Натан Джонс - Дом будущего. Под Берлинской стеной и обратно

Он хорошо помнил, как пару лет назад, когда они еще не встречались, чуть не отрезал себе палец прямо во время шоу – не заметил, что рука попала в ножницы. Джек тогда отвез его в больницу, и палец быстро пришили – под общим наркозом, чтобы пациент не дергался и не хохмил во время операции. Но когда Ричард пришел в себя, он увидел Еву, сидевшую на раскладном стуле рядом с каталкой. В своем свитере, надетом поверх блестящего трико, она была похожа на маленького заплаканного гнома. Увидев, что Ричард проснулся, Ева принялась страшно его ругать. Оказалось, она боялась, что под анестезией у него откажет сердце.

Ричард тогда сделал две вещи: поцеловал Еву, отчего она сразу перестала сердиться, и пообещал себе никогда больше так ее не расстраивать.

Все эти годы он держал слово. Ева всегда боялась за двоих, но при этом любила риск. А Ричард рисковал за двоих и боялся только за нее. Однако сейчас стало казаться, будто баланс сдвинулся – Ева так вошла во вкус, что начала забывать о своих страхах. Ричард никак не мог понять, хорошо это или плохо.

Они оба и раньше знали, что ветка метро у здания театра ведет к работающей станции, уже на территории Восточного Берлина – «Тельманнплатц». Именно она с самого начала была их целью. Но теперь обнаружилось, что вдоль тоннеля тянется исполинская система бункеров с целую улицу длиной – останки Рейхсканцелярии. В городе все знали, что после войны ее руины никто не раскапывал: все просто очистили и разровняли. Это значило, что система цела.

По логике, она просто обязана была сообщаться с метро, следовало только найти дверь. Учитывая, что вокруг лежал правительственный район ГДР, это было особенно нагло.

Через несколько дней после совещания Ричард и Ева решили осмотреть все сами – без помощи доверенных лиц с востока. Они доехали на электричке до вокзала «Фридрихштрассе», прошли пограничный контроль, а затем сели на метро.

На «Тельманнплатц» из состава всех высадили, поезд постоял у платформы, впустил новых пассажиров и пополз обратно. Люди двинулись к выходу, но Ричард замешкался, завязывая шнурки, которые нарочно развязал еще в очереди на границе. Когда он поднялся, Ева прильнула к нему и прошептала:

– Смотри, какая там будка!

– Вижу, милая.

Будка действительно была – крупная, отделанная потускневшим металлом, она стояла в середине узкой платформы и выглядела практически незаметной, как многие предметы, которые находятся на виду.

– Знаешь, что там внутри? – спросила Ева, когда они медленно побрели вдоль перрона, все еще обнявшись.

– Дыра в полу? – отозвался Ричард.

– Еще какая!

Они поравнялись с будкой, и Ева чуть слышно продолжила:

– Ход ведет под платформу и после – к путям. Люк прямо там, за дверью.

– Откуда ты знаешь?

– Видела на другой станции.

Им выпал джекпот – ничего лучше придумать было нельзя, хотя провести большую группу через такой ход не получилось бы. Это означало, что эвакуация, даже при благоприятном стечении обстоятельств, могла растянуться на недели, а то и на месяцы.

«Дыра в Стене, – подумал Ричард. – У нас будет дыра в Стене!»

Комбинированный проект «ход – метро – бункер – метро» казался разумным решением: в шестидесятых, когда в Берлине по обе стороны границы наблюдался тоннельный бум, все старались рыть в самых узких местах, чтобы за одну ночь вывести побольше народа. Организаторы побегов опасались предательства или случайного обнаружения, и в «Штази» к такой стратегии привыкли. Но Ричард намеревался действовать иначе.

– Как думаешь, где они держат ключи? – тихо спросил он у Евы.

Она быстро огляделась, потом кивнула в сторону лестницы. Там виднелась железная дверь подсобки, с изображенным посередине аляповатым желтым огнетушителем.

До следующего поезда оставалось шесть минут. Удостоверившись, что поблизости никого нет, Ричард быстро подошел к этой двери и склонился над замком.

– Ты что, хочешь его взломать? Сейчас?! – выдохнула Ева.

– Я быстренько.

Она только рассерженно засопела, а Ричард улыбнулся. Ему нравилось, когда Ева возмущалась.

Замок оказался простым – отмычки, с самым невинным видом висевшие среди его домашних ключей, справились со своей задачей как раз вовремя. Ричард услышал отдаленный шум поезда в тоннеле, разомкнул замок, нажал на дверь и нырнул в комнату, утянув Еву за собой.

Они оказались одни в темноте. Пахло пылью и старой масляной краской. Ричард аккуратно развернулся, чтобы ничего ненароком не уронить, и принялся обшаривать стену в поисках выключателя. Снаружи уже слышались шаги новых пассажиров.

Внезапно в комнате вспыхнул свет – это Ева нашла, где включается лампочка. Они огляделись.

Здесь действительно стоял огнетушитель, а также ведро и деревянная швабра с истерзанной серой тряпкой. В углу возвышался тяжелый письменный стол, на котором лежал трудовой журнал, пара вырванных из тетради листков и шариковая ручка. На стене висел маленький шкафчик с красным крестом – там, очевидно, хранились средства первой помощи. Больше в комнате ничего не было.

Ричард шагнул к шкафчику и распахнул его. Внутри, разумеется, обнаружились не только бинты, но и связка ключей.

– Хорош бы я был сейчас без пластилина… – пробормотал он.

Ева только подняла брови.

Он высыпал из портсигара папиросы и спрятал их в карман куртки. Потом быстро размял в ладони кусок пластилина, специально припрятанный на такой случай, и распределил его по дну. Осмотрел связку ключей, выбрал один и сделал отпечаток.

– Откуда ты знаешь, какой нам нужен? – шепотом спросила Ева.

– Скважина узкая. Он должен быть тонким.

Закончив, Ричард закрыл портсигар, тщательно очистил ключ и вернул связку на место, пристроив ее на полочке так же, как было.

– Тут повсюду наши пальчики, – заметила Ева.

Они переглянулись и молча принялись вытирать носовыми платками все, до чего успели дотронуться. Потом Ричард попросил:

– Погаси свет.

Он прижался к холодной дверной створке, прислушиваясь, что творится на перроне. Ничего не было слышно, поэтому Ричард аккуратно приоткрыл дверь и выглянул наружу.

На станции было пусто – новый поезд еще не подошел. Он нашел в темноте ладонь Евы, и они выскользнули из подсобки.

Сердце бешено колотилось: Ричард еще ни разу не использовал свои отмычки по назначению – только для тренировки. Он вновь засунул их в замочную скважину, чтобы запереть дверь.

Ева стояла рядом, отчаянно дергая шерстяную нитку на рукаве свитера. В конце концов она оторвала ее и зашипела сквозь зубы, потому что случайно поцарапала себя ногтем. В тот же момент в замке что-то щелкнуло, и дверь закрылась.

Ричард шумно выдохнул. Они торопливо поднялись по лестнице на улицу. Давно стемнело, моросил мелкий холодный дождь, и вокруг было черным-черно – город экономил на электричестве. Тротуар поблескивал, как река, ночь затопила улицы – населенная секретами, ближе ко дну, глубже в тени под фонарными столбами.