Крисс Ждейн - Дневник Ребенка

Эпизод «Потерянный»

Она несмело зашла в помещение. Грустно отозвался дверной колокольчик. Звук быстро утонул в звенящей тишине заброшенного магазина. «Антикварная букинистическая лавка» – так было написано на вывеске. Формально это место считалось магазином, но, по существу, лавка была скорее библиотекой или даже музеем книги. Никто в своё время не смог сторговаться со стариком-хозяином, имеющим очень скверный характер, а потому ни одна книга так и не покинула лавки. Он то и дело возмущался, когда посетители вели себя «не правильно»: он запрещал брать больше одной книги за раз; требовал, чтобы их ставили строго на те же места, соблюдая линию корешков; он бурчал, когда книги оставляли раскрытыми и лежащими страницами вниз; он неистово кричал, если кому-то в голову приходило загибать уголки страниц или перегибать переплёт. Даже сейчас, когда это место пустовало, все книги по-прежнему стояли на своих местах. И трогать их даже сейчас гостья посчитала бы за большое неуважение.

Здесь, как и раньше, было довольно мрачно. Тусклые потолочные лампы давали лишь бедный сумеречный свет. А сейчас освещение отсутствовало, и магазин выглядел совсем уж неприветливо. Не смотря на сварливого старикана, обычно здесь было довольно уютно и тепло, и Девочка приходила сюда. Нечасто, но всегда с большим удовольствием.

За исключением отсутствия света и хозяина, обстановка была прежней. Она бросила взгляд на кресло у входа, возле которого до сих пор стоял антикварный столик с большой старинной лампой. Просиженное кожаное кресло с деревянными ножками и подлокотниками всё ещё сохраняло приличный вид. Когда-то давно она очень хотела присесть в это кресло, но суровый старик торчал в нём день и ночь, читая под светом лампы. Гостья пробежалась глазами по стеллажам. Как же много раз она носилась между ними, хватая то одну книгу, то другую, то по нескольку сразу. Она садилась прямо на пол и принималась читать. Правда её хватало всего на первые пять-десять страниц. А ещё Девочка всегда искала иллюстрации, и очень расстраивалась, если в книгах их совсем не было. Владелец лавки очень не любил, когда она так бегала и небрежно хватала книги, потому он всегда громко ругался, вспоминал своё прошлое и то, как раньше уважительно относились к книгам. Старик обещал жестокую расправу разгильдяйкам вроде неё, чем очень веселил её. Он мог много и подолгу говорить, угрожать, обещать, но до дела никогда не доходило, она даже не помнит, чтоб он при ней когда-нибудь вставал из кресла.

Девочка прошлась вглубь магазина и остановила взгляд на дальней тёмной двери. Дверь вела в подвал и у неё зачем-то было решётчатое смотровое окошко. Набрав воздуха в лёгкие, гостья двинулась к ней. Пол под ногами становился всё более скрипучим, а света было всё меньше, гостья невольно щурилась, стараясь разглядеть дорогу. По мере приближения к двери щели в полу заметно расширялись, ветхие рассохшиеся доски попадались всё чаще. С каждым шагом она всё больше боялась провалиться подпол, но всё же больше Девочка боялась посмотреть себе под ноги, прямо вниз.

В былые времена случайный взгляд на пол мог столкнуться с парой красных огоньков, смотрящих прямо из щели. И если присмотреться к этим дрожащим огонькам, то они вдруг парно мигали, продолжая следить за происходящим. Пара глаз смотрела на посетителей снизу вверх. Безумных и полных ненависти, смотрящих прямо из подвала. Этот прямой безмолвный взгляд выжигал всё живое. Холодный ужас противно просачивался внутрь тела, а ноги становились ватными и подкашивались. И вот незадачливый посетитель уже слышит тяжёлое хриплое дыхание, а огни постепенно перемещаются куда-то в сторону, теряясь из виду. И стоило гостю лишь на минуту расслабиться, как красные огни вновь появлялись, но уже в том самом смотровом окошке подвальной двери. Дверь вдруг начинала дрожать и неистово биться о косяк. Крупный навесной замок крепко держал её запертой, но успевший пропитать разум страх всё равно не покидал жертву. И когда напуганный гость наконец убегал прочь, то по залу раскатывался громкий неприятный гаркающий смех.

Она стояла перед этой самой дверью. Навесного замка не было ни на двери, ни где-либо ещё рядом. Днём дверь всегда была заперта и отпиралась только ночью, когда магазин не работал. Тогда он выходил наружу. Погулять. Гостья мотнула головой, старательно выбрасывая тревожные мысли из неё, и коснулась дверной ручки. Язычок замка глухо щёлкнул и дверь легко поддалась. Старая деревянная лестница вела в кирпичный фундамент здания. Оттуда веяло сыростью и холодом. Девочка никогда там не бывала, даже в эпоху работы лавки. Старик не запрещал подходить к подвалу, просто предостерегал, что ничего хорошего за этой дверью нет.

Тревожно осматриваясь в темноте, она тихо спустилась вниз. В воздухе сильно пахло спиртным. Под ногами то и дело звенели пустые оружейные гильзы. У противоположной от входа стены стояло несколько массивных деревянных ящиков. По одним лишь бликам угадывались разбросанные везде бутылки из тёмного стекла. В самом дальнем углу лежало что-то глухо чёрное. Гостья нерешительно пошла к чёрному пятну, вздрагивая от катающихся по полу гильз и бутылок. Тёмный угол оказался расстеленным прямо на полу старым кожаным плащом. Рядом стояла полупустая бутылка виски. На ближнем ящике был аккуратно разложен разобранный до пружинок и винтиков револьвер. Девочка присела на корточки и осторожно провела рукой по плащу. Под ладонью прошуршал песок и нашлось несколько револьверных патронов.

Она села на холодный плащ и прислонилась спиной к сырой стене подвала. Внезапно ей стало очень больно внутри. Будто что-то тонкое и острое пробило ей грудь насквозь. Ничего не происходило. Только тишина звенела в ушах. И время медленно пожирало это место. Девочка закрыла глаза и тихо горько прошептала:

– Тебя здесь… давно нет… что же ты мне снишься-то?

Шёпот утонул в тишине. Девочка опустилась на плащ, с головой укуталась в него, засыпав себя пеплом и песком, и просто неподвижно лежала с закрытыми глазами.

Проснулась она уже в своей белой кровати. Рядом безмолвно стоял Страж.

Дверь №2

Самой старой на вид была простая зелёная дверь. На ней была приколочена маленькая поблекшая табличка с номером «2». Дверь внешне напоминала вход в комнату студенческого общежития: выщербленная, покосившаяся, сплошь исписанная матерщиной, похабщиной и просто ерундой. В довершение образа она была покрыта толстым слоем масляной краски. Несколько раз, с потёками и наплывами, а местами краска уже потрескалась и облупилась, обнажая предыдущие слои. Замок несколько раз менял местоположение, отчего на полотне присутствовало шесть лишних отверстий, частично заткнутых пробками от бутылок или смятой бумагой. Почти всё время дверь была распахнута до середины, поскольку ходила она достаточно туго из-за давно не смазанных петель, и хозяин комнаты предпочитал её лишний раз не трогать. Такой скрип стоял, когда она закрывалась. Наконец, когда она была закрыта, то из всех её трещин, дыр и просветов шёл мягкий зелёный свет.