Катерина Калюжная - Хаос по наследству

– Слишком худая, – говорю я, кивая в сторону танцовщицы и явно напрашиваясь на комплимент.

К слову сказать, у меня весьма эффектная внешность: пятый размер груди, ноги почти от ушей, все это дополняют длинные светлые волосы с легкой рыжиной и искусный макияж, которому меня научили на курсах визажистов года два назад. Сегодня на мне бордовое платье с глубоким декольте и пышной юбкой до колен, ножки обуты в черные лакированные сапожки на десятисантиметровой шпильке. И я знаю, что Андрей оценивает мою внешность по достоинству – приглашение в гости получу, в этому можно не сомневаться.

– Да уж, вешалка и то полнее, женщина должна быть с формами, чтобы дух захватывало, – поддакивает он, берет меня за руку и недвусмысленно улыбается, – правда, Малыш?

Я улыбаюсь в ответ, закуриваю, немного склоняюсь над столом и медленно выдыхаю дым. Андрей относится к тем мужчинам, которые не читают лекции о вреде курения, да и о вреде чего-либо вообще тоже. Наверное, многовековой опыт сказывается. Он мало говорит, внимательно слушает и знает ответ на любой вопрос. Обычно я тараторю весь вечер, он кивает, соглашается, иногда вставляет короткие комментарии. Потом провожает меня домой или мы едем к нему и всю ночь занимаемся сексом. Он замечательный любовник, абсолютно неутомимый.

Но сегодня я не в настроении. Просто день не мой. Утром поцапалась с мамой из-за пролитого на ковер кофе, днем завалила зачет, а потом еще и Агафонов подкатил отношения выяснять: хоть я и бросила его уже пять месяцев назад, он все еще надеется, что я передумаю. Так что сидим мы в молчании, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Андрей понимает, когда не надо доставать женщину дурацкими вопросами, а может просто не хочет перебивать.

В начале десятого мы попросили счет, оставили внушительный чай и вышли под промозглый мартовский ветер, забрасывающий в лицо брызги чего-то среднего между дождем и снегом. Я вцепилась в рукав Андрея, как утопающий в соломинку. Мои каблуки отказывались идти по грязной коричневой жиже, под которой скрывался толстый бугристый лед. Слава богу, пройти надо было недалеко. Мой кавалер припарковал свой БМВ прямо рядом с ларьками у метро. И вот я уже сижу в салоне, пахнущем кожей и терпким сладким одеколоном. Печка работает на всю катушку, из динамиков звучит моя любимая музыка восьмидесятых. Крупные руки Андрея уверенно держат руль, и мы на космической скорости мчимся по Садовому кольцу. Нам навстречу летит ночная Москва, отражаясь в глазах миллионами огней, разноцветными витринами и брызгами от луж, ударяющими в лобовое стекло. Монотонно работают «дворники» – туда-сюда, туда-сюда. Андрей сохраняет молчание, не напрягая мои и без того взбудораженные нервы.

Я сама не заметила, как начала засыпать.

Оборотень разбудил меня минут через двадцать пять, когда мы подъехали к его дому. Живет он в Теплом Стане, недалеко от Тропаревского парка. Я не люблю этот район. Дома похожи один на другой. Слишком длинные, они образуют бессчетное количество замкнутых двориков, переулков и подворотен, а в сочетании с отсутствием достаточного количества фонарей и присутствием огромного количества отмороженных выходцев из девяностых, коктейльчик получается тот еще. Но бояться чего-либо, когда рядом оборотень… Смешно.

Андрей выключил зажигание и аккуратно дотронулся до моего плеча.

– Малыш, приехали, – в его голосе прозвучала неподдельная нежность. Нет, все-таки я ему нравлюсь. Приятно.

– Угу, – сонно пробормотала я и открыла глаза. – Давай поскорее пройдем этот мокрый ад.

А идти придется долго. У нас же, будь ты хоть обладатель «роллс-ройса», у своего подъезда все равно не припаркуешься, особенно если приезжаешь домой в десять вечера.

– Мадмуазель, позвольте предложить вам руку, – шутя и протягивая мне оную, сказал Андрей. Как же он так быстро очутился снаружи, да еще и дверь открыл? Я даже не заметила. Ах да, сверхскорость и полная бесшумность.

– Конечно, месье, – приняла я игру.

Он улыбнулся, я вложила свою руку в его, и вот я снова мишень для всех окрестных ветров!

– Позвольте проводить вас в уютное и безопасное место, – шутки ради Андрей продолжил изображать джентльмена.

– И там вы согреете меня теплом своей души и… тела, – я закатила глаза и тут же оступилась. – Черт, так и ноги недолго переломать.

В этот момент мы завернули в особо глухой и темный закоулок двора – лабиринта.

Я не сразу поняла, что произошло дальше. Просто в один момент прямо перед нами выросла фигура парня в длинном черном плаще. Он был очень высок, темные, слегка вьющиеся волосы, стриженые под каре, падали на лицо, что не помешало мне рассмотреть его нереально огромные глаза с длинными ресницами, идеальной формы небольшой нос и очень яркие даже в темноте губы. Он был потрясающе красив. Но еще более потрясающим было то, что он явно специально перегородил нам дорогу. «Больной», – подумала я. Даже если не знать, что Андрей оборотень, вставать у него на пути человеку в здравом уме и твердой памяти не захочется. От этого мужика так и веет опасностью, дикой животной силой, а в сочетании с огромным ростом и широченными плечами выглядит все это настолько внушительно, что любой отъявленный отморозок, находясь под кайфом и имея полностью притупленное чувство самосохранения, предпочтет держаться на расстоянии. А этот не боится.

– Здравствуй, Андрей, давно не виделись, – произнес незнакомец.

Такого голоса я еще не слышала. Он будто принадлежал не этому миру, а какому-то другому, намного более прекрасному. По моим нервам прокатилась волна тепла и какой-то сладкой истомы, голова закружилась. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы снять наваждение.

– Здравствуй, Филипп, – ответил Андрей.

«Они знакомы», – мелькнула мысль, превращая меня в капитана Очевидность. Обмен репликами был абсолютно вежливым, никто не повысил голоса, но создавалось такое ощущении, что воздух вокруг накалился добела. Меня пробрало до костей. Я почувствовала, как напряглась рука Андрея, в его глазах появилось нечто такое, от чего кровь перестала бежать по моим венам.

– Как мило, – продолжил незнакомец, – прогуливаешься с подружкой по темным улицам…

– Я знаю, зачем ты здесь, – скорее прорычал, нежели сказал Андрей, – но, как правильно ты заметил, я не один, так что тебе придется подождать до завтра.

– Я не намерен ждать, – Филипп по-прежнему говорил спокойно, его певучий голос был абсолютно бесстрастен, на лице не отражалось ни одной эмоции, – более того, именно она мне и нужна.

Сердце пропустило удар. До меня вдруг дошло, кто стоит передо мной… Кто не боится оборотня и выглядит так, что все записные красавцы столицы могли бы лопнуть от зависти… Кто хочет меня… убить. Тут, в спальном районе Москвы был вампир, самый настоящий. Только теперь я заметила, с какой невообразимой грацией он двигался. Какой холод льдинками застыл в его прекрасных глазах. Этот холод хуже любой ярости. Он сам по себе сила. А в том, что у Филиппа и без того силы хватает, сомневаться не приходилось.