Тим Шток - Артем. Электрический рассвет

Маша внимательно слушала, и было заметно, что она восхищается начитанностью Артема. «И правда, как такой парень, как я, вообще в таксистах-то оказался?» – усмехнулся он про себя.

Пицца была готова. Артем принес ее на стол, мастерски порезал круглым ножом, налил Маше вина, а себе вишневого сока, и они чокнулись:

– Ну, за… за знакомство? Мы же еще не пили?

– Да, точно! – засмеялась Маша.

– Ну так что, «Новая земля»? – Маша закивала. – Поехали тогда.

Артем включил телевизор, вывел на экран картинку с медиацентра, подсоединился к своей громадной медиабиблиотеке, открыл папку «Платиновый фонд» и запустил фильм.

К моменту первого появления на экране героини Ингеборги Дапкунайте пицца была съедена. Артем вывалил в вазу смесь орехов с чипсами и чисто символически подлил в Машин бокал еще вина, хотя она еле притронулась к нему.

– Если хочешь, можно переместиться туда. – Артем показал на спинку кровати, где к стене были прислонены подушки. Маша с благодарностью кивнула и сбросила тапочки.

Артем сказал, что сейчас вернется, и жестом отмел идею Маши поставить фильм на паузу. Он шепнул «Я же смотрел уже» и, улыбнувшись, вышел из комнаты.

Он зашел в туалет, но лишь для вида. Для шума спустил воду. Зашел в ванную. Повернул кран и, дождавшись, когда польется ледяная вода, несколько раз сполоснул лицо.

Еще каких-то четыре дня назад он даже боялся посмотреть в сторону этой девушки! А сейчас она сидит у него дома, устроившись на подушках, и они смотрят кино. То кино, которое нельзя назвать попсовым, но они оба смотрят его с удовольствием!

Вернувшись в комнату, он выключил большой свет, а затем включил торшер возле дивана.

– Так лучше? – спросил он.

– Да, конечно, так не слепит, – согласилась Маша.

Артем сел полулежа на кровать, не приближаясь к Маше настолько близко, чтобы могло показаться, что сейчас просмотр фильма перерастет в нечто большее – неожиданное и совсем не нужное. Он не хотел торопить события, он боялся, что она уйдет, он боялся всего… Еще вчера он думал о том, что ему было бы достаточно просто гулять с ней вечером, даже не держась за руки, – так она была прекрасна, так нереальна! А сегодня…

В момент, когда тела заключенных, предпринявших попытку добраться до буя, пошли ко дну, Маша вздрогнула и невольно схватила Артема за руку, которая оказалась совсем рядом. Это был подходящий момент, который никак не отдавал интимом – просто на экране был напряженный сюжет. Артем подвинулся ближе, и спустя несколько секунд как-то само собой, естественно и непринужденно, получилось так, что Маша продолжила смотреть кино в объятиях Артема.

Они не шевелились почти до конца фильма. В финале, когда самолет ушел в небо, а темный фон сменился титрами с фотографиями главных героев, Артем посмотрел на Машу и увидел, что она вот-вот расплачется.

– Когда я первый раз смотрел его (это было в кино), не только я, но и суровые мужики вместе со мной выходили в слезах из зала. Что уж о девушках говорить…

– Фильм просто отличный. Спасибо, что показал мне его…

– Ну что ты, не за что…

Титры закончились. Снизу вверх проплыл логотип «Кодак», и медиацентр перевел экран в ждущий режим, сделав его попросту черным.

Глядя в эту черноту, Артем задумался о том, как бы он поступил, будь он на месте Жилина. Потом почему-то представил себе его жену и детей – как они встречали его дома после дальних перелетов… Потом подумал про Витьку и решил, что нужно будет написать ему сообщение и спросить, все ли хорошо с индусами, которых он должен был забрать около получаса назад. С этой мыслью он посмотрел на Машу, подумав, что сейчас он извинится и отойдет, а потом снова вернется и обнимет ее…

Но планам Артема не суждено было сбыться. Маша крепко спала.

* * *

Такого поворота событий Артем никак не ожидал. Он боялся пошевелиться и разбудить ее. Но рука стала затекать, и организм начал потихоньку намекать на туалет.

Медленно, по миллиметру, он высвободил руку из-под Машиной шеи. Второй рукой, пытаясь не шевелиться, нащупал подушку и аккуратно начал операцию по ее внедрению на то место, где сейчас находилась его грудь. Это была самая ювелирная операция, которую он когда-либо проводил в жизни. На нее ушло не менее двадцати минут! Но Маша не проснулась, и это было главное.

Сон Маши для Артема был чем-то святым. «Черт, а когда я вообще заботился о том, чтобы девушка спала? Да уж, эгоист чертов. Хотя при чем тут эгоизм? Ты же вообще ни о ком заботиться не хотел. Ирка? Кино – и в койку! А где утром мой завтрак, а? Ты женщина или кто?»

Артем совершенно по-другому воспринимал Машу, которая спала на его кровати.

И что делать дальше? Спать в маленькой комнате? Конечно, это не вариант. «У тебя тут девушка спит, а ты пойдешь в другую комнату. Ты что, закомплексованный прыщавый пятнадцатилетний подросток?!» Артем неслышно хмыкнул.

Он думал об этом, стоя посреди полутемного коридора, полностью обратившись в слух, чтобы не пропустить ни малейшего шороха, если Маша вдруг проснется. От тишины, нарушаемой лишь легким гулом малюсенького вентилятора в медиацентре, звенело в ушах. «Долго ли она будет спать? Если устала, то, может быть, и до утра», – подумал Артем и принял решение, как действовать дальше.

Он пошел на кухню, включил чайник и насыпал в кружку три ложки кофе и четыре ложки сахара вместо привычных двух. «Надеюсь, не вырвет», – подумал Артем, собираясь принять непривычно крепкую дозу.

Он выпил эту чашку, ощутил неприятный скрежет кофе на зубах, пробрался на цыпочках в ванную, почистил зубы и также неслышно вошел обратно в комнату.

Маша спала сном младенца, со спокойным выражением лица, сложив руки на груди. От этого зрелища у Артема снова запершило в горле, и он сам не заметил, как простоял так неподвижно целых полчаса, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища.

Затем, когда он понял, что у него затекла нога, он бесшумно размял ее и, изо всех сил стараясь не потревожить Машин сон, аккуратно лег на подушку рядом.

Теперь ее лицо было прямо перед ним. Он чувствовал ее ровное дыхание и наслаждался ее маленьким, слегка курносым носиком и ровными бровями, подростковыми чертами лица и нежной кожей, к которой он еще ни разу не прикасался, но ему казалось, что он знает, как она нежна на ощупь. «Неужели ей и вправду двадцать шесть лет?» – восторженно думал Артем.

Он смотрел на Машу и не мог оторвать глаз. Потом он начал представлять, как они поедут в Питер и будут гулять теплыми белыми ночами по Невскому. Как полетят на море и он будет катать ее на гидроцикле, а она будет обнимать его сзади…

И не заметил, как медленно стерлась грань между его мечтами и тем, что оказалось глубоким сном.