Николай Юрконенко - Лейтенант запаса

– Да я не то, чтобы расписался, просто нет у меня такой, извините, дыха'лки, как у моих бойцов… Вот если бы нужно было сработать на автотехнике, тогда бы я…

– А вы умрите там, где вас поставили, а не где вам больше нравится! – твердо выговорил капитан. – Такой девиз был во время войны. Никогда не поверю, что в вашем институте все такие, как вы, неподходящие к службе в десантных войсках.

– Почему же, были у нас ребята, которые хотели попасть именно в ВДВ, а попал я. Многие хотели стать морскими пехотинцами, танкистами…

– А вот вы станьте разведчиком, честь вам будет и хвала! Чего молодому офицеру по тылам отсиживаться? – Никитин замолчал, а Игорю вдруг припомнился недавний ночной разговор со Светланой: «Не хочу, чтобы ты был изгоем, тащился в тыловом обозе…».

Игорь помолчал, потом искоса глянул на замполита:

– Вы не досказали, Сергей Николаевич, чем все закончилось там, в Карпатах?

– Закончилось тем, чем и должно было закончится: боёвку в конце концов выловили и почти всю уничтожили. А меня усыновил друг отца, тоже пограничник. Потом суворовское училище, после него Рязанское воздушно-десантное… Армия стала моим домом, моей семьей…

– Вы сказали, что банду уничтожили почти всю… Что, кому-то удалось уйти?

– Да, удрало несколько главарей во главе с самим Стахуром. Но позже нашли и их…

– Где?

– На одном заброшенном гуцульском хуторе. Долго отстреливались, ни один живым не сдался, знали, сволочи, – пощады не будет. А Стахур ушел все-таки.

– Как ушел?! – поразился Игорь.

– Сумел вот… Хитрый был – Митрий. Троих оставил прикрывать, а сам – как в воду канул. Видно, удалось ему через кордон перейти, а жаль…

– Да, жаль, – Игорь сжал кулаки, потом медленно развел побелевшие на сгибах пальцы. – А почему вы избрали ВДВ, Сергей Николаевич? Отец ведь был пограничником. Наследственность-то никто не отменял…

– Нравится мне этот род войск, – тепло улыбнулся Никитин. – По душе данная профессия: рискованная, отчаянная… А я человек азартный, увижу голубые береты – сердце ликует. Перед прыжком обернешься внутрь самолета, а там ряды здоровенных парней в пестрых костюмах. Десятки людей за твоей спиной, готовых идти с любых высот, в любое пекло. Силища ощущается, и сам становишься значительнее и сильнее. Вы слышали, как поют десантники в строю, на инспекторских смотрах?

– Еще нет, – пожал плечами Игорь. – И что же они поют?

– В той песне есть слова, прекрасно характеризующие нашу службу: «Но есть десантные войска – и нет задач невыполнимых!» Улавливаете смысл, лейтенант?

– Улавливаю.

– А, чтобы задачи были выполнимыми, надо очень многое знать и уметь. Десантник – боец универсальный… – чуть помедлив, как бы давая осмыслить услышанное, Никитин добавил. – Есть еще одна поговорка: «Никто, кроме нас!» Именно она наиболее полно олицетворяет нашу деятельность и дает понимание, что только нам, десантникам, оказывается высокое доверие, что только мы способны выполнить самое сложное задание высшего командования Советской армии.

– Да, да… – задумчиво проронил Игорь, затем поинтересовался. – Скажите, почему из множества десантных специальностей вы отдали предпочтение именно разведке?

– Х-м… Почему я предпочел разведку? – Никитин с минуту размышлял. Спросил, вместо ответа. – А вы знаете, с чего вообще началась эта самая разведка?

– Нет.

– Она началось с древнерусского слова – ве'дати. То есть ведать, познавать. А чтобы ведать – надо разведать! Пробраться в глубокий тыл врага, а врагов у России всегда было великое множество, впрочем, их и сейчас не поубавилось: ведут с нами холодную войну, которая в любой момент может превратиться в горячую… Поэтому нам, войскам специального назначения, надо держать порох сухим, каждодневно и упорно учиться военному делу… – Никитин с суровым прищуром помолчал, потом вернулся к начатой теме. – Так вот, пробраться и выведать всё, до самой мелочи. Чтобы знать, как наступать, как обороняться, каким путем следовать, какие преодолевать препятствия… Главная задача разведки: рискуя и жертвуя собой, максимально уменьшить потери основного личного состава.

– И это предопределило ваш выбор профессии?

– Да. Но есть и нечто более главное: оправдывая огромное доверие командования, в одиночку или совсем маленькой группой идти впереди своего войска! А мне, простите за нескромность, уж очень нравится идти впереди войска, а не тащиться в тыловом обозе.

«Сговорились они что ли со Светкой, про этот чертов тыловой обоз?» – во второй раз за этот вечер подумалось Игорю. А замполит продолжал:

– Я почему-то верю, что и вы таким же станете, есть в вас что-то этакое, чего ни я, ни вы сами еще не знаете… – Никитин неопределенно покрутил ладонью с разведенными пальцами.

– Думаете, Сергей Николаевич?

– Уверен в этом! – твердо произнес тот и спросил. – Ну что, агитировать мне вас еще или хватит?

– Хватит.

– Значит, будем учиться?

– Выходит, так.

– А рапорт ваш – вот он, командир мне отдал, – замполит протянул Игорю сложенный вчетверо лист бумаги.

– Что, подписал? – почти со страхом спросил тот.

– Нет, он просто сказал: «Передайте Березкину, что можно, даже не читая его рапорта, приказать и он будет служить свои два года там, где надо. Да только мало толку от какой службы…»

– Правильно сказал командир, – медленно произнес Игорь.

– Я тоже так думаю: из-под палки службы не получится… Тут важно убедить сомневающегося человека. Как вы считаете, смог я это сделать или грош мне цена, как комиссару?

– Считайте, что смогли, я сделаю все, что надо, – Игорь прямо смотрел в глаза Никитину.

– А вот это уже слово офицера, дайте руку, гвардии лейтенант Березкин! – капитан крепко пожал ему ладонь.

– Спасибо, Сергей Николаевич, – смущенно промолвил тот.

– Спасибо скажете, когда на борцовском ковре меня победите, согласны?

– Разве вас победишь, вы ведь чемпион округа по десантному самбо.

– А я вас буду тренировать по своей системе, индивидуально, хотите?

– Конечно хочу. А самому мне с чего начать?

– С поперечной растяжки ног, это основа борьбы. И побегать бы вам надо, сами видите, что с кроссовой втянутостью у вас не ахти…

– Не ахти, – вынужден был согласиться Игорь.

– Вот и потренируемся утрами, по выходным дням. Я буду за вами заходить, договорились?

– Договорились.

– А теперь, до свидания, – Никитин встал, надел плащ, фуражку. – Да, вот еще что Игорь. О том, что я вам рассказал, пожалуйста, никому. Об этом мало кто знает. Не люблю, когда сочувствуют и жалеют.

– Тогда почему передо мной открылись?

– Вы – особая статья. Хочу, чтобы остались в разведке, а уж тут, все карты на стол, как говорится… – Никитин шагнул за порог, по лестнице простучали его быстрые уверенные шаги. Игорь закрыл дверь.