Владимир Ашихмин - Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Укулукулун сжал кулак, и меня пронзило такой болью, что я упал на колени.

– А ты, ничтожество, следи за тем, что с тобой произойдёт в скором времени.

Сама собой моя голова приподнялась, и я стал взирать на двух таких разных и таких неуловимо похожих воина. У Укулукулуна в руках возник удивительной тесьмы меч и великолепный алебастровый щит, мерцающий россыпью алмазов, а у Бракарабрада – резная булава. Хор людей возвысился настолько, что я стал глохнуть. Они извращённо чмыкали, прешепетывали и скандировали «Укулу, Архо! Укулу, Табольдо! Укулу, Рифф!»

Первым удар нанёс Бракарабрад. Он размахнулся и что есть мочи столкнул булаву со щитом. Посыпались искры. Меч взвился и едва не достал горла моего защитника, который сделал шаг назад в самый последний момент. Финт, наскок, отступ, затем блок и контратака – Бракарабрад разыгрывал «карту» осторожно, пытаясь нащупать слабые места Укулукулуна, но их не было. Архонт, по моему мнению, являлся непревзойдённым мастером меча, достойным сразиться с самим Нолдом Тёмным. Лезвие клинка скрестилось с булавой, вывинтилось и по касательной проехалось по доспехам Бракарабрада, оставив после себя глубокую полосу шрама.

– Ты ничто по сравнению со мной! Архонтом! Господином всех арахнидов! – выкрикнул Укулукулун со смешком на устах.

– Серебряная Роса не твоя челядь, иначе бы ты со мной тут не судачил, – спокойно ответил Бракарабрад, уходя в оборону.

Зарницы–глаза Укулукулуна дрогнули и он рассмеялся:

– Я вижу! Ты мёртв! Твоя дочь последняя из Серебряной Росы, значит, твоя смерть здесь будет самая настоящая!

И после этих слов натиск архонта утроился. Его невообразимый меч, сплетённый из молочных прутиков, разил Бракарабрада без пощады. Твёрдая синяя броня, вся изрезавшаяся, уже покрылась кровяной поволокой. Однако, отшельник Серебряной Росы, её обладатель не падал духом. Было видно, что он ни за что не сдастся и… в его «кармане» оказался сюрприз. Из ладони Бракарабрада вылетела сетка. Она оплела Укулукулуна и тот в короткий миг замешательства пропустил сильнейший таран булавы. Корона–паук съехала с длинноволосой головы набекрень. С черепа полилась алая струйка. По–волчьи хмыкнув, архонт, единым махом разорвав сеть, без труда блокировал следующий удар. Сделав Бракарабраду подножку, он навалился на него коленом и вогнал меч в руку, туда, где сочленялись пластины на локте. Отшельник Серебряной Росы не издал ни звука. Пинком сбросив с себя Укулукулуна, он обманно крутанул булавой и пихнул архонта плечом. Пошатнувшийся Укулукулун принял щитом молниеносную атаку зубчатого оружия. Люди выли так надсадно и фанатично (Тобольдо, Тобольдо, Тобольдо), что я, гложимый агонией их песнопения, уже мечтал, чтобы у меня лопнули барабанные перепонки. Между тем, Укулукулун закинул щит за спину и простёр на Бракарабрада отвратительную белёсую длань. С пальцев сорвался шар невообразимого цвета и вмазался отшельнику Серебряной Росы по торсу. Бракарабрад скрючился и, задыхаясь, повалился недалеко от меня. Победным, неторопливым шагом Укулукулун приближался к своей жертве.

– Червяк, тебе ли было прыгать выше своей головы, – проговорил он, занося меч над Бракарабрадом.

– Ты никогда не умел смерить свою гордыню!

В последнюю секунду отшельник Серебряной Росы воздел булаву вверх, и она успела перехватить летящий вниз клинок. Развернувшись в полуприсяде, Бракарабрад стукнул кулаком по коленной чашечке противника. Раздался противный хруст, а вместе с ним и вой Укулукулуна. На следующую секунду Бракарабрад остриём булавы разрезал, казалось бы, прочный доспех архонта. Из брюшины повалил вонючий дым.

