Роман Коробов - Внук Чекиста

Дизайнер обложки Андрей Степанович Исаков

© Роман Владимирович Коробов, 2022

© Андрей Степанович Исаков, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0055-2462-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одноэтажный вокзал северного городка жил в своём спокойном, рабочем ритме. Коптил тепловоз на втором пути, неторопливо ходили между составами дорожные рабочие в ярких жилетах. Медленно проезжающие мимо вагоны отстукивали ритм, пахло пропитанными шпалами и какой-то особенной воздушно-угольной смесью. Такой запах бывает только на железнодорожных станциях небольших городков.

Я посмотрел на круглые вокзальные часы. Наступила полночь, но вокруг было умопомрачительно светло. Вовсю бушевал полярный день. Чудесно! Мне нравится такая майская погода. Она всегда даёт надежду на хорошее лето, на пробуждение северной природы от долгой полярной зимы.

Громкоговоритель на столбе кашлянул и заговорил женским голосом: «Уважаемые пассажиры! Поезд номер 1418 сообщением Мурманск – Новороссийск прибывает к первой платформе. Стоянка поезда десять минут. Повторяю…»

В этот момент особенная грусть остановилась в районе сердца. Несколько лет назад я уезжал с этого вокзала в армию. Повезло, взяли в погранвойска. Господи – казалось, вернусь, вцеплюсь в родной город и навсегда. Но какие-то колесики в неведомом механизме жизни уже закрутились в другую сторону.

Два дня назад мне позвонил мой бывший командир по Алакурттинскому погранотряду полковник Чешенко:

– Роман, приветствую тебя. Чешенко на проводе.

– Здравствуйте, Николай Христофорович. Рад слышать ваш голос.

– Роман, буду краток. Просьбу по поиску твоего деда выполнил, есть первые сведения! Записывай, что удалось узнать.

Застыл кадык. Волнение прошло по телу.

Дед! Родной! Иван Акимович!

Где же ты, родненький?

Несколько лет поисков и запросов не дали результатов. Как легко потерять прошлое и как тяжело искать правду! Человека, как хлебную крошку, смести со стола истории. А что потом? Годы пролетят – и не узнаешь.

И вот сейчас Чешенко говорил в трубку:

– Записываешь? Диктую. Дед твой чекистом оказался. Но, основные сведения засекречены по настоящее время. Для их получения родственникам нужно обращаться в специальный архив ФСБ России. Адрес записывай. Но это не главная новость. Смотри, что я раскопал. Есть сведения, что твой дед участвовал в обороне и освобождении города Ростов-на-Дону во время Великой Отечественной войны. Откуда такие сведения, не спрашивай. Я на пенсии и мои старые друзья тоже. Но всем известно, что бывших пограничников не бывает. Знаем, что добрая память о солдатах любой войны – это святое, что есть у военных. Так вот, в Ростове-на-Дону есть сильная ветеранская организация. Председатель – Иванов Дмитрий Владимирович. Запиши телефон. Он сказал мне, что в военных архивах совершенно случайно наткнулся на имя твоего деда. Искал одного, а нашёл другого. Сверили полученные данные, выходит – он. Так что звони ему, договаривайся о встрече. Он радуется, когда находят своих героев. Так и служит все годы. Знаю его ещё по Алма-Атинскому училищу.

– Вот это да! Я всё записал. Спасибо, Николай Христофорович. Буду думать.

– Здесь думать не надо, здесь надо действовать. Жизнь пролетает как пуля – дура, а надо быть штыком-молодцом. Да простит меня наш славный Суворов за такие слова. Удачи, Роман! Хорошее дело делаешь.

Протяжный гудок медленно вползающего на первый путь тепловоза разогнал воспоминания. Потянулись по перрону пассажиры с вещами. Поезд остановился, и я оказался точно напротив своего вагона. Открылась дверь тамбура. Вокзальные часы показывали начало нового дня. Полночь.

Забираясь по ступенькам, на секунду обернулся, и посмотрел в сторону родного города. До встречи, теперь в путь. В путь за правдой, искать память, которую нужно вернуть.

Пройдя по вагону, быстро нашёл своё место. За столиком сидел одинокий дед и смотрел в окно. Обернувшись, он обрадовался и заулыбался.

– Здравствуйте, молодой человек! – Здравствуйте! – А я смотрю в окно, и вы на перроне с вещами. Ну, думаю, ко мне. У меня свободно. Так и получилось.

Дед оказался общительный. Пока я закидывал вещи на полку, он стал рассказывать про то, что поезд чистый, хороший. И проводник молодец, старается.

– Да вы, молодой человек, можете устраиваться на нижнюю полку, всё равно никого не будет. Я это уже точно знаю.

– Спасибо, пока присяду, конечно.

Поезд тронулся и мы поехали.

– Теперь мы с вами попутчики. Давайте знакомится.

Я посмотрел на деда. Открытое и доброе лицо, седые, могучие брови. Такие живые глаза, невероятное жизнелюбие в них. Сколько же ему лет, интересно?

– Меня зовут Георгий Константинович. А фамилия моя Жуков.

– О, как! – я не сдержал восхищения. Как славного полководца Жукова. Очень приятно. Меня зовут Роман.

– Роман, замечательно. Да, я – Георгий Константинович. Все мы в своё время были и полководцами, и каждый из наших полководцев был простым солдатом. Путешествуете, Роман?

– Если так можно сказать, то путешествую. Долго рассказывать.

– Вот и хорошо. Дорога дальняя. Я, например, до Курска еду. А вы далеко направляетесь?

– Я в Ростов-на-Дону.

– Ростов! Столица Юга! Хороший город, русский город. Был я там, и не раз. Молодость моя там прошла. Как у писателя Юлиана Семёнова, семнадцать мгновений! Только не весны, а жизни. Тяжёлых мгновений, но славных.

– Вы там учились?

– Да, учился (дед горестно улыбнулся). Учился бить фашистов. Страшная учёба у нас была. Но мы, Роман, способные ученики оказались, терпеливые.

– Простите, даже не подумал.

– Да, ничего. Значит, бодрый я ещё. Так и учились на своих ошибках. Злые были, голодные вначале, но привыкли быстро. Долго к экзаменам готовились и сдали на «отлично». Я в Чехословакии, в мае 1945 года Победу встретил. Очень много друзей жизнями своими заплатили. Но я всех помню, и про всех могу рассказать. Ведь для нас, старых людей, память о погибших друзьях – главное. Это никогда не забыть.

После таких слов деда у меня в голове начали появляться лица моих боевых друзей. Родные такие лица, братишки мои, те, что навсегда остались там, в той стране. Память начала кромсать границу душевной боли и воспоминаний. Не сейчас, только не сейчас. Потом.

Наверное, в тот момент я понял, что должен просто выслушать старого ветерана. Ведь может, и мой дед также рассказывал про себя и своих друзей случайным попутчикам. И его слушали, чтобы рассказать другим. А я потом, после, когда-нибудь. Я ещё расскажу, успею.