Ирина Дынина - Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

– Где только берут? – горестно вздохнула Натаха, одергивая куцую кофтенку на бюсте пятого размера. – Вам прямо, женщина, по коридору. Стучите в жёлтую дверь.

Оробевшая, сверх всякой меры, Саша, уныло потащилась по красивой ковровой дорожке к указанной двери, размышляя о том, что мини-юбка малинового цвета и оранжевый топик будут смотреться на ней не то, чтобы странно, а, как-то даже, неприлично. Про пирсинг и туфли на высоченных шпильках, ей даже думать не хотелось.

Строгая дама, похожая на бизнес леди из фильмов про красивую жизнь, презрительно фыркнула, обозрев неказистую фигуру кандидатки, и переспросила:

– Вас направили именно к нам? Горничной?

– Так точно! – почти по – военному отрапортовала Саша, которую, очень сильно напрягало презрительное выражение лица менеджера по подбору персонала, а именно так звучала должность строгой дамы в очках. – Горничной!

– Вы совершенно точно представляете характер данной работы? – зачем-то уточнила женщина и только теперь Саша заподозрила, что с направлением что-то не так.

– Конечно! – самоуверенно брякнула она. – Я думаю, что с уборкой и стиркой может справиться любая женщина.

Дама повторно фыркнула и кратко обрисовала Саше круг ее обязанностей, заключающихся в кратком слове «горничная».

По мере объяснения, Сашины щеки, вначале, просто порозовевшие, сменили цвет на свекольный, левый глаз начал слегка подергиваться, а под мышками взмокло, не смотря на широко разрекламированный дезодорант известной фирмы, гарантировавший сорок восемь часов защиты от пота.

– Нет.. нет! – дрожащим голосом пролепетала Саша, мечтая унести ноги из этого уютного, кондиционированного кабинета. – Мне это никак не подходит.

– Я так и думала! – с облегчением проговорила дама, поправляя нарядный воротник белоснежной блузки. – Давайте ваши бумаги, я подпишу отказ.

Саша покидала место несостоявшейся работы, под негромкое перешептывание длинноногих девиц, все, так же, томно потягивающих разноцветную жидкость из запотевших бокалов.

Александре же, страшно хотелось оглянуться и три раза сплюнуть через левое плечо.

На этом невезение соискательницы не окончилось и она, после долгих мытарств, наконец-то, определилась и попала на кондитерскую фабрику, простой рабочей, с низкой зарплатой, невнятным «соцпакетом» и полным отсутствием всяких прав.

На любые претензии, высказанные работницами, начальство отвечало неизменной фразой о том, что насильно на фабрике никого не держат и, что двери отдела кадров находятся за ближайшим углом.

За угол Саше отправляться не хотелось – в городе ощущался избыток рабочей силы, особенно представителей интеллигентных профессий – медиков, педагогов и прочих гуманитарий, а кушать хотелось всем и каждый день.

Поэтому Саша терпела и хамство руководства и насмешки персонала, а прогулки в магазин приурочивала аккуратно к зарплате.

Она ходила в магазин с таким же восторгом и интересом, как её мама, кстати, медик по образованию, в краеведческий музей, лет тридцать назад.

Вот и в этот раз, Сашенька бродила по огромному торговому центру, выискивая полки с молоком и творогом.

Краса и гордость города – торговый центр «Семь*я», поражал не только размерами, но и многообразием товаров – на любой вкус и цвет. Именно в этом большом магазине отоваривались все – городские толстосумы, чьи кошельки трещали по швам, средний класс, попроще, и не такой требовательный и, собственно, весь остальной народ – бедный, непритязательный, радующийся обычной ливерной колбасе.

Сашенька, как раз и принадлежала к породе тех, что попроще.

Ушлые продавцы опять все переставили и спрятали от покупателей товары подешевле, в надежде на то, что кто-то из посетителей забудется и по ошибке прикупит что-то совсем разорительное и бьющее по карману.

По опыту, Саша знала, что искать все самое ходовое и необходимое, следует или на самых нижних или, на самых верхних полках – именно там притаились и вермишель, доступная по цене, и сахар, и подсолнечное масло, чай и кофе.

Со средних же рядов, на Сашу нагло таращились дорогие коробки конфет, пузатые банки с икрой и разными иными морепродуктами, контейнеры со свежими фруктами, а вот молоко и творог, за которыми, собственно, Саша и пришла в магазин, никак не желали находиться.

Конечно, Сашенька могла поступить иначе и подойти к Марьяне, которая сидела за кассой в отделе бытовой технике, но..

В магазине не приветствовались пустопорожние разговоры с покупателями, а Саше очень не хотелось отрывать подругу от работы, потому что место продавца, в подобном торговом центре, считалось очень престижным в их небольшом городке.

Молоко наконец-то нашлось.

Сашенька стойко проигнорировала всевозможные сыры и йогурты, вкусные, но дорогие, положила в свою корзинку пару пакетов молока, пачку творога, содержащего низкий процент жиров и потому, пресного и абсолютно безвкусного, и один глазированный сырок. Сырок предназначался котенку – четырехмесячному сиамцу по имени Гаврик, подобранному сердобольной девушкой на улице.

У найдёныша обнаружились слегка подмороженные ушки – котёнок оказался «зимним» и хозяева, поиграв чуток с веселым и шустрым малышом, со временем пресытились и выбросили несчастное животное на улицу, где его и подобрала жалостливая Сашенька Шевчук. Девушка надеялась на то, что молодой организм и всеми признанная живучесть кошек, помогут Гаврику справиться с досадной напастью.

Вечер пятницы был в самом разгаре и рабочие супермаркета сновали взад-вперед, точно трудолюбивые муравьи, перетаскивая огромные коробки с вновь поступившим товаром.

Позже, когда иссякнет поток покупателей, они аккуратно расставят все эти пачки, коробочки, контейнеры по полкам и уже завтра, они будут радостно подманивать своей красивой упаковкой, таких вот доверчивых лохов, как Саша.

Как всегда, забредя в торговый центр, Сашенька не удержалась и прикупила всякой ненужной дряни – салфетки, ершик для мытья стаканов, а, так же, красивый лак для ногтей.

И, если покупку ершика и салфеток можно было оправдать хозяйственной необходимостью, то лак – это была излишняя роскошь.

– Кого я буду вдохновлять своими коротенькими ногтями? – поражаясь собственной непрактичности, удивлялась Саша, разглядывая пузырек с лаком, ядовито-красного цвета. – Соседа Диму, вечно косого от самопальной водки или Марьяну, у которой этих лаков – завались, вагон и маленькая тележка? Вот дура-то, прости Господи…

Засмотревшись на огромный плакат, изображавший абсолютно счастливую женщину с белоснежной, «блендометовской» улыбкой, нахапавшую, полные руки всевозможных товаров, Александра, поскользнувшись в луже, кем-то пролитого подсолнечного масла, нелепо взмахнув рукой, рухнула прямо на ящик, наполненный чем-то мягким и недолговечным, столь некстати выставленным в середину прохода.