Диана Крымская - Герцог Чёрная Роза (I)

В паланкине сидели двое: мужчина и женщина. На женщине было белое платье, но сверху она накинула темный плащ. Мужчина был в черном. Женщина произнесла, продолжая начатый разговор:

– …Так, значит, он уверен, что его жена – монашка? И он вернулся из Лангедока все с тем же убеждением?

– Кажется, да. Вы ведь видели его в Провене: он был мрачнее тучи. Как удачно получилось, что мы узнали о поездке герцога заранее и послали в Лангедок этого барона Моленкура! Хоть он и старик, но неглуп, и сделал почти всё так, как ему было велено. На обратной дороге он уже поджидал герцога и де Парди и, как будто невзначай, сообщил им, что Флоранс де Руссильон ушла в картезианский монастырь. Позже я сообщу вам о поездке герцога, – думаю, нашему человеку, служащему у него, удастся выяснить все подробности.

– Да, все сложилось удачно, – с усмешкой протянула женщина. – Мы собирались устранить его жену, – а она возьми и уйди в монастырь! Да еще к картезианкам, которые дают обет молчания. Он не смог, наверняка, повидаться с ней. А наши руки остались чисты!.. Бедный герцог Черная Роза! Его жена – и в монастыре! Я буду молиться ежедневно о ее здоровье. Пусть живет там долго! Как можно дольше!

– Как вы думаете, мадам, он не обратится к Папе с просьбой освободить его от брачных уз?

– Не волнуйтесь. Он этого не сделает! А если и попробует – я сумею помешать ему! – зло процедила женщина.

– Что ж, прекрасно; но не забывайте, мадам, что настоящая жена герцога – совсем не монашка, а Доминик де Руссильон!

– Но он-то этого так и не знает! И кольцо, и письмо графа де Руссильон к Черной Розе – в ваших руках… Кстати, а что со старым графом? Он знает чересчур много, и это может помешать нам.

– Вы же помните: у нас был свой подкупленный человек в Руссильонском замке. И в придачу старался как мог и мой Франсуа, – ну, а он-то мастер на все руки! Письма герцога – их было два – не дошли, благодаря Франсуа, до старого графа, и Русссильон долгое время оставался в неведении о том, что его зять жив. А среднюю дочь – настоящую жену герцога – старик отправил в монастырь к доминиканкам. К сожалению, сказав, что барон де Моленкур сделал как нужно почти всё, я имел в виду, что этот старый болван, вместо того, чтобы осторожно выспросить у графа, что тому известно о Черной Розе, и что тот собирается делать, – взял и сам разболтался, как базарная торговка! И проговорился, что зять Руссильона жив. Правда, выпили барон с графом в тот вечер немало… Конечно, Руссильон собрался ехать за дочерью к доминиканкам, – и пришлось его убрать.

– Графа Руссильона убили? – удивленно, но без особого испуга спросила женщина. – Не кажется ли вам, что это было… чересчур?

– О, мадам, старик и так дышал на ладан. А наш человек проделал все очень ловко. Никто ничего не заподозрил… Зато Мари-Доминик, жена Черной Розы, так и не узнала имени мужа.

– Вы в этом уверены?

– Да; вы же знаете, мои курьеры все время ждут с конями наготове недалеко от Руссильона. У меня всегда самые свежие новости оттуда! Наш человек из замка сообщил, что дочь графа вернулась из монастыря и застала отца при смерти; но он успел только сказать ей, что Черная Роза жив; а имени назвать не успел. Шпион подслушивал под дверью, и уверен, что Доминик ничего не известно об имени ее мужа.

– Значит, все висело на волоске? Как же вы это допустили!.. – вскричала женщина, и темные глаза ее сверкнули яростью.

– Старый граф не допил бокал, в который ему подсыпали яд… и прожил немного дольше, чем можно было ожидать, – объяснил мужчина.

– Что ж… Мир праху его, – довольно безразлично протянула женщина, но все же перекрестилась. – Продолжим; итак, вы послали в замок де Моленкура… А через несколько дней попросили меня написать приглашение Мари-Доминик де Руссильон приехать в Париж ко двору.

– Да. Мы же решили, что пора действовать, мадам! Я не думал, что старый граф узнает о том, что Черная Роза жив. А ваше приглашение было бы воспринято скорее как повеление, и Руссильон бы не посмел отклонить эту честь. Он забрал бы дочь из монастыря и послал бы ее сюда. А уж тут бы мы придумали, как с ней поступить!

– Жена Черной Розы… Интересно, какая она из себя? – спросила женщина, и в хрипловатом голосе ее невольно промелькнули ревнивые нотки.

– Наш шпион из Руссильонского замка, когда рассказывал о ней Франсуа несколько месяцев назад, говорил, что она вся рыжая, конопатая, нечесаная, смуглая, как тамошние крестьянки. И ругается, как сапожник! Ему можно верить, – этот человек знает дочь графа с детства.

– Как мило! – хищно улыбнулась женщина. – Может, ее и трогать не надо?.. Пусть герцог узнает, что она – его жена. Славная будет парочка! Он, такой утонченный, ценитель искусств и женской красоты, – рядом с этой неотесанной грубой рыжей провинциалкой!

– Мадам, вы забыли, – он не должен иметь детей! Иначе мое право на майорат… -осторожно напомнил мужчина. – Как бы она ни была уродлива и невоспитанна, она – жена герцога, и ему волей-неволей придется лечь с нею в постель, если он хочет наследника.

– Я помню об этом, querido*. Но, Боже мой, неужели вам мало того, что у вас есть?

– Разве может быть мало? – сухо усмехнулся мужчина. – А Черная Роза гораздо богаче меня! А его имя? Гордое имя! Сколько лет я мечтаю заполучить его! Если б под Руссильоном мы не упустили его…

– Вы виноваты в этом! Тогда все было бы гораздо проще! Герцог бы погиб… – В низком хрипловатом голосе женщины звучал упрек, но в то же время у очень внимательного слушателя могло бы возникнуть подозрение, что она не совсем искренна с собеседником. – Да, он бы погиб! А его жена не могла бы претендовать на майорат. И, главное, – у Черной Розы не было тогда в руках БУМАГИ… Той ужасной бумаги, из-за которой мы теперь не можем покончить с ним! Тогда она была еще в руках моего мужа. А он бы не стал обвинять меня в смерти кузена, – герцог был бы убит разбойниками, на большой дороге, – обычная вещь в краю, охваченном войной! – Она с силой, так что хрустнули суставы, сжала руки. – О, где, где герцог прячет ее?

– Вы же знаете, что Франсуа обыскал весь дом герцога. Но ничего не нашел!

– Возможно, документ он хранит у какого-нибудь друга? У того же де Парди, например.

– К сожалению, мадам, мы этого не знаем наверняка! Но бумага найдется… Я прекрасно понимаю, как она важна для вас! И, когда она отыщется, – руки у нас будут развязаны, и мы расправимся с ненавистным герцогом!

– Если мой сын узнает о том, что в этом документе… – прошептала, содрогнувшись, женщина.

– Людовик еще слишком юн. Быть может, вы напрасно так боитесь этой бумаги?

– О нет, моему сыну одиннадцать лет, – но он прекрасно все понимает! И это мое признание… Он меня возненавидит, если прочтет это! И вас, кстати, тоже, ведь ваше имя тоже фигурирует в этой бумаге! О, я этого не вынесу! Зачем, зачем я тогда поддалась и подписала этот страшный документ! – чуть не со слезами воскликнула она.