– Чувствуешь боль? Она настоящая, и умереть ты здесь можешь точно так же, как и я.

– Довольно разговоров!

Архонт кинул в Бракарабрада щит и пока тот уклонялся, он прыгнул ко мне и приставил кончик меча к моей шее. Он давил, но магия Путаницы не давала ему причинить мне физический урон. Рифф хранила меня.

Укулукулун выругался и вновь свёл свой мистический меч с булавой Бракарабрада. Обмениваясь ратными приёмами и терпя увечья, обасоперника тяжело дышали. Прошло ещё минут десять беспрерывного боя и тут, Бракарабрад, весь израненный, после нескольких пропущенных уколов, внезапно приложил перчатку к лицу Укулукулуна. Из неё вырвался световой луч и архонт, издав дикий крик, рухнул на колени.

– Теперь! Ты! Мой! – членораздельно возвестил отшельник Серебряной Росы. – Властью, данной мне Рифф, повелеваю оставить Калеба в покое!

– Не-е-е-ет! – взвыл архонт, отсекая мечом руку Бракарабрада.

Меня и всех присутствующих закрутило по равнине со скоростью листопада. Небо–сетка разорвалось и нас выкинуло в пустоту…

Я проснулся с горечью во рту и ломотой в суставах. Моя мантия, хоть и была тёплой, не сумела спасти от ночной стужи. Весь дрожа, я ощупал пальцами своё горло – всё в порядке. Укулукулун мог пытать меня ментально, но, когда дело доходило до настоящих увечий, тут его власть заканчивалась. Тяжело вздохнув, я уставился в свинцовые тучи. Скоро должен был начаться дождь. Я люблю своенравную погоду, особенно она мне нравится, если осенняя хандра застаёт меня дома. Эх, когда–нибудь я ворочусь в Шато…

Юнивайн не откликнулся на мой призыв, и я пошёл пешком. В полдень мною был обнаружен орешник. Я взял кое–какую снедь у Фирджи и Дукаса и поэтому голода не испытывал, однако пожевать маслянистый фундук никогда не вредно. Мы тихо беседовали с Джейкобом на разные отвлеченные темы, которые всегда вытекали в одни и те же вопросы – что нас ждёт впереди? Каким образом мне удастся вырвать из себя Искривителя Реальности? И не разберёт ли меня Фарганорф на составные части, когда очнётся его сознание?

Мало–помалу день клонился к закату. Отыскивая обратную дорогу по природным ориентирам, я с доброй улыбкой вспоминал Альфонсо Дельторо. Это он научил меня многим тонкостям следопыта. К самому вечеру откликнулся Юнивайн, и я снова понёсся так быстро, что мне заложило уши. Мы скакали всю ночь и к самому утру вывернули к аллегорической древесной аркаде. Я остановил Юнивайна, и оставшийся путь продолжил на своих двоих.

Солнце прелестно подсвечивало листву, что немного развеивало мою зевоту. Я рассчитывал добраться до Первородного Соблазна и там вздремнуть, пока не объявится Привратник. Дубы приветливо кивали мне раскидистыми ветками, пахло осенней землей и чем–то свежим. Монумент Бога Света высился передо мной гранитной громадой. Кто видел его таким? С человеческими чертами и головой из огня? Таким он изображён на страницах безымянной книги, содержащей в себе Пророчество Полного Круга. У меня было чувство, что его срисовали туда именно с этой натуры. Древняя гранитная скульптура–гора выглядела так внушительно, что я невольно снял капюшон, входя под её сени. Потянув на себя кольцо двери, я вошёл внутрь. Поднимаясь по циклопической лестнице, заворачивающейся кальдерой, я осматривал фрески с эпическими событиями из жизни Ураха. Я был готов поклясться, что многие из них видоизменились и стали другими. Первородный Соблазн, м-да, каково же твоё истинное предназначение?