Джеймс Уиллард Шульц - Большое знахарство Короткого Лука

Глубоким было горе Сатаки и Летящей Женщины и печальными были их причитания. Сатаки по плечи обрезала свои длинные волосы и изрезала икры ног, чтобы показать свою печаль по тому, кого она так любила; Летящая Женщина хотела сделать то же самое, но мать ей строго запретила.

Но наши посетители с ручья Армелла принесли и другую новость, которая для этих двух женщин была благоприятной. Они сказали, что клан вождя кутенаи Красного Рога, в количестве пятидесяти вигвамов, пришел сюда из своей страны, лежащей по ту сторону Скалистых Гор, чтобы остаться здесь на все лето и охотиться вместе с Кровью.

А Сатаки и Красный Рог были братом и сестрой. Их мать, Лягушка, была из племени кутенаи. Их отец, Одинокий Орел, умерший несколько лет назад, был одним из вождей племени Кровь, достаточно известным. По всем понятиям Красный Рог принадлежал к племени Кровь, но северные кутенаи видели в нем своего настоящего предводителя и уговорили его стать их вождем.

Теперь Сатаки могла сказать Красному Рогу и его матери, что они уйдут к ним, где им будет хорошо. Ну, а мы с Эли наконец-то были свободны и смогли отправиться на равнины, и что могло быть лучше, чем проводить этих двух женщин к их родичам и самим остаться на некоторое время в вигвамах своих друзей из племени Кровь и принять участие в охоте на бизонов?

– Верно, так и действуйте, – сказал Кипп. – Поскорее уведите от меня этих двух женщин. Если начнутся неприятности с этим свихнувшимся от любви Коротким Луком, то я хотел бы, чтобы это произошло не здесь.

И на следующее утро, когда мы уезжали, он напомнил:

– Помните, вы оба, вы должны делать все, чтобы предотвратить любого рода столкновения между кри и нашим племенем, которые могут начаться из-за этого проклятого Короткого Лука.

Мы были спокойны: наш караван, двигавшийся на запад к ручью Армелла, кроме нас включал наших посетителей из лагеря Крови, четыре или пять семей из этого племени, которые жили в лагере у нашей фактории, и Сатаки с Летящей Женщиной, которые взяли с собой большой табун, принадлежавший Три Звезды.

Какой это был прекрасный весенний день! Какой прекрасный вид открывался на страну с этой поросшей травой возвышенности – поросшие темным лесом берега рек, волнистые возвышенности, равнины, на которых паслись стада бизонов и антилоп. Мои попутчики, за исключением погруженных в свои переживания Сатаки и Летящей Женщины, были счастливы, видя эти бесчисленные стада. Они пели и болтали всю дорогу.

Когда мы наконец прибыли на ручей Армелла, Эли и я проводили двух страдалиц в лагерь кутенаи. Когда мы приблизились к нему, они начали причитать по Три Медведя, а их родственницы вышли из своих вигвамов и начали причитать с ними вместе. Вождь Красный Рог, приятный в обращении человек, пригласил нас остановиться у него, но его вигвам был слишком маленьким для такого количества обитателей, так что мы отправились в лагерь Крови, где нас приветствовал вождь Бегущий Кролик и предоставил нам две лежанки в своем большом вигваме, сделанном из двадцати четырех выделанных кож, снятых с бизоних.

Лагерь Крови выделялся белым пятном в небольшой долине, поросшей зеленой травой и зеленым лесом, потому что все вигвамы в нем были совсем новыми. Они резко отличались от маленьких, прокопченных вигвамов лагеря кутенаи, большинство которых были сделаны из лосиных шкур.

Но в большом лагере царила непривычная тишина; не было слышно песен, не было танцев или других проявлений веселья – большинство семей проявили свое сочувствие к семьям, горевавшим из-за смерти Три Звезды. И когда мы с Эли сели на свои лежанки и закурили, он сказал нам, что Рога, самое сильное и воинственное общество Крови, готовится пойти в набег на Ворон, чтобы отомстить за убитых.

Скоро жены вождя поставили перед нами еду – жареные бизоньи языки и куски теста с содой, жареные в костном жире – это блюдо мы называли божьим тестом – и кофе. Пришло еще несколько гостей, мы курили и говорили о том о сем. Мы узнали, что Воронья Лапа, вождь черноногих, прислал известие о том, что скоро он должен приехать навестить нас. Наконец мы легли спать; на холмах по краю долины завыли волки, им ответили собаки в лагере. Но скоро мы уснули и ничего больше не слышали.

Следующим утром, едва мы проснулись, пришел юноша кутенаи и передал нам приглашение от Красного Рога – он звал Бегущего Кролика, Эли и меня позавтракать с ним. Мы с радостью согласились и скоро были в маленьком вигваме вождя кутенаи.

Красный Рог пригласил нас сесть на лежанке слева от себя. Напротив нас сели Сатаки и Летящая Женщина. Первая тепло приветствовала нас, хотя сама была невесела. Последняя даже не посмотрела, как мы вошли, и все время, пока мы там были, просидела, согнувшись, не говоря ни слова.

Сатаки тайком сказала нам знаками:

– Она не будет говорить и не будет есть. Я за нее беспокоюсь.

На лежанке слева от входа сидела старая женщина – с острым взглядом, совершенно белыми волосами и красивым лицом, которой Красный Рог представил меня и Эли на языке кутенаи. Она улыбнулась, сказала, что слышала о нас много хорошего и рада, что мы пришли. Это была Лягушка, мать Красного Рога и Сатаки.

Жена Красного Рога, привлекательная женщина лет сорока, тоже тепло нас приветствовала и скоро поставила перед нами угощение, жареные бизоньи ребра и жареные клубни камасса. Мы с удовольствием поели, особенно налегая на сладкий камасс, напоминавший по вкусу подслащенный картофель.

Потом мы выкурили большую трубку, передавая ее друг другу, и в разговорах провели целый час.

Когда мы уходили, я сказал Летящей Женщине:

– Не падай духом. Будь мужественной, разговаривай, улыбайся.

Но она, казалось, меня не слышала.

Весь день мы с Эли провели в безделье, слоняясь вокруг лагеря. Ближе к вечеру к нам пришел юноша, принеся известие от Красного Рога, который хотел посоветоваться с нами по некоторым вопросам. Приблизившись к лагерю кутенаи, мы увидели сидевших недалеко от него Сатаки и Летящую Женщину: мать то и дело начинала стенать, повторяя имя того, кого потеряла, дочь сидела, клонившись, молчала и не двигалась.

Красный Рог встретил нас у входа в свой вигвам и, указав на них, сказал:

– Ты видел мою племянницу, она сидит так весь день – ничего не говорит и словно не слышит наших вопросов.

Потом, когда мы вошли внутрь и сели, добавил:

– Друзья мои, совершенно ясно, что у нее неприятности. Этот ничтожный кри так околдовал ее своим любовным знахарством, что она не в силах даже оплакать смерть своего отца, она думает только об этом кри, тоскует по нему, хотя так презирает его, что ее голос дрожит, когда она произносит его имя. Что ж, друзья, мы, кутенаи – хороший народ; для кого-то из нас вступить в брак с кри – о, какой же это позор! Мы не можем позволить, чтобы это случилось. Поэтому я говорю вам: если Короткий Лук появится здесь и начнет приставать к моей племяннице, я его убью.