Владимир Ашихмин - Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Желтоватые, приплюснутые с концов коконы, ровным, почти выведенным по линейке строем, заполняли собою четырёхугольною комнату, посреди которой свисал высохший арахнид–исполин. Я заворожённо приблизился к одному из коконов. В грязноватой бреши, зияющей между тугих нитей, проглядывалась мумия с завязанными глазами. Её рот был распахнут в душераздирающем крике, а тело, перекрученное в агонии, как бы из последних сил пыталось вырваться на волю. Оторвав взор от высосанного покойника, я перевёл его на чудовище в центре. Каракурт, так мне захотелось его назвать из–за внешней схожести с данным пауком, был в холке крупнее медведя. Неимоверно острые, загнутые клыки вылезали из отвратительной пасти не меньше, чем на фут. Коричневый пушок, не полинявший от времени, тонким слоем оплетал арахниду пятнистое брюхо и жёсткие конечности. Я присвистнул. Ну и гадина!

– Я чувствую разложение и тлен! Где мы? – прорезал тишину Джейкоб.

– В логове сдохшего насекомого переростка.

– Много костей и всё такое?

– Картина из разряда – «при жизни я был сноровистым ловцом мух».

– Речь о пауке? Они никогда мне не нравились.

– Сейчас я почему–то думаю так же.

Покинув подвешенную тварь, я, ведомый любопытством, переместился к алтарю. Его сердцевина была плотно зашторена непроглядной материей. Как интригующе! Пальцы потянули за краешек ткани. Ого! Из щели полился свет! Я одёрнул полог. На треножной подставке покоилась прозрачная ёмкость конической формы. Её нутро заполняли туманные, испускающие собственный свет лоскуты с выступающими иероглифами и абстракциями. Такого непонятного по назначению объекта я ещё не встречал.

– Парень, магия!

– Всё нормально, это я тут кое–что нашёл.

– Поподробнее объяснить не можешь?

– Я сам пока не во всём разобрался, – прошептал я, наклоняясь над артефактом.

Вдруг лоскуты всколыхнулись и хороводом заметались по дну ёмкости. Их безостановочное движение создало единый дымно–мерцающий круг. Потом круг распался и эфирные полоски, уже переливающиеся разными цветами, склеились в миниатюрную фигуру паука, держащего над головой беспрестанно перестраивающийся перламутровый знак.

– Ты что там творишь? Меня прямо–таки будоражит от напора колдовства!

– Это не…

Я не окончил фразу по вине неземного паука. Он выполз из своего мистического обиталища и швырнул в меня знаком. «Подарочек» угодил мне в переносицу и рассыпался снопом искр, а его «даритель» в то же мгновение прыгнул к арахниду и тягучей жижей втёк ему под зубастую пасть. Подумать над случившимся я не смог – стало не до того. То древнее страшилище, куда вселилась призрачная сущность, зашевелило внушающими трепет лапами. Жвала разверзлись и издали пронзительный вопль. Он был властным и призывающим. Под его силой в коконах ожили и задёргались насильственно упокоенные слепцы. Вне сомнений каракурт понукал их спешить к нему, чтобы помочь отделаться от, превратившейся в соляной столб, удерживающей верёвки.

– Что это так истошно визжит?!

– Лучше не спрашивай!

– У тебя проблемы?

