Валерий Антипин - Прощай, лето

– Густав, – протянул он ладонь соседу, посмотрев в глаза.

– Сафон, – проговорил седой, отложил камеру в сторону и пожал руку Густава.

Открыв тумбочку, достал стаканы, откупорил бутылку и разлил алкоголь.

– Будем знакомы, – сказал Сафон, брякнул стаканом о стакан Густава и выпил.

Помещение только для двоих. Холодильник, стеллаж с тремя полками. На нём рюкзаки, одежда, пластмассовый ящик. На вешалке прорезиненный плащ, куртка. В углу квадратный стол, под ним табурет, на столе чайник. Между шторами и стеной бил солнечный луч, заходящего солнца. Батарея отопления под окошком. Ни ковров, ни картин. Гостиничный номер без привилегий. Хорошо то, что душевая не на улице и не общая, а в помещении.

Густав распаковывал вещи, допил виски из стакана, зажевал бутерброд. Сафон отогнул краешек шторы и молча посмотрел в окно. Разговор не вязался и Густав мучить расспросами соседа не стал.

«Хмурый он какой-то», – думал он.

С учетом того, где он и кто, не только можно понять человека, но и вскользь осмотрев местную обстановку, почувствовать некое колючее ощущение, сродное с посещением зубного врача. Под ухом жужжит. Мозг пульсирует от боли и хочется побыстрей избавиться от неё. Так и здесь. Что-то пульсирует, но не знаешь что. Оно рядом, на плацу, в штабе.

Густав зашёл в душевую. Открыл краны.

«Хм! Вода горячая!», – обрадовался он и стал раздеваться.

Помылся и побрился. Избавился от дорожной пылищи. Завтра получит форму, удостоверение и просмотрит должностные инструкции, выслушает инструктаж.

«Услышать бы этот самый инструктаж от Сафона. Сосед о ком-то грустит или вспоминает, сейчас ему не до меня. Похоже, думает, подхожу ли я ему в напарники. Первый же вызов покажет, а каким он будет, не знает никто. Ни Сафон, не майор, ни я, – размышлял в душевой Густав. – Показать, что и где находится, Сафон покажет, коль майору обещал. Это так… Грубыми словами до поры и до времени не обложит, но если по каким-то причинам пополнение придётся ему не по нраву – прости, мол, Покрывалов… не судьба! Новичку в подразделение не место, подыщи для него что-нибудь подходящее и безопасное. Но я то не новичок и мне уже здесь нравится».

Куда податься Густав собственно не выбирал. Предложил командир. Неделя до конца контракта. Выпал ему жребий, чего уж теперь. Не до эгоистичных целей, уюта и сомнительного будущего.

– Как там? – спросил ротный, вызвав к себе.

– Плохо, – ответил Густав.

– Что дальше делать будешь, чем займёшься?

– Не думал ещё, – честно признался он.

– Пора бы уже подумать Густав, – повздыхал капитан. – Имеется у меня мысль по этому поводу.

– Какая мысль, – напрягся Густав.

– Мысль, вот какая. Последний месяц ты участвовал в операциях наших коллег. Видел всё своими глазами. Продолжать службу ты не хочешь. Я и подумал, а что, не предложить ли тебе перевестись. Как считаешь?

Густав считал – лучше «там», чем болтаться неделю. Возвращаться ему некуда, ротному до увольнения меньше года и решать так и так необходимо.

– Я здесь без вас не хочу, – сказал он. – А попробовать можно.

– Вот и попробуй. Не получится, где найти меня знаешь.

Капитан замолчал. О том, что творятся глобальные изменения, после которых неизвестно и как будет, он обсуждать не хотел. Власти волнуют обвалы, ущерб от разрушений и эвакуация пострадавших. Обеспечение и подвоз необходимых грузов, временное размещение граждан в безопасных зонах и оказание им помощи. Какая-никакая мера, но панику предотвратит. Часть жителей опасно сейсмических районов эвакуировали, а другая часть своим ходом эти районы покинула. А вот какие из них являются следующим очагом бедствия, власти не определили. Горожане боролись с ним и без инициатив, вполне самостоятельно. Не обошли стороной эти мероприятия и Густава. Он оказался в гуще событий.

На том разговор и закончился.

Сафон прищурив один глаз, пошарил под кроватью рукой и извлек из-под неё бутыль с мутноватой жидкостью. Разлил по стаканам. В нос Густава ударил терпкий запах.

«Самогон», – узнал он напиток.

– С лёгким паром, – произнёс Сафон тост.

Ну, что ж… Самогон везде пробьёт дорогу. Густав задержал дыхание и выпил. На тумбочке появился лук и соль. А он не мог понять, чем это пахнет в комнате. У него зашумело в голове. Лишь бы не перебрать. До десяти утра отоспится, организм молодой, восстановится. В комнате темнело, Сафон по-прежнему молчал, а Густав любопытным не был.

– Майор… просил показать тебе тут, – проговорил невнятно, в полголоса Сафон заплетающимся языком. – Пол часа подождём, потом покажу, проведу экскурсию по местным досто… примеча… тельност… ям.

Густав покивал. Ох, и крепкая штука – самогон. Ничего себе так приём. Чего-нибудь бы пожевать кроме лука. Открыл банку маринованной моркови. Другое дело.

«Прислали какого-то пацана, – рассуждал про себя Сафон. – Навыки нулевые, ничего толком не умеет. Зачем их только присылают, обучать никто не собирается. Покрывалов, наверное, это понимает, но запросы шлёт и шлёт. Кого прислали с тем, и работать придётся и ответственность на нём. Сколько за месяц командированных уже не стало? Да нет… Будь у майора какой-нибудь выбор таких вот не допустил, а так… Народу после озёр у нас поубавилось и взять народ негде. Прислали, делайте, что и как хотите, поставленную задачу выполните. С кем выполнять, вроде не их это забота. Покрывалов в отказ не пойдёт, а то вообще без подразделения останется. На плац выйдешь, а „гражданских“ как в парке. У них каждый день суббота. Дефицит кадров. Подразделение наше не под щитом, а на щите и у самого края. Соскользнет и никто не заметит. Запчастей нема, снаряжение латаем сами».

Сафон отстранился от размышлений. В бутыли половина, а он и не заметил, что пили, и уже стемнело. Показать Густаву основные здания, вкратце рассказать, кто и чем занимается. Займёт обход минут пятнадцать. Два дня и сам сориентируется. Да и дрыхнуть пора. Он встал, подтянул штаны.

– Пошли на экс… с… ию. Майор попросил… прове… е… сти тебя по закоулкам.

– Ышли, проговорил Густав.

Они вышли на террасу. Фонари над ступенями горят, и окна штаба и в других зданиях. Ветерок. Темень. Лишь бы не застукали. Ангар закрыт, плац опустел, жара спала. Покачиваясь, держась темноты, дошли до каких-то ворот. Густав запнулся о банку, но она почему-то не брякала и не катилась, а лишь переместилась. Ступени террасы довались легче, а тут какая-то банка.

– В ней сви… и… нец, что ли! – предположил он.

– Ты… Цыц, – шепнул Сафон. – Внима,… а… ния не привлекай.

– Не бу… уду, – тише произнёс в ответ Густав.

Сафон постучал по железу. За ними щелкнуло, и открылась дверь. Полоса света брызнула на гостей. Пахнуло горючкой и чем-то промасленным. Высунулся хозяин коморки с худощавым лицом.