Александр Пушко - ПутешестВеник, или С приветом по Тибетам

Он даже выбил Вене краткосрочный отпуск, чтобы тот посоветовался с мамой. Но Веня вернулся с твёрдым желанием вернуться на гражданку, а Нурмамед, вопреки опасениям Вени, не стал сетовать, что тот обманул его надежды, и сказал только: «Мама это святое, береги её.»

Был он человеком душевным. Пел он песни, когда занимался своими нехитрыми складскими делами, на своём гортанном языке в полный голос. Как-то раз, он долго рассказывал о том, как красивы, неведомые Вене горы на его родине. Веня, конечно, знал об альпинистах, о восхождениях, об Эвересте, Килиманджаро и Памире, но никогда не понимал, что заставляет людей забираться, рискуя жизнями, на эти самые горы.

Уходил на дембель он по гражданке. В его гимнастёрке и парадке, да и в сапогах наверняка ещё кто-то походит, подумал он. Нурмамед подарил ему, сняв со своей руки, электронные часы Casio, ставшие модными в то время.

– Будешь в Ленинграде, заходи в гости не стесняйся. Тут тебе всегда рады. А уеду домой, напишу тебе. Приедешь к нам – я тебе покажу, как красивы горы, как гостеприимен наш народ. Вино, шашлык… Минералка прямо из земли ключом!

Двери автобуса закрылись, и Веня проводил взглядом оставшегося на остановке кудесника склада воинской части 40311.

А дома его встречал Макар. Да не просто Макар, а Макар 2.0!

За два года, что Веня топтал, так сказать, кирзовые сапоги, Макар сделал огромные шаги. Но, обо всём по порядку.

Бокс!

Это определяющее слово.

При чём ту бокс, скажете вы. И вы, конечно, будете… не правы.

Бокс, бокс и бокс. Три раза бокс, как три раунда в этом самом боксе.

Первый раунд. Бокс.

Макар, как и сказал в тот памятный день, когда они с Веней чуть не стали обедом для собаки, пошёл на занятия по боксу. И делал большие успехи. За год он сделал то, на что другим требовались два, а то и три года тренировок.

Тренер отмечал его раскованность и нацеленность на атаку. В Макаре не было инстинктивного страха. Наставник, конечно, бывало ругался за то, что его ученик нарывался и иногда его даже присаживали "отдохнуть" на настил более опытные спарринг партнёры, но в то же время он понимал, что это всё были ребята, с которыми его ученик, по-хорошему, и не должен был ещё встречаться на ринге. Причём, спустя пару месяцев тот возвращал им должок с лихвой.

Через полтора года, на весеннем чемпионате города среди мальчиков, он занял второе место, уступив лишь перворазряднику с гораздо лучшей техникой. А осенью, после спортивного лагеря, его взяли на соревнования в Ленинград, и он снова проиграл только в финале, и то, явно из-за предвзятости судей.

С ним боксировал тоже Николай, долговязый парень из Ленинграда. Их бой так и прозвали: Два Н. Во-первых: два Николая, а во-вторых: два нокдауна. Причём сначала на настил присел Макар. Судья отсчитал положенные секунды. Соперник посчитал, что победа над, почти на голову ему проигрывавшим в росте, провинциалом, у него в кармане. И на последних секундах в нокдаун послал своего соперника уже Макар.

Многие говорили, что спас его только финальный гонг, хотя он и прозвучал раньше, чуть ли не на двадцать секунд. Этот бой принёс Макару звание кандидата в мастера спорта.

Второй раунд. Бокс.

Вы не подумали, а почему это Веня пошёл в армию, а Макар его встречал оттуда. Опять же бокс! Ещё не начала утихать радость от серебра на таких крупных соревнованиях, как на комиссии в физдиспансере врач констатировала значительное ухудшение зрения у юного спортсмена. Вердикт был однозначным, занятия прекратить!

Но нет худа без добра. Крепкий и шустрый в повседневной жизни подросток, на комиссии в военкомате с трудом не только видел, но и слышал врачей, а они, увидев запись в медкнижке со страшными словами «разрыв и отслоение», отпускали неудавшегося призывника, перешёптываясь: «Бедный мальчик! Не спорт, а калеки. Такое горе.»

То, что давалось другим за большие деньги или по большому блату, пришло к Макару прямо в руки, практически само.

Своё категорическое нежелание идти в армию, Макар Вене объяснял тем, что начинается время больших возможностей.

– Ты балда, Веня! У тебя же тоже вон лупы, коси! Сейчас начинается новое время. Я на батю хочу точку торговую оформить. Коммерческий магаз открою. «Комер» назову. Ну, типа, с намёком, на «бумер», это машина такая крутая. Я себе обязательно возьму потом! Товар поднаберём, я буду разруливать дела. У бати дружки с отсидки остались, они сейчас все в коммерцию подались. Знаешь какие бабки зарабатывают! А у тебя башка варит, ты ещё и бухгалтер, без пяти минут. Я – то так, мимо проходил. Без тебя и диплома не получил бы.

Третий раунд. Бокс.

По необъяснимой, для Вени, причине, когда он вернулся с армии, именно у боксёров дела в торговле шли лучше всех. Все самые лучшие точки на рынке, самые ходовые магазины, торговые базы, оказались под руководством друзей Макара по спорту. Даже в милиции оказалось множество друзей или, как Макар говорил, братанов – спортсменов. Веня точно помнил, что вся секция, все смены, вместе взятые, со всеми, кто бросил занятия через пару недель и первого разбитого носа, насчитывали от силы полторы сотни учеников. Сейчас же, по скромным подсчётам, их было не меньше тысячи.

Макар быстро определил друга детства в одну из своих точек. Присматривать за хозяйством, вести учёт, развивать ассортимент. За короткий срок, Веня не только вывел на чистую воду несколько нечистых на руку продавцов, но и значительно расширил рынок.

Потом, чуть въехав в суть происходящего, он сказал Макару то, о чём тот, как оказалось, и сам уже начинал задумываться. Расцвет торговли ширпотребом неминуемо пойдёт на спад, как в своё время торговля с ящиков на остановках или в киосках у продуктовых магазинов. Большие дяди с Москвы, по слухам, начали потихоньку скупать разваливающиеся производства.

Макар начал было подкатывать к цехам на промзоне, родным и близким с детства, думая организовать там складские площади для хранения, но ему быстро дали по рукам. На опустевшие и, казалось бы, никому не нужные, пустующие площади, уже наложена была лапа и по такой цене, что Макар квартиры в своём доме в деревяшке дороже купил, чем было отдано за тысячи «квадратов» цехов.

Кстати, да. В отличии от бывших начальников завода, получавших квартиры рядом с промзоной бесплатно, но предпочитавших переселятся в центр, Макар был патриотом мест своего детства. Его привязанность к своему дому, где прошло его детство, многим была совершенно непонятна. Ну, как бы то не было, когда у него появились деньги, он выкупил сначала все три квартиры на своём этаже. Потом весь подъезд, а потом весь дом.

Хотел организовать офис под одной крышей со своим родовым гнездом и ходить на работу в тапочках, но потом ему подвернулось офисное здание в портовой зоне. Отдали его ему за копейки, так как балансовую стоимость никто не удосужился пересчитать с цен развитого социализма. Главное, здание добротное, кирпичное. Какая никакая, а общая с портовыми властями, охраняемая зона с проходной. Далековато от делового центра, но Макар и не любил светиться. Многих своих знакомых, по дикому бизнесу 90-х, он уже проводил в последний путь.