– Что–то вроде того! – выкрикнул я, со всех ног драпая в коридор напротив. Тёмный ход оказался короткой перемычкой между помещениями. Лабиринты столов с растянутыми на них гобеленами паутины и плеяды низеньких шкафчиков со скатанными рулонами на полках привели меня в соседнюю галерею, некогда бывшую подземным садом. Я опрометью пробежал по зачахшим грядкам, а затем едва ли не кубарем скатился по раздробленным порожкам вниз. В боку кололо; мне хотелось оторваться от погони, которая, несомненно, шла полным ходом. Её гибельные отголоски, выражающиеся мерным перебоем восьми «прутьев» и шарканьем разложившихся стоп, звучали всё отчётливее. Ступенчатый провал продолжал вести в недра пещеры и от этого моя паника только росла. Казалось бы, что я так разволновался? Опытный некромант должен чувствовать себя в любом склепе как у себя дома, но… противник уж больно шустрый попался. Я не понаслышке знаю о ловкости и скорости гальванизированных пауков – подчинить их своей воле за тридцать секунд не получится, а вот отравиться ядом или приобрести дыру в черепе за этот промежуток времени – легче лёгкого. Куда ведёт эта бесконечная шахта?! Надо успокоиться и сконцентрировать заклинание. Перейдя с бега на размашистый шаг, я принялся подготавливать заклинание «Цепной Молнии». Спустя три пролёта в моей перчатке забрезжил аннигилирующий шар, который я переложил на Лик Эбенового Ужаса. Злоехидное навершие посоха заблестело трепыхающимися дугами. Теперь при выстреле из посоха мощь «Цепной Молнии» увеличится стократ. Держа под контролем одно чародейство, я неотложно занялся вторым, профессиональным. Оперируя тёмным ремеслом, моя рука проникла в грешную Бездну Назбраэля, откуда вылущила загробную, извергающую из себя противоречие, субстанцию – её я использую на восставших слепцах. Конечно, в отличие от арахнида их можно было бы подвести под некромантическую опеку и заставить перерубить самих себя в требуху, но это долго и небезопасно – при манипуляциях меня некому будет прикрыть. Сейчас я ищу способ, как «решить уравнение», не изгаляясь. Моё нисхождение, окрашенное сыростью монолитных сводов и мысленными тревогами, прервалось в громадной естественной каверне. Над потолком горели неугасающие фонари, а вдоль красной стекольчатой дороги высились разнообразные каменные пауки. Они были так правдоподобно и самобытно содеяны, что я безотчётно разинул рот. Багряное покрытие повлекло меня сквозь жуткую толщу. Птицееды, мизгири, тарантулы, крестовики – они и множество других паукообразных были лишь преддверием к зениту ксенофобии. Дрога вильнула и вывела к статуе, превышающей по своей порочности и кошмару все прочие когда–либо виданные мною дикие постаменты. Безумный скульптор выдолбил из породы настолько бесовское отродье, что понять, где в этом богомерзком клубке сочленений арахнид, а где гомункул с инфернальными чертами, было попросту невозможно. Подле сплющенного титанического урода, в молитвенном экстазе, застыли изваяния людей. Широко распахнутыми лазуритовыми глазами-кристаллами они взирали на зажатую в клешнях спираль.

С трудом оторвав взор от кощунственной пантомимы, я, было, хотел бежать дальше, но обнаружил, что стеклянная тропа исчезла! Свет фонарей затухал, а спираль демонического божка, наоборот, разгоралась! Вместе с тем топот преследователей уже звучал совсем рядом! Позиция! Мне нужна оборонительная позиция! Я лихорадочно завертел парящими надо мною магическими сферами. Их сияние выхватило из савана теней очертания мумий. Они неумолимо приближались ко мне, а я ещё не подыскал место, где дать им бой! Куда?! Куда!? Эгей! Годится! Птицеед, набившийся в соседи к паучьему богу, практически полностью прижался брюхом к плите. В три прыжка я очутился у него на спине. Спираль разродилась вспышкой, и тут же послышался хриплый вой мёртвого войска. Сколько тухляков было в той комнате? Двадцать? Тридцать? Придётся пересчитать «вручную»! Меня окружали, однако я нашёл в себе силы проявить хладнокровность. Первую партию доковылявших до меня мумий уложила та самая орбита из недоступных глубин Назбраэля. С безобразным чавкающим звуком она слетела с моей перчатки, шмякнулась на пол, и вслед за тем, на секунду осветив всё вокруг гнилым оранжевым всполохом, расщепила кости доброму десятку врагов. Я повернулся назад. Лик Эбенового Ужаса испустил белоснежный зигзаг. Бах! Бах! Бабах! Семь мумий стали жертвами массового заклинания.