Катерина Калюжная - Хаос по наследству

– С чего бы тебе понадобилась она? Насколько я помню, дело у тебя ко мне, – рявкнул Андрей, – а память мне еще ни разу не изменяла, да и тебе не должна бы.

– Вот именно, – все так же плавно проворковал Филипп, – вот именно… память… Странная вещь, вечная… И именно из-за хорошей памяти я говорю тебе, что ты мне не нужен, мне нужна она!

Теперь я совсем перестала понимать суть происходящего. В голове забился панический страх, мысли перепутались. Я всю сознательную жизнь искала этих существ, но совсем не для того, чтобы меня убили. Я хотела стать одной из них, а не их едой. В теории я совсем ничего не имею против вражды между бессмертными, потасовок, как в кино, и прочего, но не сейчас, когда я нахожусь в хрупком человеческом тельце, трясусь под пронзительными порывами ветра и мечтаю только о том, чтобы не свернуть себе шею на льду.

– Ее ты не получишь, – теперь уже голос Андрея совсем не походил на человеческий. Через куртку я почувствовала, как начали сокращаться его мышцы. В отличие от вампира, чей облик выражал абсолютное спокойствие, оборотень являл собой образчик первобытной ярости.

– Значит, правду мне языки поведали. Наконец-то ты попался! Великий и непобедимый Андрей. Воин без слабых мест. Тот, к кому не подкопаться, кто всегда начеку, постоянно ждет нападения, – в интонациях вампира послышалось плохо скрытое торжество. – Андрей, который никого не любит, никем не дорожит.

– Заткнись, пиявка, – теперь моего парня колотило так, что, казалось, сейчас он выдаст самый настоящий эпилептический припадок.

– Зря ты цыпочку не просветил, что за тобой должок остался. Лучше бы пожалел бедняжку. Ты же не думал, что я не узнаю, не попытаюсь…

– Она не в курсе, – Андрей оборвал Филиппа на полуслове.

– Ты что, все уроки по телепатии проспал, или навыки подрастерял? Стареешь, может быть? – теперь вампир откровенно издевался. – Все она знает и уже давно. Более того, потому она с тобой и связалась – собачкой надумала заделаться. И, кстати, я ей тоже понравился, против вампиров она ничего не имеет. Ей, в сущности, плевать. Просто бессмертия захотелось, а не тебя, дурачок.

Андрея больше не трясло. Он застыл, как мраморное изваяние. Он даже не дышал – впервые за время разговора он слушал Филиппа очень внимательно. Мне стало страшно по-настоящему, так страшно, что все вокруг кружилось в какой-то безумной пляске теней. Сумбурная нереальность происходящего ускользала от моего сознания, мысли убегали из головы, как мыши с тонущего корабля.

– Посмотри на нее, Андрюша, ее сейчас удар хватит. Может, так оно и лучше? Хоть руки марать не придется, вернее… клыки, – Филипп засмеялся. От его смеха окружающая температура понизилась еще градусов на десять.

И тут я поняла – это конец, я сама нашла свою смерть, собственноручно вырыла себе могилу. Я ввязалась в игры, правил которых не знаю. Мне всегда казалось, что надо просто найти этот другой мир, мир силы и бессмертия, сказать: «Я пришла», и меня с улыбкой пустят внутрь, не задавая вопросов. Дура, ослепленная навязчивой манией! Только сейчас, впервые за все эти годы, я осознала то, что для других было бы абсолютно ясно с самого начала: никто не ждал меня в легендарном мире чудес, никто не хотел, чтобы я там оказалась, никто не горел желанием разделить со мной вечность. Попасть в компанию сверхъестественных созданий я могла только одним способом – став ужином. Прозрение навалилось так неожиданно, что от шока ко мне вернулась способность мыслить.

– Это правда? – Андрей смотрел на меня в упор, совсем не так, как недавно в ресторане, а с угрозой и еще, пожалуй, с презрением. – Правда, я тебя спрашиваю?

Я почувствовала, что меня сжимают за плечи и встряхивают как куклу. Я не знала, что лучше: признаться или постараться соврать. Хотя какой смысл врать, если они все равно могут читать мои мысли, как открытую книгу.

– Что правда? Что я искала бессмертных и хотела стать одной из вас? – мой голос был необычайно тонким и тихим.

– Правда ли то, что наболтал этот кровосос?

Я сглотнула. Филипп стоял в метре от нас и явно от души наслаждался ситуацией.

– Да, я вас искала. Потратила на это всю свою сознательную жизнь. Да, я хотела стать одной из вас. Но ты мне действительно нравишься, а он, – я указала на Филиппа, – внушает мне страх, и уж точно не нравится.

Я гордо вскинула голову, изо всех сил стараясь не заплакать. Вампир хмыкнул. Андрей продолжал смотреть на меня не отрываясь, наверное пытался прочесть мои мысли. Я думала о том, какой он замечательный, нежный, понимающий, как мне хорошо с ним в постели. Через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, уголки губ Андрея дрогнули. Я не знала, как расценивать его реакцию: как перемирие или как конец, но бояться я уже не могла, да и сделать ничего тоже. Мне оставалось только ждать, что решат сильные мира сего. Даже если оборотень мне поверит, гарантии, что я выживу, все равно нет.

– Я не дам тебе убить ее, – наконец произнес Андрей, – несмотря ни на что, не дам, Филипп.

– Боюсь, что я и спрашивать не стану, – сверкнул клыками вампир.

Прежде чем я успела осознать сказанное, Филипп тенью скользнул в моем направлении. Нас разделяло шагов десять, которые он преодолел со скоростью, превышающей возможности моего слабого человеческого восприятия. Еще через секунду я почувствовала резкий толчок в грудь и, отнюдь не изящно пролетев пару метров, приземлилась в лужу, по недоразумению называвшуюся дорогой. Каблук предательски хрустнул, по тонким чулкам побежала стрелка. Я сидела в мокром месиве из грязи и соли, по лицу от обиды и страха текли слезы, которые у меня все же не получилось сдержать. Вокруг меня творилось что-то невообразимое. Я могла различить только силуэты и тени, мечущиеся вокруг в каком-то бешеном ритме. Они то сталкивались с грохотом, напоминающим раскаты грома, то вновь разлетались в разные стороны. Вокруг были разбросаны клочки ткани, подозрительно похожие на остатки того, во что ранее был одет Андрей.

Сказать, что я была напугана, значит просто промолчать. Мне казалось, что я разучилась дышать, чувства притупились, в голове сформировалось некое подобие абсолютного вакуума. Ноги и руки напрочь отказывались мне служить. Поэтому мысль о бегстве я отбросила сразу, как абсолютно неразумную: далеко ли убежишь от двух сверхскоростных существ, если твое тело от ужаса перестало реагировать на команды мозга?

Мне оставалось только наблюдать и молиться. Победа Филиппа означала для меня верную смерть. Он просто прикончит меня, да при том так быстро, что я не успею заметить, как окажусь в обществе своих предков. А вот если победит Андрей, у меня появится шанс. Правда, за последние несколько минут я изрядно поумнела и потому совершенно не надеялась на то, что меня так легко отпустят или, тем более, сделают бессмертной. Во-первых, я слишком много знала и была абсолютно уверена, что знать о таких вещах людям не полагалось. Во-вторых, я его обманула. Без понятия, что именно станет решающим аргументом при вынесении приговора, но помилование я получу едва ли.