Елена Халимова - Мир добрых людей. Добрые люди

Поэтому в понедельник он приехал в Медцентр «Альянса» на полчаса раньше назначенного времени. Лампочка у кабинета Милы светилась красным, оповещая, что у нее посетитель. Константин решил скоротать время у окна в коридоре.

С четырнадцатого этажа Медцентра люди на улице казались крохотными муравьями. А длинный зеленый парк прямо за воротами автостоянки напоминал заросший мхом муравейник, испещренный коричневыми гравийными дорожками.

Электрокары сотрудников Медцентра автоматически парковались на стоянке. А вон кто-то приехал на мотоцикле. Константин заприметил ярко-рыжую голову, когда хозяйка мотоцикла сняла шлем.

«Это что, Хелена с корпоратива?» – пронеслось у него в голове.

Девушка оставила шлем на своем двухколесном друге и вошла в здание Медцентра. Константин отвернулся от окна и стал наблюдать за лифтом на противоположной стороне коридора, ожидая, когда она поднимется на этаж. Ему почему-то очень хотелось узнать, в каком именно кабинете она работает.

Но ожидание показалось ему слишком долгим, и он решил, что быстрее будет найти кабинет самому. Он принялся прогуливаться по коридору, читая имена на табличках кабинетов.

И чем эта девушка с корпоратива так его зацепила? Он не мог понять. Возможно, своим неподдельным восхищением работой исследователей? Ведь с тех пор, как больше ста тридцати лет назад люди вошли в состав «Альянса», ни на одной новой планете жизнь так и не нашли. И в рядах тех, кто не служил в «Альянсе», стали возникать неприятные настроения и мысли о том, что пользы от исследователей все меньше. «Вы только тратите деньги, летаете себе по космосу и ничего не делаете», – говорили недовольные и не понимали, как на самом деле мал шанс найти хотя бы что-то живое в этом неприветливом месте и какой было большой удачей, что таури в свое время встретили ламаров и флюров, а флюры – людей. А Хелена, кажется, это понимала. Константину показалось, что она разгадала самую суть работы исследователей и от этого так сильно хотела стать одной из них. Он понял это по тому, как светились ее глаза, когда она с обожанием смотрела на «альянсовцев».

Константин же старался не обращать внимания на то, что думают эти недовольные. Тем более, в основном это были люди, а людям свойственно искать ложку дегтя даже в самом хорошем. Что им было до того, сколько денег тратят команды исследователей, чтобы изучить ту или иную планету? Денег в их мире теперь хватало всем, никто не бедствовал, у каждого была крыша над головой, хороший безусловный доход и любимая работа. Живи да радуйся, казалось бы! Константин именно это и пытался делать. Если бы еще не эти операции…

Он дошел до кабинета Милы, но таблички с именем Хелены так и не встретил. Неожиданно прямо перед его носом открылась дверь, и из кабинета вышла улыбающаяся флюрианка. Она помахала Миле на прощание и чуть не сшибла Константина.

Он отшатнулся и наконец-то увидел заветную надпись «доктор Андерсон» на табличке соседнего кабинета. На его душе почему-то сразу потеплело.

Он выпустил флюрианку и осторожно заглянул внутрь кабинета.

– Можно войти?

– Привет! Конечно! – обрадовалась Мила.

У нее был очень уютный кабинет: светло-серые кресла друг напротив друга в центре, приятные глазу картины на стенах и полки с изобретениями коллег. Константин подумал, что ему будет всего этого слегка не хватать.

– Ну, как твои дела? – спросила Мила, попутно открывая карточку Константина на своем рабочем планшете.

Константин сел в кресло напротив нее и ответил:

– Да вроде все нормально. Только… – он с опаской посмотрел на ее планшет.

– Ну-ка, ну-ка, что тебя беспокоит?

Зеленые глаза Милы пристально смотрели на него сквозь пушистые ресницы. От нее ничего невозможно было скрыть. Да Константин никогда особо и не пытался.

– Я всю ночь плохо спал. Как-то беспокойно… Волновался из-за результатов анализов.

Мила заулыбалась:

– Ну, тут я могу тебя успокоить! У тебя все в полном порядке. Устройство прижилось на сто процентов, об отторжении можно не беспокоиться.

– Да я не совсем об этом… Я через это уже проходил, ты же знаешь. Приживается-то оно хорошо… Только вот надолго ли?

Константин с надеждой посмотрел на Милу, как будто она могла знать ответ. Она наклонилась вперед и положила руку на его сцепленные в замок руки.

– Послушай, мы же с тобой это уже обсуждали, – сказала она тихо. – Ты уже взрослый, так что это была твоя последняя операция. Раз оно успешно прижилось, то больше тебе нечего бояться.

Константин вздохнул:

– Не знаю, почему-то даже после успешной операции я все равно чувствую, что во мне чего-то не хватает. Что оно может отказать в любой момент.

– Это пройдет, – уверенно сказала Мила и облокотилась на спинку кресла. – Вот начнешь летать в экспедиции, и тогда все встанет на свои места. Ты поймешь, что ты уже настоящий исследователь. И совершенно здоров!

Константин улыбнулся одними уголками губ. Он вспомнил радость, которую испытывал во время исследовательских полетов, и на душе у него заметно потеплело. Он понял, что очень соскучился по команде.

– Надеюсь, что так и будет… – сказал он. Потом встал с кресла и подошел к панорамному окну. Люди по-прежнему суетились на стоянке, словно муравьи.

– Да, если бы в жизни все было так просто! – сказал Константин со вздохом. – Если бы я заранее мог знать, что со мной будет дальше… Сколько я проживу с этим устройством. Не нужно ли мне будет его менять… Если бы каждый из нас мог знать, какая жизнь его ждет, где он будет через десять лет!

– …тогда жить было бы скучно!

Константин обернулся:

– Думаешь?

Мила кивнула:

– Представь, какая была бы скукотища, если бы ты знал наперед всю свою жизнь! Зачем же тогда ее было бы проживать?

– Спокойствие, стабильность… – мечтательно ответил Константин. Ему так этого не хватало в жизни.

– И никакой интриги! Никаких всплесков эмоций! Жуть! Представь, если бы ты все-все о себе знал наперед. Знал бы даже, на ком женишься, сколько у вас будет детей, когда они родятся и как вы их назовете. Тогда при первой встрече с будущей женой ты бы не испытал этого трепетного чувства, которое обычно возникает, когда впервые понимаешь, что влюбился. И при рождении детей ты бы вообще ничего не почувствовал, потому что заранее бы знал, что они у тебя будут.

При словах о «трепетном чувстве» Константин вдруг вспомнил корпоратив и Хелену. То, что он почувствовал, впервые увидев ее ярко-синие глаза – это было оно или не оно? Константин в очередной раз пожалел, что не может подсмотреть в свое будущее.

– Может, ты и права… – сказал он с сомнением. Потом продолжил: – Хотя с этой штукой внутри я и так ощущаю себя каким-то киборгом, который ничего не чувствует. Как будто эмоции во мне есть, но как-то отделены от тела.