Вильдан А. Шарапов - Наследие Бурале

– А не подставили ли его? – Маргарита откинулась на спинку стула.

– Подставили конечно. Судье заплатили. Это то, что знаю я. И мне так кажется… – Иван смотрел в одну точку. Внутри него поднималась злость. – Видите ли, судья – человек закона, но действовать он должен по справедливости. Сломал жизнь. За что? За деньги? – Иван как бы обращался к внуку.

– А если не подставили?

– В таком случае, – Иван изменился в лице, – Казань избавилась от ужасного человека. Ну что, – он протер уголки рта салфеткой и обратился к внуку: – Я хотел бы обсудить с тобой некоторые вопросы, но давай это сделаем завтра. А сегодня отдыхай.

– Я хотел бы прогуляться по вашему лесу. На карте видел тут реку. Люблю природу. Могу ли я пройтись?

– Что за вопросы? Вперед! Но знай, вернуться стоит до одиннадцати. Только не подумай, что наши леса атакуют ведьмы или волки, – это просто мера предосторожности.

– Я вас понял. Проблем не будет.

– И… Ты не представляешь, как я рад, что наконец с тобой встретился.

– Иван Дмитриевич, я хотел бы… – внук встал из-за стола.

Иван молча смотрел, как внук приближается к нему, доставая что-то из внутреннего кармана пиджака.

– Это ваше.

Иван смотрел на небольшую фотографию, которую внук положил на стол.

– «Дела вынуждают, но сердцу от этого не легче», – Иван прочитал надпись на фото, и горло его перехватило. Он подозвал внука и крепко обнял: – Прости меня…

ГЛАВА 5

ОТЦЫ

– О, мой дорогой внук, проходи, – Иван сидел в одном из двух кресел рядом с потухшим камином в библиотеке.

– Доброе утро! Я не знал, что в доме есть библиотека.

– Вечером я точно устрою тебе экскурсию. Просто не терпелось начать разговор, – Иван указал на кресло рядом.

На коленях Ивана Дмитриевича лежал фолиант, написанный на неизвестном языке. На деревянном переплете красовались три стрелы, расходящиеся в разные стороны. Через вытянутые окна в помещение пробивался утренний свет. Иван наблюдал, как его внук проходит рядом с высокими полками, полными книг.

– Присаживайся. Как вчера прогулялся?

– Отлично. По Чумскому не стал ходить, решил пойти сразу в лес. И вы были правы – ни волков, ни ведьм.

– О да, Чумское в этом плане – скучное место. Я бы даже сказал, аморфное, – Иван отложил книгу на журнальный столик, рядом с телефоном.

– Это хорошо. Очень часто мифы и легенды могут сыграть плохую шутку с теми, кто в эти легенды верит, особенно если верующие обособлены от «большого мира». В начале двадцатого века в Оренбургской губернии целое поселение было вынуждено покинуть свои дома. Они думали, что их терроризирует шурале. Вы представляете? Оставить дом только из-за существа, в чье существование сложно даже поверить!

– Шу-ра-ле? – Ивана произнес по слогам.

– Это лесной дух. Обычно его называют лешим. Мохнатый человек темно-зеленого цвета. Иногда о нем говорят как об одноногом мужчине. У него рог во лбу и длинные пальцы. А легенда гласит, что шурале, найдя свою жертву, может защекотать ее до смерти. Звучит глупо, но сельчане в ужасе описывали крики боли и безумный смех всех тех, до кого добрались длинные пальцы шурале.

– Неужели никто не попытался разобраться?

– Если опираться на легенды и сказки… Габдулла Тукай рассказывал историю, в которой шурале удалось обмануть. Герой сказки заставил его засунуть пальцы в расщепленное бревно. Герой выбил клин, и бревно сдавило пальцы злобному духу. Конечно, это просто сказка, но в то время было сложно отделить правду от лжи.

– Хорошо, что в наших краях такие не водятся…

Иван задумался. Он поднял трубку телефона и нажал «1».

– Ильдар, можно тебя попросить развести огонь в камине в библиотеке? Да, ждем.

– Я не знал, что в библиотеках принято устанавливать камины.

– Да. Я рискую тем, что все книги пропахнут дымом, если вентиляция засорится. А еще страшнее – пожар, – Иван Дмитриевич поправил воротник хлопковой рубашки. Ему становилось жарко, неуютно. «Пожар… Сколько всего в этом слове…»

– Я думаю, пока у вас есть Ильдар, вам нечего бояться. Он очень чуткий и внимательный.

