Светлана Липницкая - Профессия за тридевять парсеков

– Что у вас там стряслось? – крикнул он вдогонку.

Из-за дверей моей вотчины доносились звуки, могущие заткнуть за пояс целую стаю кантикумских мокриц. Особенно старалась Хока: ее голос выделялся среди клекота и скула, как акулий плавник в бушующем море воплей.

– Все под контролем! – на бегу соврала я. – Не ходи туда!

Кай отдернул руку от двери, будто та вдруг стала ядовитой, и поспешил убраться подобру-поздорову. Прочие любопытствующие, до этого сонно косившиеся на мой отдел, начали закладывать широкую дугу, а то и вовсе перешли на другую сторону балкона.

Репутация на корабле у меня та еще. После того, как в порту Флиберии мы сдали кучку свежепойманных пиратов властям, Леотимир созвал общий сбор на мостовой палубе и добрых полчаса во всеуслышание меня расхваливал. Я чуть не провалилась сквозь пол, когда капитан в красках расписывал мои выдающиеся знания (ха-ха с тремя кисточками), отвагу (скорее, везение) и недюжинный ум (тут я скромно не спорила, потому что Рим все это время щипал меня, чтобы прекратила перебивать). Все это было бы здорово, если бы Лео на самом деле так считал, а не попросту насмехался, что было ясно даже дураку.

Не знаю, что еще он наплел экипажу, но у того сложилось обо мне странное мнение. Ведь просто хотела оградить Кая от потрясения, а он шарахнулся от двери, будто боялся выпустить чуму!

Спортзал располагался рядом со столовой и, наравне с ней, был в ведомстве Аглаи Ростной. Большая часть экипажа пренебрегала спортивно-оздоровительными мероприятиями. Риск нарваться на грозную веганианку и быть припаханным к чудовищному комплексу упражнений под ее неподкупным руководством был слишком велик. Аглая перемещалась между столовой и спортзалом как призрак, будто просачиваясь сквозь стены. Подозреваю, что где-то в глубине стен был скрытый проход. На «Фибрре» много технических закутков и коридорчиков, незаметных на первый взгляд.

Раньше Рим не стремился к здоровому образу жизни, так что в правдивости Синта я сомневалась. Однако флибериец действительно обнаружился там, и не один.

В зале царили тропические зной и духота, с которыми даже кондиционер не справлялся. Все тренажеры были сдвинуты к стенам, а на образовавшемся в центре пространстве шел поединок.

По пояс обнаженный Леотимир приковал мое внимание так, что я забыла зачем, собственно, пришла. Раскаленный экзоскелет сиял, как солнце, глаза горели дьявольскими углями, а кожа светилась изнутри, будто по венам тек жидкий огонь. В руке он держал длинный узкий клинок, слепящий глаза не хуже Ингард-Шейры, которым размахивал с виртуозным изяществом. Рим (находившийся, к слову, в той же степени раздетости и прогретости) терялся на фоне брата, как одинокая искра в костре.

Мне редко доводилось наблюдать флиберийцев в таком виде. Экзоскелет надежно сдерживал температуру, давая другим расам возможность находиться рядом без риска заполучить множественные ожоги. Но схватка Т’ахару, а это была именно она, предполагала использование раскаленного оружия, и здесь предосторожности были ни к чему. Это пугающее, агрессивное, но удивительно красивое зрелище завораживало.

Говорят, можно бесконечно смотреть на три вещи: воду, огонь и то, как другие делают твою работу. Так вот, сюда можно смело вписать еще один пункт: отвести взгляд от вошедшего в раж Леотимира было решительно невозможно.

Противники на секунду замерли, оценивая друг друга, а потом Лео провел стремительную серию ударов, оттесняя брата к стене. Я с неожиданной гордостью отметила, что отбивается Рим вполне уверенно: будь на его месте я, уже с визгом бросила бы меч и сбежала под защиту трибун.

Снова остановка – полсекунды, не больше, – и молниеносная атака, но на этот раз Рим пригнулся, на волосок разминувшись с режущей кромкой, и подло напал со спины. Лео развернулся, небрежно отбил выпад и, крутанувшись, сделал подсечку клинком. Рим подпрыгнул, пропустив меч в считанных сантиметрах, и бой закипел по-новой.

Сознание выхватывало какие-то разрозненные картинки: вот Лео в красивом замахе наносит рубящий удар; Рим неожиданно делает сальто назад, умудрившись не потерять при этом оружие, – я и не знала, что он так умеет! Лео прогибается, пропуская меч над собой, легко вскидывает клинок, и слепяще-белые искры летят ему прямо в лицо, не причиняя неудобств.

Рим отскочил, уворачиваясь от раскаленной стали, и наконец заметил меня.

– Ты что тут…

Лео по-простому подставил ногу, и в следующую секунду Рим с размаху хлопнулся на спину, раскинув руки в стороны. Клинок зазвенел по полу, мгновенно остывая, – я едва успела отпрыгнуть с его пути. Черная флиберийская сталь разочарованно сверкнула, так и не отведав кровушки.

Леотимир улыбнулся и подмигнул мне. Сияние под кожей потускнело и быстро сошло на нет.

– Вот тебе урок, братец: не отвлекайся на хорошеньких девушек, пока противник еще на ногах. Привет, Саша!

– Привет, – с задержкой откликнулась я, все еще под впечатлением.

Тяжело дышащий Рим лежал на спине в той же позе, не делая попыток встать. Он тоже остыл, и только тлеющие экзоскелеты, созданные линатианами и не умевшие так же быстро охлаждаться, еще напоминали о горящем внутри каждого флиберийца пламени.

– Чего тебе, Саша? – простонал Рим вместо приветствия, с трудом восстанавливая дыхание. Лео уже отдышался и теперь стоял над поверженным братом, оперевшись на свой клинок.

– Да так…

Говорить о новой неудаче Хоки при капитане не хотелось.

– Ладно, на сегодня все, – понятливо кивнул Лео, быстренько оделся и прошел мимо меня на выход, обдав волной жара.

Я подошла к Риму и нависла над ним, пытаясь понять, в состоянии ли он оказать посильную помощь в устранении последствий Хокиной неуклюжести.

– Так вот куда ты по утрам пропадаешь!

– А ты за мной следишь? – Рим приподнялся на локтях. Грудь у него ходила ходуном, будто раз за разом ловила выпрыгивающее сердце.

Играть в детектива я не планировала, но коль уж лучший друг имеет обыкновение периодически бесследно исчезать, всегда приятно выяснить куда именно.

– А ты от меня, что ли, прячешься?

Протянутую руку он отверг, отдышался и поднялся без моей помощи.

– Не могу же я подвергать опасности твою психику, – развел руками Рим и видя, что шутка не понята, пояснил: – Ты всякий раз при моем братце ловишь приступ столбняка.

Он с хохотом увернулся от заслуженной оплеухи и, слегка пошатываясь, отправился к трибунам, где были в кучу свалены вещи. Под футболкой обнаружился Кип, в темноте ушедший в спящий режим и потому не принимавший вызовы. Я вспомнила, что и так потеряла много времени и всполошилась: пока я тут наслаждалась невиданным зрелищем, Хока со зверями уже, должно быть, свихнулись от ужаса!