и понимаю, что за каждым из них прямо сейчас что-то происходит. Там, наверное, кто-то ужин готовит, а вот там, в Москва-Сити, наверняка какой-нибудь колл-центр и бедная девушка в сотый раз объясняет что-то глупому клиенту, который все никак не хочет понимать простых вещей…

Артем замолчал и уставился куда-то в одну точку далеко-далеко. Вдруг он почувствовал, что Маша оказалась совсем рядом: она сделала полшага влево, в его сторону, и он ощутил ее тепло.

Маша поежилась.

– Да, уже холодает, – подметил Артем.

Маша кивнула и искоса посмотрела на него. Артем опешил. Он понимал, что может согреть ее, но все тот же страх, что что-то может пойти не так, не давал ему необходимой прямо сейчас свободы действий. Вместо того чтобы обнять Машу, он спросил:

– Пойдем в машину греться?

– Я бы постояла еще, – снова поежившись, сказала Маша.

Артем решился. Дрожащими от волнения руками он расстегнул куртку и распахнул ее.

– Тут теплее, – улыбнулся он.

Артем подумал, что свихнется окончательно, поскольку Маша не заставила себя уговаривать и прижалась к Артему спиной. Он запахнул Машу в куртку и осторожно, словно прикасаясь к самому хрупкому и самому дорогому сокровищу в мире, обнял ее за плечи. И не поверил, что сделал это.

В висках застучало, в ушах зазвенело. В горле защипало так, словно кто-то влил в дыхательные пути пинту лимонной кислоты. Тепло прилило к низу живота и растеклось по ногам.

Артем осторожно провел носом по Машиным волосам. Маша прикрыла глаза и чуть откинула голову назад, давая понять, что этот жест ей приятен. Он уткнулся в ее волосы еще глубже и попытался сказать ей «Ты такая красивая», но вместо этого у него получилось что-то хрипящее и нечленораздельное.

Но Маша не придала этому значения. Это все равно звучало нежно. И было неважно, что именно он сказал.

Артем предпринял вторую попытку сказать то же самое, но тут же осекся, поняв, что из-за перевозбуждения в прямом смысле слова лишился дара речи.

Он увидел, как Маша закрыла глаза, и сделал то же самое.

Через минуту он открыл их и увидел, что она смотрит на него вполоборота. Она смотрела таким взглядом, от которого у Артема кружилась голова. В ее взгляде читалось доверие и благодарность. Артему показалось, что эти глаза как будто сказали: «Только не давай меня никому в обиду, хорошо?»

Он собрал всю волю в кулак и, пытаясь победить скованное хрипотой горло, сказал:

– А я тебя никому в обиду не дам, хорошо? – и как-то по-дурацки улыбнулся.

Маша развернулась и закивала головой:

– Я согласна!

Он протянул ей руку:

– Пойдем?

Казалось, Маша была готова идти с ним за руку хоть на край света. Впрочем, почему «казалось»? Так оно и было.

* * *

Он привез Машу на стоянку, припарковался рядом с ее машиной и заглушил мотор. Стало тихо.

– Артем… – сказала Маша, и сначала он испугался, что что-то пошло не так. Но он зря волновался. – Спасибо тебе большое.

– Ну что ты…

– За башню, за шоколад, за смотровую. Просто… у меня никогда не было такого замечательного вечера. Нет, правда, я не шучу! – добавила она, заметив смущение на лице Артема.

– Если честно, у меня тоже. Я… я когда первый раз тебя увидел, там, в кинотеатре перед сеансом, когда ты книжку читала, я даже подойти к тебе не смог.

– Почему?

– Потому что не поверил, что ты существуешь, – глупо улыбнулся он.

– А я видела, что ты за мной следишь, но почему-то я тебя не испугалась, – улыбнулась Маша.

– Интересно, почему?

Маша пожала плечами.

Они сидели молча еще несколько минут, периодически глядя то на освещенный торговый центр, то друг на друга. Артем понимал, что вечер заканчивается, и захотел, чтобы все повторилось заново, с начала. Завтра.

– Ну, по домам? – вздохнул он.

– Да, наверное. Хотя так не хочется… – Маша зажмурилась и вжала голову в плечи.