– Верно, бояться нечего – тревога ушла.

В библиотеку тихо вошел Ильдар. В его руках была металлическая переноска, в которой лежали черно-белые поленья.

– О, Ильдар, прошу!

Дед и внук молча наблюдали за работой Ильдара. Он взял кочергу, раздвинул ею сгоревшие поленья, достал из небольшого ящика справа от камина бумагу и спички. Смял листы, уложил их в центр вместе с березовой берестой; сверху, как шалаш, положил с десяток щепок, а поверх – поленья. Вся конструкция странно напоминала Ивану здание – остроконечное, конусное, которое вот-вот вспыхнет как щепка…

Ильдар чиркнул спичкой и поджег бумагу. Сине-желтое пламя побежало вверх. Тонкие струйки дыма потянулись к трубе. Огонь захватывал все больше и больше, словно голодный зверь, жаждущий жертвы. Тут Ильдар с силой подул в центр композиции. По камину разлетелись искры. Иван ухватился за подлокотники.

– Думаю, порядок. Я вечером проверю вентиляцию. Тяга так себе – возможно, внутрь что-то попало, – Ильдар сложил все обратно в ящик, подмел и отправился прочь.

– Огонь – страшная сила. И непредсказуемая, – Иван завороженно смотрел в центр камина. Его внук издал странный смешок.

– В детстве мама увидела, как я поджигал полиэтиленовые пакеты. Ну, вы знаете, пластик издает смешной звук, когда плавится. Она крикнула на меня, а я от испуга дернулся и пара капель попала на пальцы ног. Трагедия была…

– Ну, ты же выжил, – тут они оба расплылись в улыбке. – Итак, друг мой, пожалуй, я начну. Как ты уже знаешь, – Иван согнулся и достал из-под журнального столика древнюю деревянную шкатулку. Испещренная резными линиями, как на фолианте, крышка шкатулки присоединялась к основанию проржавевшими металлическими петлями, – я пригласил тебя в свой дом по нескольким причинам. Во-первых, конечно, мне хотелось с тобой познакомиться. Во-вторых, ты единственный наследник, кому я могу передать все то, что у меня осталось, – он положил шкатулку на колени. – В-третьих, перед тем как меня не станет, я должен кому-то рассказать всю правду.

– Извините, перед тем как вы начнете… Мне правда неудобно что-то принимать от вас. Я понимаю, что вы чувствуете свою вину, но это не так. Мне хотелось бы…

– Постой. Наверное, тебе сейчас сложно понять, потому что ты ничего не знаешь. Поэтому сначала я все расскажу. Моего сына зовут Дмитрий – Дмитрий Иванович Салтыков. Когда он родился, я был вынужден уехать в Польшу. Но я поддерживал с ним общение. В восемнадцать он уехал из Казани в Уфу учиться, где и познакомился с твоей мамой, вот только мне он об этом не говорил. Хочешь знать почему? – Иван продолжал смотреть на огонь. – Он боялся. Я его с трудом отпустил учиться в Уфу, так как хотел, чтобы он приехал учиться в Польшу, ко мне. Я мечтал, чтобы он получил хорошее образование, женился на дочери знаменитого ученого или литературоведа, – Иван посмотрел на внука, тот коротко рассмеялся. – Да! Что ты смеешься? Такие у меня были мечты. Мне хотелось, чтобы мой сын прикоснулся к европейской интеллигенции и открылся ей душой. Но он решил иначе, и я его поддержал. Но когда он встретил Фирузу, ему показалось, что я не одобрю этот выбор. Да, тогда у нее не было сына, который мог бы мне рассказать, что в предках у нее знаменитые писатели, – Дима скрывал от меня прекрасную Фирузу несколько лет. В то время, еще очень молодой, я создавал крупнейшую в Польше компанию по транспортировке сырья. Но я все равно думал о нем, о моем сыне. И мне пришло письмо: «Папа, я женюсь». Конечно, сначала я был в гневе. Готов был лететь в Россию, чтобы как следует надрать ему зад. И я полетел на свадьбу. Увидел твою мать… Она была так хороша собой! Я понял Диму. Не полюбить такую – грех. И я растаял. А потом появился ты. Твой отец пробыл с тобой два месяца.