Антон Шумилов - Аяна. Внутренние Земли

Чутье не давало ему покоя. Он не верил в то, что это дело рук его подчиненного. Взрыв был явно мощнее нескольких телег, заполненных пиротехникой и хлопушками, и их не делают со шрапнелью. Ход его мыслей прервал Мор-Харм. Ворвавшись на площадь, он направился прямиком к Гар-Хату. Его лицо говорило о том, что выражение «беда не приходит одна» сейчас актуально как никогда.

– Что еще случилось?! – заметив тревогу своего друга, сказал Гар. Тот, подбежав к начальнику, сказал ему на ухо:

– Он ушел через 13-й блокпост.

– Что? – у Гар-Хата стали округляться глаза. Мор-Харм продолжал:

– Он не просто ушел – вырезал гарнизон, а одному отрезал голову и унёс с собой. Он псих какой-то, как мы его пропустили? Кроме того, – он продолжал, – следов борьбы нет. Он был в форме Разведчика Внутреннего Караула, и они пустили его. Это стало их ошибкой. Возможно на Гряде его уже ждали. Всё случилось до взрыва. 13-й аванпост не поднял тревогу, потому что все уже были мертвы. Я распорядился взять слепки следов и отправил специалистов для изучения места происшествия на опушке у берега, на стоянке разведчиков. Так же нам пришлют выводы экспертов, взрывотехников, лекарей и патологоанатомов. Очень скоро мы получим первые данные. Может я покажу себя параноиком, но я не верю, что это мог сделать Разведчик, отшлепавший пехотинцем всю свою службу, воюя с Равнинными, – Мор-Харм выпалил это, но осёкся. Да, это его друг, но и командир, и именно ему скоро отчитываться перед высшим руководством. Высказываться, не услышав мнение начальства, попросту неумно. На самом же деле Мор-Харм словно читал его мысли. Гар-Хат тоже считал эту версию «размытой». Он не мог это объяснить, но выводы про дезертира – они словно специально лежали на поверхности, оставалось их просто взять. Так или иначе, ему казалось, что здесь что-то сложнее, нечто более глубокое.

– Слушай мою команду: скачи на Южный край и узнай, хватает ли воды. Если нет, организуй еще подвоз воды, телеги бери у кого угодно под мою ответственность.

Пожар ещё свирепствовал в городе, и сейчас тушение его было первой задачей. Мор-Харм незамедлительно покинул Площадь и ускакал в Южный край.

Гар-Хат еще раз обвел взглядом разрушенный рынок, не мог не заметить и множество убитых, и частей тел, которые всё ещё лежали там всюду, и пошел прочь… Выйдя через оцепление, он оседлал свою цикаду и отправился на аванпост 13. У него из головы не выходила фраза: «Одному он отрезал голову и унес с собой». Это в духе Степняков, но они не способны к такого рода специальным операциям. Да ещё и скалолазание через Гряду. Это не могли быть Степняки. Пребывая в раздумьях, он не заметил, как оказался на Южной окраине города. Свернув направо, он какое-то время скакал вдоль крайнего ряда домов и по пересеченной местности к спуску в овражек, в котором и располагался 13-й аванпост. Он находился вне зоны прямой видимости.

На аванпосту уже закончили работу следователи по военным инцидентам. Там служат солдаты регулярной армии, приписанные к той или иной Цитадели, и всеми проблемами в первую очередь занимаются офицеры этих Цитаделей. А для них самое главное – чтобы аванпост быстрее начал функционировать. Он опоздал, к моменту приезда уже убрали все тела, кроме одного, того, что без головы. Его успокоили, что дадут исчерпывающие сведения об этом инциденте и что все зафиксировано. На самом деле он ехал сюда, чтобы посмотреть именно на это тело. Солдат был ничем не примечателен, лежал на спине, вокруг небольшие кровоподтёки, видимо, он выпал из наблюдательного гнезда над Залом Коменданта аванпоста. Гар-Хат молча рассматривал тело. Срез ровный, чёткий, и непонятно, почему нападавший взял голову… Осмотр места среза на шее погибшего воина ничего не дал. На теле ран нет. Падение и смерть случились в одно время. Таким образом, он умер в воздухе, пораженный неизвестно чем, предположительно в голову, и, вероятно, из-за этого её и забрали. Версия с предателем и дезертиром теперь точно казалась ему неправдоподобной. Осталось убедить в этом руководство. Он кивком головы дал понять, что закончил. Тело убрали, а после два солдата стали раскидывать порошок, который уничтожал остатки крови на предметах. Порошок вместе с кровью съедал и часть цвета, так что постройки аванпоста предстояло подкрасить. Старший в группе пояснил, что уже через час здесь будут расквартированы новые солдаты, которые и станут нести гарнизонную службу дальше. Конечно, их предупредят о том, что здесь произошло…

– Я думаю, всех теперь предупредят, – закончил за него Гар-Хат и пошёл к цикаде. Ему надо хорошенько всё обдумать, завтра ему предстоит поездка в Сердце, он в этом даже не сомневался. Цитадель Краба, в предместье которой был Штаб Внутренней Разведки, находилась от 13-го аванпоста строго на юг. Правда, на пути встретится ещё и пологий подъём, и один аванпост, но для отдельно взятого цикадника этот маршрут по пересечённой местности более удобен и быстр, нежели возвращаться на тракт и скакать по нему.

***

Тар-Айн ворвался в очередное, уже шестое убежище и готов был бежать и расталкивать всех. Паника его выросла до небывалых размеров, ему всё сложнее удавалось держать себя в руках. Весь главный холл заставили койками, носилками и устроенными на полу лежачими местами. Кругом сновали лекари, внутри давка негде и яблоку упасть. Запах опалённой плоти и крови только сейчас пробился в его сознание сквозь панику и страх за близких. Он не нашёл их уже в нескольких убежищах. Всюду лежали аянцы с сильными ожогами, с переломами, без конечностей, кого-то откачивали, погибшие были просто накрыты покрывалом. Рыдающих родственников просили выйти, потому что нужно место. Пожар свирепствовал несколько часов. Раненые всё прибывали, и в большей степени уже из-за пожара. В смятении Тар-Айн буквально поймал мечущегося лекаря, который ещё бился в его руках в разные стороны. Он пытался поспеть к раненым, какое-то время, прежде чем понял, что его держат. Все были совершенно вымотаны. Тар-Айн какое-то время его тряс и кричал одну фразу: «Аянка с дочкой, легкораненые, ГДЕ?!»

– Дальняя комната в подсобке. У них слишком лёгкие ранения. Мы расположили их там, подальше от этого безумия», – буркнул, придя в себя лекарь, вырвав из рук Тар-Айна свою и поправляя накидку. Недолго посмотрев вслед пробирающемуся через холл разведчику, он вернулся к раненым.

Как Тар-Айн нашёл путь к подсобке, он не помнил. Сознание включилось, когда он в полутьме возник на пороге и увидел, как на кровати лежит его жена, а рядом – уже уснувшая дочка. На перелом наложили гипс, а пол-лица закрывала повязка со средствами от ожога. Дыханье его спёрло, сердце готово было вырваться из груди. «ЖИВЫ», – пронеслось у него в голове. Он бросился, гремя своими ботфортами цикадника и бряцая обмундированием с оружием, к своей жене, дорогой Лой-Хет, и принялся очень крепко обнимать её.