Александр N - Последняя книга человечества

Мы даже не притормаживали на легких поворотах у Московских ворот, неслись со скоростью сто тридцать, меняя полосы движения вне всяких правил. Я крутил головой и старался сохранять спокойствие. Сердце бешено колотилось. Из рации, что находилась у водителя, то и дело доносились обрывки фраз – какие-то середины слов, как можно было понять, что там говорят?! Я тяжело дышал от этого безумия. Голова, окончательно осознав свою беспомощность, перестала воспринимать информацию совсем. Я надеялся только на одно: скоро мне все разъяснят!..

Пулей вылетев из города, кортеж свернул к аэропорту. Мое сердце подскочило. Значит, дело еще более серьезное, чем я себе представлял! Я глубоко вздохнул, пытаясь справиться с волнением, положил дипломат на колени, открыл его и вытащил мобильный телефон. Сидящий справа от меня молодой человек безо всяких вопросов взял у меня телефон прямо из руки и заявил: «Вам временно запрещены звонки!» Я растерялся от такой прямолинейности, поглазел немного на него, а потом спросил: «И на сколько долго „временно“?» Он не оценил остроумности вопроса и отвернулся, оставив телефон у себя.

Большая часть машин вереницы остановилась у парковки, а три автомобиля, в числе которых был и наш, миновав здание аэропорта, выехали прямо к самолетам, наконец-то поумерив скорость.

Все остановилось. Защелкали замки дверей, и оба моих соседа вылезли из машины, жестами увлекая за собой. Я выбрался вслед за ними, под пристальным вниманием шофера, который смотрел на меня с еще большим удивлением, чем я на него. Явно кто-то пересмотрел голливудских боевиков. Хотя я не чувствовал себя особенно смешно. Те же шесть человек, что наведались в мой кабинет, обступили меня вновь и проводили к небольшому самолету. Еще и самолет персональный! Я приостановился на мгновение перед входом, взглянул на серое небо, глубоко вздохнул в надежде поуспокоиться и шагнул на трап из четырех ступенек.

Изнутри самолет казался значительно большим, чем снаружи. В бордовом салоне размещалось где-то двадцать-двадцать пять кресел, а дальше был небольшой бар, и штора закрывала еще как минимум такое же по размерам помещение. Я постоял в проходе, осматривая салон, пока кто-то не подтолкнул меня к креслам. Я сел. Даже здесь меня окружили со всех сторон, рассевшись на свободные места. В моей голове гудел шок. Трап подняли, и самолет завелся, оглушая ревом турбин. Я вопросительно крикнул в этот рев, совершенно без надежды на ответ: «А куда мы хоть летим-то?», но тот мужчина, с которым я разговаривал утром, обернулся и вопреки моим ожиданиям кивнул: «В Москву!» Сначала я было обрадовался хоть какой-то информации, но, конечно, это новое знание нисколько меня не успокоило, происходящее оставалось для меня тайной, пугающей и восхитительной.

Мы летели полчаса, минут сорок. Я обдумывал происходящее, то и дело поглядывая на непроницаемые, недвижимые лица окружавших меня людей. Все время полета они провели так же, как и в машине: глядя перед собой и сохраняя полное молчание. До такой степени, что я чувствовал одиночество. Я слышал свое сердце сквозь гул турбин.

Самолет сел очень мягко, даже не заметно. Просто приземлился и затормозил одним движением. Этот получасовой полет вымотал до такой степени, что от напряжения затекла шея и болели глаза. Мы встали и вышли из самолета. Подтверждая мои предположения, у выхода нас ожидали несколько машин, люди в милицейской форме и низкое небо. Меня вели, как будто заключенного: едва ощутимо придерживали за локти и обступали со всех сторон. Аккуратно сопроводили процесс моего усаживания на заднее сиденье роскошного сильного автомобиля, сами расселись по машинам, и мы снова ударились в погоню. Дороги в Москве куда шире, и ехал эскорт с большей скоростью, и автомобили ДПС с еще более сильной агрессией и энергией очищали улицы, одним словом – сумасшествие усилилось. Не прошло и пятнадцати минут, как мы, сделав несколько медленных поворотов на узкие переулки, остановились возле какого-то здания. Старый еще фонд, где-то в центре Москвы. Меня быстро вывели и сопроводили внутрь здания, насыщенного просторными полутемными коридорами, которые, казалось, безо всякой логики меняли направление движения по нескольку раз в течение своего хода. Людей внутри было не много, но те, что были, не обращали на нас никакого внимания: поднимали глаза, только чтобы не столкнуться.

Наконец, взойдя по лестнице и совершив еще пару поворотов, мы проникли в кабинет с очень высокими потолками. На стене за креслом висел портрет президента, стеллажи завалены бумагами и папками, на столе четыре старых телефона разных цветов. Невысокий немного седой крепкий мужчина в очках и костюме стоял у стола и разглядывал процессию. Мы вошли внутрь, и в ту же секунду сопровождающие меня люди удалились из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я остался наедине с господином в очках.

– Здравствуйте, Максим Александрович! – сказал тот, протягивая мне руку.

– Здравствуйте, – несмело отреагировал я.

– Присаживайтесь, нам предстоит нелегкий разговор.

Я неудобно сел. За эти мгновения в моей голове пролетели еще несколько сумасбродных мыслей, касающихся секретных агентов, вербовок и шпионажа. Глупее ничего мне в голову не приходило лет с четырнадцати, но и умнее не приходило уже пару часов. Мой собеседник обошел стол, сел в свое кресло, снял очки и потер глаза руками, выражая собой усталость.

– Вы знаете, что случилось с динозаврами, Максим Александрович? – он посмотрел на меня.

У меня потемнело в глазах. Глупость выросла до размеров вселенной. Теперь в этой каше недостает только Деда Мороза в костюме сосиски в тесте.

– Вымерли! – с уверенностью сказал я, будто сам видел.

– Отчего, как вы думаете?

– Метеорит, – так же кратко и уверенно сказал я.

– Да, метеорит. Все динозавры, огромные, сильные, привыкшие выживать в невероятно тяжелых условиях. Великое разнообразие монстров, приспособленных к различным средам существования, вымерло за пару месяцев из-за столкновения планеты Земля с астероидом в тринадцать с половиной раз меньше нее!

Он замолчал. Мое внутреннее веселье испарилось в дым. Я ждал, он это видел.

– Планету Земля ожидает столкновение с небесным телом в девять с половиной раз меньше нее. А человечество ожидает участь динозавров.

Мое сердце остановилось. Я полностью молчал. Во мне молчало все.

– Вот это вот самое человечество совершило за свою жизнь много ошибок, – продолжил он, не глядя на меня, – войны, атомные взрывы, сколько тысяч видов животных было уничтожено, вся планета захламлена, придуманы деньги, нефть разливали по рекам и океанам. Но что-то хорошее все же осталось даже в этом мире. Последний шаг человечество хочет сделать навстречу чему-то святому, чему-то огромному и великому, как сама планета. Человечество хочет сохранить «человечество» всеми силами.