Валерий Антипин - Прощай, лето

«Вы мне ничем не поможете, – подумал он. – Ничем! Ни мне, ни Алику».

В нём окончательно что-то утонуло в недоступных для него и другим, глубинах психике. Сломалось и рассыпалось на множество крупинок, которые улетучились и исчезли вместе с привязанностью к жизни. Она когда-то подмигнула ему солнечным лучом, проливными ливнями, падающими белыми снежинками в морозную ночь. А ещё женскими глазами, которые смеялись и радовались. Вдохнула пульс и сыграла на гармошке мелодию судьбы Сафона. Незатейливую, полную рискованных затей, отбирая у него всё самое лучшее.

За деревьями мелькнуло лицо Покрывалова и Ромы. Он опёрся о ствол молодой сосны и посмотрел вниз. Разрушенная на треть гостиница кого-то и восхищала, но не его. У её развалин лежал погибший Алик, последний из группы – той, с которой Сафон когда-то начинал. Он дождётся людей, укажет им, где тело. Староват он стал для подмигиваний жизни. День как день, словно ничего и не произошло. И не было до него солнечных лучей, дождя и смерти. Не было какой-либо дороги, ни огня, ни воды. Ни Алика и всех остальных.

Сафон тряхнул головой. Вот он и один, против той, которая заграбастает вскоре и его, а он и не против этого.

1

Заскрипели шины, Густав резко подался вперёд и ударился бы о выпирающую приборную панель, если не удержался за ручку над дверью правой рукой. Самосвал пыхнув, остановился, и облако пыли, следовавшее за ним, проплыло около левого борта. Оно, постепенно развеиваясь ветром, серо-светлыми, прозрачными клочками погружалась в скудную, жёлто-зеленую придорожную растительность.

Мордатый, неприветливый водитель в майке, сидел, словно влитой на широком сидении и поглядывал на Густава. Его толстые, волосатые руки лежали на рулевом колесе, капельки пота стекали по массивной шее, а ежик на голове ощетинился.

– Ну, чё! Приехали, – сказал он, хрипловатым голосом.

– Вижу, – проговорил Густав, отсчитывая договорённую сумму денег. – Держи.

Водитель взял деньги, поглядел на них несколько секунд и бросил в коробочку, которая покоилась у лобового стекла.

– Ты чё, спасатель? – спросил он. – Худоват ты для такой работы.

– Это не работа, служба! – поправил водителя Густав.

– Для меня чё работа, чё служба,… не один ли салат, худые навроде тебя, видно, тоже пригождаются.

Густав открыл дверь кабины и встал на подножку. По сравнению с водителем, который весил на вид килограмм сто двадцать, он выглядел действительно худым.

«Подтянется ли он хоть раз на перекладине с таким то пузом? – подумал Густав. – По-моему грузовик и мордатый одно целое, вросли каждый в себя, не оторвать».

– Не охота на службу, – услышал он за спиной.

– Спасибо, что подбросил! – бросил в ответ Густав.

Мордатый провёл по шеи, смахнул пот ладонью и вытер её о шорты.

– Спасибо не вкусно, а так, пожалуйста.

Густав спрыгнул на мелкий щебень и хлопнул дверью. Закинул лямки сумки на плечо и пошёл к раздвижным воротам, закрашенным в тёмно-синий цвет. Самосвал выплюнул клуб чёрного, удушающего дыма и поехал по шоссе.

Пропускной пункт чем-то напоминал трансформаторную будку с решетчатым оконцем, стальной и массивной дверью, бетонным крыльцом с тремя ступеньками над которым был навес. В промежутке между окном и дверьми прикрепили табличку с номером и названием подразделения. Цвет здания Густав затруднялся определить, но светло-зеленоватый оттенок выделялся более всего. Дверь была приоткрыта, а в просвете виднелся турникет.

Густав зашёл внутрь. За стеклянной перегородкой увидел дежурного. Он поднял глаза и уставился на Густава, внимательно осматривая его.

– Вы кто? – спросил дежурный.

Густав, молчком расстегнув боковой карман сумки, достал из него документы и протянул дежурному. После проверки, лейтенант кому-то позвонил по телефону.

– Влас, у меня здесь «командированный» ждёт…

Слушая ответ, дежурный смотрел на Густава.

– А, понял, – сказал он и положил трубку. – Проходи. Тебе в штаб. Пойдёшь до плаца и направо, – объяснил лейтенант.

Сумку осматривать он не стал, даже к ней не притронулся.

– Держи, – отдал лейтенант документы и проводил Густава пронизывающим, недоверчивым взглядом.

«Интересно, тут все так таращатся», – не понравился Густаву взгляд.

Когда половинки турникета разъехались, он без спешки и лишней суеты прошёл между ними, покосившись на дежурного. Выйдя из противоположной двери, окинул взглядом плац, боксы, одноэтажные здания.

«Цветов нет и это уже хорошо», – заметил он.

Устав Густав уважал, но не любил. Несколько пунктов, откровенно мешали ему ощущать свободу, лишали выбирать. Многих это конечно и часто напрягало, другие привыкали, а для некоторых служба была призванием. Он к пролетавшим армейским дням приноровился, придерживаясь средней позиции, но не всегда так получалось. Никуда не деться – служба. По контракту отслужил, предложили попробовать себя в роли спасателя, Густав согласился на перевод. Уволиться никогда не поздно, а вдруг окажется, что он для этого и рождён.

– Командировочный. Вольно прибывший! – тихо и уверенный в своей правоте, проговорил он.

Не особо Густав и рвался в такое подразделение, но год был необходим, чтобы найти какое-нибудь занятие. Лето не зима, холода наступят, а там и поглядит чем в дальнейшем обеспечить себе нормальную жизнь.

Он оценил расположение строений. Удобно и без излишеств.

«И что у них из техники в наличии, – подумал Густав, подходя к штабу. – А вот управа в глаза не бросается».

Из дверей навстречу ему выпорхнула стройная черноволосая девица, вишнёвого цвета платье, поверх которого развивался белый халат. Процокала каблуками туфель по лестнице, глянула на Густава и быстрым шагом пошла через плац.

«У-у-ух. До зимы я точно уже не уволюсь», – заинтересовался девушкой он, и, поводив плечом, напряженным от тяжести сумки, поспешил к начальству.

В штабе, как и положено, звонили телефоны, ходили по коридорам с бумагами, разговаривали в кабинетах. Одна из дверей открылась, и в коридоре появился не по форме одетый, седоватый мужик, явно с недовольным лицом. Небритый, с мешками под глазами, промчался мимо, чуть не сбив Густава с ног.

«Может, я и до весны здесь задержусь. Не бриться в штабе хорошая примета», – рассудил он, провожая мужчину взглядом.

– А ты кто? – услышал Густав и развернулся.

Усатый человек среднего роста смотрел на него, засунув руки в карманы.

– Начальника подразделения ищу, – ответил Густав.

– А чего его искать. Я и есть начальник. Покрывалов, – сказал майор и кивком головы пригласил в кабинет.

Стол, кресло, шкаф, сейф. На столе телефон, папки, торшер. В кабинете душно, хотя окно распахнуто настежь и жалюзи прикрыты.