Ольга Кислова - Ирина. Четвёртая книга из серии «Принцессы»

– А зачем в твою опочивальню? – поинтересовалась кареглазая.

– Другие комнаты сейчас подготавливаются для гостей, что приедут на бал, – бросил юноша и пинком открыл двери. – Входи, – пригласил он подругу своей чаровницы.

Войдя, Карина ахнула. Комната была большой и просторной, напротив входной двери уютно расположился выход на балкон. Потолок был усеян звёздами, на полу лежали заморские пушистые ковры. По правую руку раскинулась огромная кровать с резной спинкой, застлана она была бархатом тёмно-бордового цвета. С двух сторон от кровати возвышалось два открытых шкафа, на которых стояли вазы, лежали свитки. На противоположной стороне стоял письменный стол и пуф в тон кровати. А в углах расположились два кресла, оббитые всё тем же бархатом. В окнах красовались витражи с изображением богини Девоны, которую сопровождают два её верных белоснежных помощника.

Аккуратно положив драгоценную ношу на свою кровать, принц взял одно из кресел и, придвинув его к столу, сел.

– Подсаживайся, – улыбнулся он Карине. И девушка не заставила себя ждать. – Кажется, твоя подруга очень устала, – кивнул он в сторону путешественницы. – Я хотел спросить, почему ты думаешь, что она сбежала из дома?

– Ну как же? – начала тараторить цыганка. – Она второй раз появляется и всё в одной одежде, да ещё и в мужской. Правда, одёжа непонятная какая-то, в наших краях такой нет. В первый раз она спела только для того чтобы заработать на хлеб, следовательно, денег у неё с собой нет, да и не различает она деньги-то. Про миры толком не знает, словно её в заточении держали. Вот она, видать, и дала дёру от строгих родителей.

– Похоже на правду, – потёр принц подбородок. – Только в толк не возьму, почему она стрелять так умеет? Обычно девушек учат шить да готовить, наряжаться да косы плести, а тут она получше меня будет.

– Да кто ж их, иноземцев, знает-то, – пожала плечами кареглазая. – Может, у них там всё наоборот.

В этот момент в комнату постучали, и вошёл паж, а следом за ним шли три девушки: первая несла большой поднос с едой, вторая —с напитками, а третья – одежду. Аккуратно положив всё на места, они ушли.

– Свободен, – махнул рукой в сторону пажа принц, и мальчишка тут же исчез.

Юлий и Карина ещё долго обсуждали, откуда могла прийти Ира, почему она странно одета и смотрит на всё так, словно ни о чём не знает. Солнце начало катиться к закату, когда путешественница открыла глаза и, привстав, сладко потянулась. Увидев, что сидит на кровати, а, напротив, на неё смотрят принц с Кариной, девушка взвизгнула, но потом вспомнила, что заснула под деревом.

– Напугали, – выдохнула она.

– Давай, подсаживайся и набрасывайся на еду, – засмеялся Юлий.

– Мы ждали тебя, – облизываясь, подхватила речь принца Карина, и её желудок громко заурчал, доказывая, что хозяйка говорит правду.

Улыбаясь, Иришка соскочила с кровати и подошла к столу. Устроившись на пуфе, она вместе с остальными накинулась на пищу.

– Сейчас покушаем, да нужно переодеваться к гулянью, – с набитым ртом пробормотала цыганка.

– Какому гулянью? – переспросила волшебница.

– Ну, ты точно с другого мира! – фыркнула Карюша. – Русалья неделя началась. Шить, стирать, убирать нельзя, так что все женщины гуляют по ночам до утра. Вот сегодняшняя ночь называется Кукушкиной. И сегодня можно услышать их пение.

– Чьё? – поинтересовалась путешественница.

– Русалок, мавок, – усмехнулся принц.

– А-а-а, – протянула Иришка и откусила большой кусок яблочного пирога.

Карина долго рассказывала, как именно будет проходить праздник, а после отметила, что раз Иринка её гостья, то и ходить они будут везде вместе.

– Жалко, что мне нельзя с вами, – приуныл юноша.

– Наговоришься ещё с Ирой, – хохотнула цыганка, и все трое снова набросились на еду.

Все девушки и женщины собрались в поле недалеко от Западной Половинки, чтобы провести обряд. В центре большого круга стояла «старейшая» женщина, вдовая Матрёна. Ира и не подразумевала, что эта грузная женщина считается на две деревни самой почитаемой, а ещё про неё говорили, что она потомственная колдунья. Собравшиеся пришли со своими корзинками, в которых лежала еда, чтобы после разделить своё счастье с остальными.

– Девицы-красавицы, – поклонилась в пояс повариха, – приветствую вас. И по обычаю опекаю да оберегаю, да в путь дорожку провожаю. Как кукушка свободно летает, гнезда не свивает, о потомстве не заботится, так и сегодняшний день освобождает вас, женщины, от заботы о детушках своих, а вы, дети наши любимые, девчонки и девушки красивые, вылетайте из гнезда родительского во взрослую жизнь. Этот день, что рубеж между явью и навью, заканчивает вашу прошлую жизнь и даёт новую, – Матрёна пошла по кругу, выставив руки вперёд, словно отодвигая всех девиц от себя, при этом круг ширился и становился большим.

– Водим, водим хоровод,

Без проблем и без забот, – заголосила кухарка и направилась против часовой стрелки.

Девушки, женщины, девочки взялись за руки и неспешным шагом пошли в противоположную сторону.

– По леву рученьку девушки идут,

Девушки идут, песенки поют:

Ой ты, зорька ясная,

Ясная прекрасная,

Ты отдай нам, зорюшка,

Урожай на полюшке,

Рожь да просо чистое,

Поле колосистое.

Лёли, лёли солнышко

Светит колоколнышко.

Освещает солнышко

Лес, моря и полюшко.

Лес густой зелёный,

Ветром оплетённый,

Солнышком согретый,

Листвою разодетый.

Лёли, лёли душечка,

Полетит кукушечка,

Полетит кумиться,

Миловаться да голубиться.

Ой, вы, девицы-красавицы,

Кукушкины избранницы,

Поверните направу рученьку

Да идите не по крученьке,

А по полю чистому

По полю колосистому.

Все девушки развернулись в другую сторону и плавно поплыли, подпевая своей предводительнице. Матрёна поклонилась девчушке лет десяти и поменялась с ней местами. Малышка пошла против хоровода, напевая звонким голоском другую песню:

– Ох ты, кумушка,

Ты голубушка,

Красна девица по дорожке шла,

По дорожке шла да яичко нашла.

Ох ты, кумушка,

Ты голубушка,

А яичко то златом крашено,

Златом крашено разукрашено.

Ох ты, кумушка,

Ты голубушка.

Из яйца того вышел молодец,

Вышел молодец статный удалец.

Ох ты, кумушка,

Ты голубушка.

Стал он свататься ко красавице,

Да не смог с кукушкою справиться.

Ох ты, кумушка,

Ты голубушка.

Обернулась девчушка кукушкой,

Полетела кумиться к подружкам.

Окончив пение, девочка встала напротив Иры и, поклонившись ей в пояс, взяла её за руку и вытащила в центр, а сама встала на освободившееся место. Растерянная Ирина озиралась по сторонам.