Тим Шток - Артем. Электрический рассвет

– Вот тут я и живу, – доставая пакеты из машины, сказал Артем.

– Здорово! Здесь тихо…

– Да, а рядом – большущий Битцевский парк.

Когда они подошли к квартире, Артем распахнул перед Машей дверь и включил свет.

– Дать тебе тапочки? – спросил он, разуваясь.

– А у тебя очень холодно?

– Как по мне – нет. Пол без подогрева, но дом относительно теплый. Давай дам, а? Будет жарко – снимешь. А полы я мыл, вот только сегодня…

Артем суетился, и это было заметно. Маша воспринимала эту суету как заботу. Она улыбнулась и согласилась на тапочки.

Они прошли на кухню, и Артем начал доставать все из пакетов. Он еще раз подумал про то, что очень удачно убрался сегодня утром.

– Давай я помогу тебе, – участливо предложила Маша.

– Нет-нет-нет. Как говорил Гоша, он же Жора, в «Москва слезам не верит», шашлык женских рук не терпит. У нас, правда, не совсем шашлык… – Артем понял, что цитата не очень к месту, поэтому изобразил растерянность, словно он что-то ищет глазами, а затем поднял палец вверх и посмотрел на Машу. – В общем, свою фирменную пиццу я приготовлю сам. А ты отдыхай! Хочешь, я тебе телек включу?

– Нет, спасибо. Можно я пока осмотрюсь?

– Конечно! Маша, чувствуй себя как дома! Причем, Маш, это не просто слова, правда. Вот… – Артем встал посреди кухни, улыбнулся и поднял руки ладонями вверх. – Вот представь себе, что ты купила эту квартиру и все, что в ней есть, досталось тебе в наследство от прошлых хозяев и все это теперь принадлежит тебе на вполне законных основаниях. Представила?

Маша улыбнулась и кивнула.

– Я хочу, чтобы ты у меня в гостях… Точнее – нет, не так. В этом доме! Чтобы ты чувствовала себя здесь как у себя дома и не стеснялась ничего и нисколько. Только тогда я буду полностью спокоен и счастлив. Так что чувствуй себя не просто как дома, а как будто это и правда все твое. Договорились?

Артем сказал это с таким жаром и с такой добротой, что Маша поначалу даже растерялась от такой «режиссерской версии» выражения «чувствуй себя как дома».

– Договорились, – сказала она таким тоном, словно хотела сказать: «Ну раз ты просишь, я и правда буду чувствовать себя здесь хозяйкой!»

И от этого у Артема стало тепло на душе.

Лишь на какую-то долю секунды он задумался о том, все ли следы пребывания Ирки он уничтожил, но потом вспомнил, что именно этому моменту он уделил самое пристальное внимание, и ничего – он подчеркнул это для себя! – ничего не должно было остаться. «Да даже если бы и осталось? Маша в курсе, что я был женат», – подумал он и включил духовку.

Впервые в жизни Артем готовил пиццу с такой особой тщательностью. Он поправлял ножиком каждую каплю кетчупа, каждый кусок тертого сыра, примерял, так или по-другому стоит положить очередной кусок колбасы. В какой-то момент Артем подумал, что готовит пиццу не для того, чтобы ее съесть, а чтобы показать в Лувре, и усмехнулся в голос.

– Что-то забавное? – с интересом спросила Маша, войдя на кухню.

– Да просто я с такой тщательностью готовлю пиццу, что подумал, будто мы ее не есть собираемся, а выставить в Лувре, – поделился Артем.

– Ого! Красиво! – сказала Маша, подойдя поближе и оценив то, что планировалось с минуты на минуту отправить в духовку.

– Да, что-то сегодня «Остапа понесло», – усмехнулся Артем. – Ну, все-таки у меня сегодня такой гость, как ты, и… лицом в грязь никак нельзя упасть.

– А у тебя часто гости бывают? – спросила Маша, и Артем уловил еле заметную нотку подозрения в ее голосе. Решив избавиться от этой подозрительности без промедления, Артем мгновенно ответил максимально простым голосом:

– Очень редко. То мать заезжает, то Витька. А кроме них, Маш, тут гостей давно не было. Если ты об этом… – вздохнул Артем.

Маша, кажется, что-то хотела сказать в оправдание своего вопроса, вызвавшего вздох Артема, но он продолжил:

– Понимаешь, все это странно. Я не то чтобы пассивный человек. Я коммуникабельный, работаю с людьми, в затворники записываться не собирался. Но как-то так получалось, что все работа, дом, работа… Сейчас, как я тебе говорил, вообще с работой стало плохо. Поэтому работать стал больше, и, говоря начистоту, сейчас было, вообще-то, не лучшее время знакомиться с кем-то. Ты уж прости за прямоту, но мужику же хочется показать свою… ну, успешность, что ли… И тогда я в кино поехал, чтобы просто тупо убить время, а как тебя увидел, так что-то все перевернулось вверх тормашками. И с чего вдруг я на следующий день туда приехал? Вот клянусь тебе – не знаю! Все это… так необычно, что ли. И в то же время я очень счастлив. Ты прости, если это как-то слишком… откровенно, что ли, получилось. Но я прямолинейный человек. – Артем на секунду замолчал. – Так что гостей здесь обычно не бывает, – закончил он.

Очередной кусок невидимого масла разогрелся и растаял. На кухне стало жарко, но не от разогретой духовки.

– Это и правда очень здорово, – сказала Маша после небольшой паузы, и снова наступила тишина.

– Давай я пойду стол накрою, – почти шепотом, из-за того, что голос снова начал хрипеть, сказал Артем.

В квартире, где он жил, было три больших комнаты. Одна из них представляла собой рабочий кабинет, в котором помимо стола с компьютером и прочей оргтехникой стояла маленькая кровать. На этой кровати иногда оставался спать Витька, когда посреди ночи оказывался у Артема в гостях. В другой комнате раньше планировалась детская; в последние дни, перед тем как уехать, там ночевала Ирка. В самой просторной и светлой комнате стояла огромная кровать, на которой спал Артем, и невероятных размеров телевизор, купленный в самые лучшие времена прошлой жизни.

Артем выкатил на середину комнаты столик на колесах и пододвинул его к застеленной кровати. Сидеть на ее краю за этим столиком было невероятно удобно. Он достал бокалы под сок и вино, принес салфетки и нож для пиццы, достал праздничные тарелки, убедился, что ничего не забыл, и, довольный собой, прищелкнул пальцами.

Все это время Маша стояла в коридоре и внимательно рассматривала небольшую библиотеку Артема. Проходя мимо и видя, как она берет с полки какую-то книгу, Артем с удовольствием комментировал ее происхождение:

– Эти «Очерки уголовного мира» Аркадия Францевича мне подарил майор Сиротин. Классный мужик! Сейчас, наверное, уже до полковника дослужился. Мы с ним после того, как я с Арбата уехал, потерялись. А подружились потому, что я все бегал милиции помогать, когда еще пешком под стол ходил. Книжку эту мне сначала тяжело было читать с ятями, но потом привык и даже раза два перечитал!

– «Рассказы Берты Туппенхаук» мне тетя подарила. С детства увлекался фольклором разных стран. Это, конечно, не совсем народное творчество, но очень хорошо отражает скандинавский дух сказок и преданий.