Евгений Гиен - Рарас. Серые времена

– Не двигайся, серый, ты истощён. Не знаю, что там было, точнее, мне мало известно, но тебе нужно много есть, и пока эта девочка тебя кормит, будь ей благодарен и мне, конечно. Знаю, ты слышишь, и поэтому я представлюсь. Аомена Феиромехт, придворный маг короля Аймара. Девочка, не пялься на меня, а корми своего… – маг-лекарь, увидев, что на неё не смотрят, хмыкнула и отошла от больничной койки.

Девушка рассматривала лидера своего отряда и не могла понять, что её в нём так привлекает. Он гоблинской расы, но мужчины в нём было столько же, а то и больше, чем в городских парнях. Может, уши, имеющие смешанную форму гоблинских и эльфийских? Они не столь длинные как у первых, но и на вторые не полностью похожи. Может, глаза?

– Да, редкое заболевание – гетерохромия, но красивое, это правда. Красный словно показывает цвет его энергии, а серый – его суть. А ромбовидные зрачки – это интересно. Первый раз вижу такие, но я и не знаток по части гоблинов. Корми его, Симфея.

– Он не хочет.

– Плевать мне, что он хочет! Второй раз попадает сюда – и снова по слову короля и главы стражи. Пусть ест как следует, у него контракт, и долго валяться, потому что умертвил диволюд 7 7 Диволюд – это неизученное миром нечто, называемое чудовищем. Формы монстров непредсказуемы, а приближение неслышно. Не доходя несколько метров до жертвы, они начинают кричать, выть, бормотать, ныть, орать. Затем бьют и ломают любого встреченного. Их удары сильны и вместе с издаваемым шумом это давит на психику окружающих. взрывом энергии, он не может. Понимаю твой страх, серый, без сил твоё тело только это и смогло. Эти уродцы редки, даже очень. А хочешь, расскажу, как тебя с дерева снимали? Не зная ситуации, подкрепление думало, что эти воины из отряда Маргина и были теми, кто убил див. А якобы ты в это время трясся от страха, обняв дерево, как девку в кабаке или как мать родную. Только потом они заметили, что ровно от тебя метрах в пятнадцати всё выжжено. А на монстрах нет порезов – ни одного. Я удивляюсь тому, что отряд не заколол див утром, когда подошёл, перестав мочиться в доспехи. Присвоили бы заслугу, и конец. Ты, серый, сделал три дела за раз. Убил лидера налётчиков, самих налётчиков и четырёх диволюд. Ах да: ты там так схватился руками в замок, что пришлось пилить сук сверху и снизу. Затем полено выбили, но ты не расслабил руки. Напряжение твоё я только здесь и смогла снять.

– Госпожа Аомена, отряд Гвинеса прибыл, – в комнату вошла лекарша.

– Раны?

– Переломы, кровотечение, порванные мышцы.

– Иду, выйди пока.

– Да, госпожа.

– Симфея, а с чего ты вообще вызвалась кормить его? Я могла Флиде приказать. Не говори, что что-то чувствуешь к нему!

– Там раненые.

– Какая наглость. Но от меня ничего не утаишь… Гоблин, ешь через силу. Это лишь отчасти еда, – черноволосая женщина вышла, оставив после себя тяжёлый аромат кофе с корицей.

Гоблин через силу открыл правый глаз, который и был серым, и посмотрел на ученицу.

– Расслабьтесь, Мирэедан, вам нельзя даже глаза открывать. Я позабочусь о в… – это было последнее, что услышал гоблин до того, как провалился в сон.

Последовали два дня кормления с ложки, обтирание кожи влажной тканью, касания чужой рукой его лица, когда думали, что он спит. Женской рукой. Никогда такого не было, никто не проявлял к нему ласки, даже такой краткосрочной. А девушка боялась, что её заметят.

Затем снова был сон, и снова пробуждение, только теперь ночью. Чья-то голова покоилась на его груди. Ученица. Мирэедан чувствовал, что может двигать руками и ногами. Силы возвращались. Он уложил спящую девушку на койку, а сам слез с постели. Укрыл ученицу и, открыв окно, выбрался на крышу первого этажа. Ноги подкосились, и он чуть не упал на колени. Энергия накапала в источник за то время, пока приходилось лежать. Теперь она помогала ему восстанавливаться.

Несколько дней в одной позе отзывались в движениях. О той форме, что была неделю назад, можно было забыть на ту же неделю, если не больше. Он свалился с крыши в переулок, поднялся на ноги, держась за стену. Тело ослабло, но энергия теперь проходила по венам дальше, чем раньше, и боли в тех местах не ощущалось. Казалось, что их порвали, но потом сшили обратно.

Взрыв, которого Мирэедан не ждал, не хотел и не знал, что имеет такую способность, помог, в то же время навредив телу. Он уже говорил, что не будет использовать силу, но, когда она есть, а ты окружён, ничего другого не оставалось.

Гоблин топал по пустой улице в одной только набедренной повязке. Было прохладно, и ему нравилось это ощущение на коже. Вместе с тем он чувствовал дискомфорт и боль в теле. Наконец он набрёл на выделенную им с отрядом тренировочную площадку. Подошёл к дереву, лёг в траву между корней и уснул.

Утро того же дня

– Где нашли?

– Там, где тренируемся, – быстро ответил Силкон.

– Несколько улиц прошёл и улёгся спать?

– Так, наверно, и…

– Это был риторический вопрос. Все свободны. Симфея, ты тоже уходи.

– Но…

– Без но. Он проснётся, поест нормальной еды и завтра бегать начнёт. Думаю, для воина важно восстановить форму, потому он и ушёл через окно. И вам бы пойти потренироваться, времени немного осталось. Господин Агьяис надеется, что Мирэедан согласится на продление контракта. В таком случае вам могут дать ещё неделю. Теперь уходите все!

– Да, госпожа.

Так и получилось. Гоблин ближе к ночи проснулся от сильного голода; он снова встал и собирался выйти в окно, но оно было запечатано магией. Пришлось выйти из палаты, как обычно.

Услышав лёгкий скрип двери, к палате подбежала лекарь. Заметив идущего по коридору гоблина, она пустилась за ним, крича, чтобы тот остановился и вернулся обратно.

– Где моя одежда и кинжал?

– Вам ещё нельзя вставать.

– Где?

– Поешьте, может?

Гоблин остановился, развернулся и приблизился к ней:

– Я могу убить и без кинжала, не задерживай меня.

Вышедшая из другой палаты Аомена Феиромехт прервала их разговор:

– В чём дело?

– Он…

– Премного благодарствую, уважаемая чародейка, за своё полное выздоровление, но мне пора, а кроме того, я хочу забрать своё оружие и одежду, – Мирэедан низко поклонился.

– Принимаю благодарность, хоть она отчасти и насмешливая. Отдай ему вещи, Флида.

– Сейчас, минуту.

– Я тебе вот что сказать хотела. Твоя ученица, кажется, влюбилась в тебя. Немного странно, но я, возможно, могу её понять. Не дури ей голову, потому как не думаю, что любовь взаимна. Попользуешься и бросишь.

– Кланяться за данный совет не буду, уж прошу прощения – кажется, спина всё ещё болит. Решу сам, отталкиваясь от ощущений.

– Может, мне на тебя блок поставить? Не сможешь любить, и влечение пропадёт, только к животным и оставлю.