Константин Фрес - Обещанная Демону

Ветта никогда не была смелой. И решительной тоже не была. Даже когда у нее спрашивали о чем—то, что она должна была выбрать, Ветта долго колебалась и молчала. Словно была недостойна права голоса. Словно не имела права выбирать.

Но в тот момент, когда Артур произнес эти пугающие слова о демонах, в голове Ветты тотчас словно озарение произошло, и стало легко, так легко, что ужас и горе легко смылись слезами.

«Только пожирающие души Демоны могут нас разлучить», – произнес он. Голос его страшно и торжественно звучал в ушах Ветты, и она точно знала, что это верный способ.

«Самый лучший!» – думала она словно зачарованная, словно одержимая этой мыслью, околдованная и парализованная ею. Будто чья—то злая рука вложила эту разрушительную мысль в голову Ветты. И девушка теперь чувствовала, как распадается на кусочки ее собственная душа, сыплется песком, желая мести.

Значит, нужно вызвать демона.

«Пусть он возьмет ее! – исступленно и одержимо думала мстительная Ветта. – Пусть утащит мерзавку в самый ад! Измучает, исцарапает, исщипает, излупит до состояния животного! Пусть откусывает от нее по кусочкам каждый день! Пусть она дергается и мычит, беззубая и страшная, привязанная за веревку, при звуке его шагов в глубине ада! Пусть она узнает, что такое страдание!»

Мать и отец не услышали, как она ушла. Вечером доставили сундуки с золотом, украшения, наряды – все то, что обещала семья Артура заплатить семье Ветты. Золота было много, оно рассыпалось золотой чешуей монет по вытертому ковру. Родители, как безумные, запускали руки в сундуки, черпая богатство горстями, ползали по полу, собирая просыпавшееся, и были просто счастливы.

Ветта не стала отвлекать их от веселья.

Тихо она вышла из дома, пересчитала легкими ногами каменные ступени. Замела плащом сухую листву и топорщащийся яркий ежик травы, пробивающейся меж каменных плит, мостящих двор.

Она найдет способ докричаться до демона.

***

В Вечном лесу лучше не появляться. В нем вечный сумрак и опасность таится в тени его деревьев. Плавает зеленый дым меж зелеными ветвями сосен. Если путнику волей—неволей приходится идти под сенью зловещего леса, он старается преодолеть свой путь как можно скорее, потому что народец, живущий в Вечном лесу, отчаянный и страшный. Говорят, это души грешников, страдающие за свои грехи. Они прячут свое уродство и злобу от солнца в темном лесу.

Вдоль дорог горят фонари, но стоит отойти от фонаря на пару десятков шагов, как свет его растворяется в зловещей тьме и становится неясным свечением заблудившегося светлячка. На деревьях прибиты черепа животных, выбеленные временем – отгонять злые силы. Смерть недоступна томящимся душам. Образ ее терзает их больше, чем жалкое существование, полное страданий. И потому они бегут прочь, в тишину, темноту и забвение.

Старики говорили, что где—то посередине леса, далеко, за стеной деревьев и тумана, стоит старый замок, прекрасный и страшный, словно черно—синий сапфировый цветок. В нем живут демоны, и числом их Тринадцать. Никто не осмеливается вслух произнести их имена.

Но на самом деле об этом замке гласят лишь полузабытые легенды, которым уже сотня лет. Всем известно, что давным—давно Демоны покинули этот мир, дом их разрушен, а служители их сгорели на кострах. Но в сердцах людей до сих пор живет страх, Вечный лес до сих пор темен, страшен и шепчет жуткими голосами о грехе и каре. И никто не отваживается проверить, можно ли вернуть Демонов в этот мир…

– Приди же ко мне, Первый, – шепчет Ветта, ступая в зеленую мглу.

С собой у нее череп соболя, отполированный и отлакированный, со вставленными в глазницы черными агатами. Ветта крепко сжимает его в руке, зорко оглядываясь по сторонам. Зло витает над ее головой, обнимает ее плечи. Агаты блестят, как настоящие живые глазки зверя.

Еще у Ветты в сумке, висящей через плечо на тонком ремешке, всякая магическая мелочь: толстые свечи, кусок мела, старая книга. Ветта. Конечно, не умела вызывать демонов. Никто не умел. Но говорили, что Демоны отзываются на свои имена. И если правильно сказать или написать, то Демон, услышавший зов, обязательно придет. Меловая черта не даст ему подойти к заклинателю. От его слуг защитит череп.

А еще у Ветты теперь магия, много магии, целый третий уровень. Это много. Этим можно отогнать Бродячего Нечестивца, если тот вдруг вынырнет из тумана. Можно вспугнуть дикую сумасшедшую ведьму. Любое порождение леса можно одолеть с помощью этой магии. Иначе Ветта не осмелилась бы пойти в лес одна, на ночь глядя…

– Приди ко мне, Второй, – шепчет Ветта. Зубы ее стучат от страха, но она продолжает свой путь в страшную лесную чащу. Никто не отзывается на ее слова, не треснет сучок в чаще, не всхлипнет листвой чахлое деревце.

– Приди, Третий! – в отчаянии шепчет Ветта.

Неужто нет надежды? Ветта начинает шмыгать носом. Может, попробовать облить Элизу кипятком? От этого у нее вылезут волосы. И вся она облезет. И Артур ужаснется и разлюбит ее.

– Приди, Четвертый, – стонала дрожащим голоском Ветта, поглаживая гладкий череп, стискивая его в потных пальцах. – Приди, Пятый… я несу тебе жертву. Разве ты не хочешь ее?

Ветер разогнал туман под ногами девушки, и дрожащая от страха Ветта обнаружила, что стоит на тропинке. Мелкие камешки были плотно втоптаны в землю, тропинка была гладкая и светлая под лучами взошедшей луны. Как змеиная кожа… Она вилась между пышных папоротников, виляла меж стволами. Это был знак, и девушка поняла, от кого он. Ветта, на всякий случай поудобнее перехватив свою волшебную палочку, ступила на эту дорожку.

Дорожка, петляя, вывела Ветту на небольшую круглую полянку, окруженную пышным орешником. Зеленый туман и сосны остались позади, под ногами Ветты внезапно скрипнули доски. Опустив взгляд, она увидела, что вместо земли стоит на старом полу какого—то давно разрушившегося здания. От стен давно ничего не осталось, сквозь щели в полу пробивалась трава.

Было тихо, очень светло и совсем не страшно.

– Шестой, приди! – громко выкрикнула Ветта. С сосны позади нее с шумом сорвалась потревоженная птица и снова все смолкло.

Сопя от усердия, Ветта нарисовала огромный двойной круг на старых скрипучих досках и внутри него зачем—то пентакль. Расставила истекающие белым воском свечи и уселась в свой защитный круг. Раскрыла книгу. Но в бледном свете луны разобрать написанное было не так уж просто, поэтому Ветта наскоро развела костерок на черном горелом пятне неподалеку то себя.

Огонь разогнал темноту, стало теплее. Снова усевшись в круг, посередине пентакля, Ветта взяла в трясущиеся руки книгу и громко прочитала первое непонятное слово. Но ничего не произошло.