Александр Каменецкий - Свет маяка

– Разве так бывает? Ах, ну да! После всего, что уже произошло сегодня со мной, это бестолковый вопрос. – Мальчишка задумался. Прищурился, глядя на хозяина и наконец, кажется, на что-то решился. – Давайте свой компас. Посмотрим, на что он способен.

– Его сначала нужно изготовить.

– Пф! – фыркнул Славка. – Это мне начинает напоминать старую сказку. Чтобы получить молодильные яблоки, нужно добыть коня, а чтобы получить коня, украсть девицу-красавицу, и так далее.

– Но в сказке всё заканчивается хорошо.

– Да. Но то ведь в сказке. Или что? Сказка ложь, да в ней намёк? – Славка засмеялся. Его настроение отчего-то стремительно улучшилось. И тут же он сказал примирительно: – Ну, хорошо-хорошо. Так, что же нужно для изготовления компаса?

– От тебя почти ничего, лишь немного подождать.

– И всего-то? Это всегда пожалуйста, – не унимался мальчишка.

Однако смотритель его веселья отнюдь не поддержал. Он покинул своё место, и на этот раз вместо листа бумаги принёс клочок некрашеной ткани, довольно плотный, и поставил на стол оплывший огарок толстой свечи в низком глиняном подсвечнике. Свечка напомнила Славке о времени, он бросил взгляд на небольшое окошко. Сквозь маленькие квадраты стёкол в массивном переплёте оконной рамы он кое-как разглядел неблизкие вершины сосен. На улице было по-прежнему пасмурно и сумрачно. Судить о времени в таких погодных условиях было чрезвычайно трудно. Новая волна беспокойства накрыла мальчишку, он всем сердцем ощутил, как там переживает мама. Смотритель чутко заметил перемену Славкиного настроения:

– Что-то случилось?

– Н-нет, – запнувшись пробормотал Славка. И тут же передумал, решился: – Мама будет волноваться, что меня нет дома. Она же не знает, где я. Будет искать.

– Не беспокойся, – смотритель чуть улыбнулся. – Она не будет волноваться.

– Вы не знаете мою маму!

– Поверь мне, она даже не успеет заметить твоего отсутствия.

– Это как же? – поразился Славка и, вопреки просьбе, смотрителю не поверил.

Но атлет не ответил, и всем видом показывал, что спрашивать бесполезно. Он сосредоточенно расправил на столе квадрат принесённой ткани шириной сантиметров двадцать пять-тридцать, примерно, как носовой платок, тщательно распрямлял и утюжил его, приглаживая тяжёлой ладонью. Славка невольно снова уставился в окно и вдруг понял, что деревья видны вполне отчётливо, должно быть, туман давно рассеялся. Он едва не подскочил с места и сдержался лишь волевым усилием. Он вспомнил, что твёрдо вознамерился помочь смотрителю и просто взять сейчас и уйти никак не мог. Опять мелькнула мысль о маме и Славкино сердце сжалось от чувства вины перед ней. Ведь если бы он не затеял этот дурацкий побег, то…

– Дай руку.

– Что? – Славка очнулся от размышлений и непонимающе смотрел на хозяина маяка.

– Дай руку.

Смотритель протягивал ему раскрытую ладонь. Левая его рука была сжата в кулак, а кусок ткани со стола бесследно исчез. Славка потянулся к нему как для рукопожатия, но был остановлен:

– Другую руку. Левую.

Славка положил свою левую ладонь поверх ладони смотрителя и тот крепко сжал её, Славка невольно вцепился в него в ответ.

– Теперь сосредоточься, – короткими фразами наставлял смотритель маяка. – Постарайся не отвлекаться, просто внимательно наблюдай.

Мальчишка кивнул. Смотритель протянул сжатый кулак высоко над свечой. Только сейчас Славка увидел, что свечка горит ровным, жёлтым по краям, и темным в самой сердцевине огоньком. Мальчишка даже не заметил, когда смотритель успел зажечь свечу. И чем зажечь? Смотритель чуть сжал Славкину руку, возвращая из размышлений к действительности. Затем стал медленно опускать кулак к огню. Славка заволновался. Как-то раз у них дома отключали электричество, и они с мамой сидели со свечкой часа два, если не больше. Это было очень таинственно и романтично, по тёмным углам колыхались причудливые огромные тени. Тогда Славка так же пытался поднести палец сверху к свече и ощутимо обжёгся. Сейчас смотритель держал кулак над свечой практически касаясь пламени, при этом его лицо было спокойным и внимательным.

«Вот это выдержка! – восхитился Славка. – Ему же наверняка больно. И ожёг будет. Зачем он это?! Чего добивается?!».

Эксперимент невиданного терпения продолжался ещё несколько секунд, затем смотритель взмахнул рукой и раскрыл кулак. Из кулака на стол выпал кусок обгоревшей, обуглившейся по краям ткани.

«Как это? – опять впал в ступор мальчишка. – Как могла обуглиться ткань, зажатая в кулак? Вон по краю ещё тлеет и дымится. Но кулак-то, похоже, целый! Даже волдырей на коже не видать. Опять новый фокус? – Славка едва не хмыкнул вслух. – Скорее, новое чудо».

Смотритель осторожно, двумя пальцами, распрямил опалённую ткань, похлопал, затушив остатки тления. Некогда квадратный кусок заметно обгорел по краям, особенно пострадали углы ткани. Границы клочка стали округлые, неровные и угольно-чёрные, плавно светлея к середине оставшейся нетронутой. Смотритель перевернул лоскут, и Славка ахнул. На обратной стороне проступила чёткая, будто нарисованная фигура. Две прямые линии, пересекающиеся под прямым углом, образовали перекрестие в самом центре, вокруг которого расходились концентрические окружности. Одним словом, это живо напомнило Славке экран радара, только ровные как по линейке и циркулю линии были не на экране, а были словно выжжены на поверхности ткани.

Смотритель протянул лоскуток обгорелой ткани Славке. Тот взял, поднёс ближе, втянул носом воздух. Пахло палёным хлопком. Мальчишка с вопросом взглянул на хозяина маяка:

– Что с этим делать? Это основа для компаса?

– Это и есть компас.

– Это компас? – мальчишка был в недоумении. Фокус с обгоревшей тряпкой в кулаке был конечно эффектный, но что за компас может быть только из обрывка ткани? Где стрелка? Где ось? Как он будет хоть что-то указывать?

– Я объясню. Нужно немного приучить компас к твоей индивидуальной энергии. Собери и сожми ткань в кулаке, пока лучше в левом, ближе к сердцу.

– Вот так? – Славка запихал подпалённый лоскут в кулак, насколько смог. Его кулак был гораздо меньше смотрительского и ткань умещалась с трудом.

– Не напрягайся, не страшно если кулак будет сжат неплотно. Хорошо. Теперь представь себе кристалл. Вот, взгляни на рисунок ещё раз. Теперь закрой глаза и представь его. Так, так. Очень хорошо. А сейчас разверни компас.

Славка развернул истерзанное огнём сукно и расстелил на столе, разгладил, растянул пальцами.

– Вот видишь мелкий ромбик за самым большом кругом. Это кристалл. Сейчас он от тебя в том направлении, – смотритель махнул рукой.

– Как это? А если я поверну ткань вот так? – в голосе мальчишки прорезалось явное ехидство, и он крутанул лоскуток на сто восемьдесят градусов. – Теперь кристалл в другой стороне?