Николай Вардин - Замок из стекла

– В следующий раз?! Мы договаривались только на одну встречу! – воскликнул Грегори.

– Конечно, мистер Бёрнс! – легко согласился старик и развёл руки так, что рукопись уплыла по воздуху буквально из-под носа его собеседника. – Если вам не интересна эта история, то завтра я отправлюсь в одиночку на перевал Карстайна. Миссис Роуз говорила мне, что там я смогу отыскать недостающую часть рукописей Нэттинела Аррена и восстановить всю историю в целостности.

Грегори задохнулся от возмущения. Этот старик ставил его перед фактом и надеялся, что тот безропотно согласится отправиться с ним к чёртовому перевалу, позабыв о собственной работе и скорой помолвке. Но он не оставит Мэри, едва сделав ей предложение. Кем себя возомнил этот писатель, дьявол его побери?! Сам Грегори давным-давно оставил всю эту историю в прошлом, и гоняться за призраками у него не было ни времени, ни желания. Он взрослый человек со своими обязанностями и…

– Я согласен! – со злостью рявкнул Грегори, наклонился над столом и вырвал стопку рукописей из пальцев старика.

– Прекрасно! – кивнул писатель, будто бы только и ждал согласия Бёрнса, что взбесило журналиста ещё сильнее. – Мистер МакКензи любезно согласился предоставить вам недельный оплачиваемый отпуск. Я думаю, что этого времени будет более чем достаточно. У вас даже останется пара выходных дней, чтобы провести это время с вашей прекрасной невестой, мистер Бёрнс.

Грегори проглотил все те ругательства, которыми хотел осыпать этого самоуверенного старика, задохнувшись от возмущения. Он опустился на свой стул и спохватился, лишь осознав, что сминает листы бумаги в кулаке. Старик же спокойно поднялся со своего места, убрал основную часть рукописей обратно в сумку и направился к выходу.

– Встретимся завтра утром у почты, мистер Бёрнс. Хорошего вам вечера.

Старик неспешно пошёл к двери, слегка припадая на одну ногу и жутко сутулясь. В голове Бёрнса мелькнуло недоумение: как этот старый человек собирается преодолеть долгий и трудный путь в горы. Незнакомец, который так и не представился ему за весь этот разговор, неосторожно толкнул на ходу стол. Солонка, стоявшая на нём, покачнулась и упала, покатилась по столу, а потом с громким звоном упала на пол. Старик пробормотал какие-то извинения и поспешил к двери. Мистер Карнеги бывал очень вспыльчив, когда люди совершали неосторожные поступки. Но в этот раз он даже не взглянул на незнакомца, а лишь молча вышел из-за стойки и сам вернул солонку на положенное ей место…

«Мисс Уоллес, я вынужден просить Вас простить меня за то, что похищаю мистера Бёрнса на несколько дней. Он любезно согласился помочь мне в нелёгком деле составления правдивой книги о событиях давно минувших дней. И, видит небо, лучшего компаньона я не мог бы себе и пожелать. Вы должны гордиться ответственностью и великодушием Вашего жениха, который не оставил нуждающегося в помощи старика…»

Грегори с досады смял письмо, которое прислал незнакомец Мэри. Все планы Бёрнса были изящно разрушены взмахом его руки, словно тот был злым гением. Девушка отдала ему эту бумагу, едва Грегори переступил порог своего дома. Она была так рада и взволнована тем, что Грегори начал работу над книгой, пусть и не он будет её главным автором. Его внезапное отсутствие в течение нескольких ближайших дней нисколько её не смутило и не обидело.

А ещё ей было очень приятно то, что незнакомец назвал Грегори в письме её женихом. «Это так мило с его стороны», – многозначительно улыбнулась она, рассказывая об этом. А журналист с досады едва не раздавил коробочку с обручальным кольцом в своём кармане, понимая, что сегодня он не сможет сделать своей любимой девушке предложение, хоть бы и назло назойливому писателю, так бесцеремонно вторгнувшемуся в его жизнь.

Родители Мэри уже ждали их за столом. И весь вечер только и было разговоров о предстоящей книге. Все в одночасье будто бы забыли о его многолетней работе в журналистике. Печатная книга для этих людей казалось чем-то гораздо более значимым и весомым. И это злило Грегори ещё сильнее, но весь вечер он старался улыбаться и быть вежливым. Родителям Мэри казалось, что Грегори пригласил их на этот ужин именно ради того, чтобы объявить о новой работе. Ни о какой помолвке, конечно, не могло быть и речи.

После ужина, проводив миссис и мистера Уоллес, Мэри всё порывалась помочь ему со сбором вещей. Но Грегори настоятельно отправил её спать, сказав, что все приготовления оставит на утро. А сейчас ему нужно изучить некоторые материалы. Мэри кивнула с понимающим видом и отправилась в спальню. Лишь оставшись в одиночестве, Грегори смог вздохнуть с облегчением. Этот несносный день всё же подходил к своему концу.

Он устроился в кабинете, вытащил из сумки скудную стопку листов. Предательское любопытство не собиралось его оставлять. Он осознал, что в животе волнение собралось в гудящий комок.

Грегори пробежал глазами по первому из абзацев. Нэттинел был в больнице – здесь, в этом самом городе. Бёрнс немного отвлёкся, чтобы восстановить пробелы. Он знал, что Аррен получил тяжёлое ранение на фронте. Его отправили в местный госпиталь. Именно так он оказался здесь. Долгое время Нэтт был прикован к инвалидному креслу. Врачи даже не верили в его полное излечение, полагая, что он навсегда останется калекой…

…С войны меня переправляли на корабле. Весь путь я провёл почти без сознания. А обнаружил себя лишь в ослепительно-белой больничной палате. Там было белое абсолютно всё – стены, потолки, простынь. Даже горшок с цветком на подоконнике был тоже белый. Железная кровать была покрашена белой краской. А нестерпимый яркий солнечный свет заливал собою всю эту белизну. Вот тогда я действительно в первый момент подумал, что очутился в раю.

Правда, боль во всём теле быстро вернула мне осознание реальности. Мой врач потом объяснила мне всё, что произошло. Высокая женщина средних лет, с приятным лицом, светлыми волосами, едва выбивавшимися из-под больничного чепчика, и большими голубыми глазами, она была под стать этой палате: такая же светлая, но холодная. Хотя её глаза смотрели на меня заботливо и участливо.

Миссис Коултер сидела на краю моей кровати, смотрела на меня и рассказывала о том, сколько рёбер у меня сломано, как долго будут заживать мои ноги и левая рука, сколько понадобится времени и какой режим, чтобы поскорее восстановиться от сотрясения мозга. А ещё она рассказывала о тех, кто был рядом со мною. Вернее, о том, что кроме меня никто не выжил. Меня единственного смогли спасти. И я непременно выздоровею и даже когда-нибудь смогу ходить.

– Нэттинел… Мистер Аррен! Вы меня слышите? Вы слышите, что я говорю вам?!