Игорь Барсуков - Мой друг – пилот, я с ним

В помещении суда повисла гробовая тишина.

– Меня, как вашего декана выбрали оповестить вас. Что если за вами будет признано хоть одно обвинение, то вы будете тут же отчислены по установленной процедуре. – Фигнер поглядел на Стэнли и Майка. – Вы лишаетесь звания курсанта. Ваши удостоверения штурманов будут отозваны, а лицензия на управление космическими транспортными средствами подписана не будет…

Что ещё хотел сказать декан, никто никогда не узнает, так как его последние слова потонули в гневных выкриках аудитории.

На следующее утро Ланс встретил их на выходе управления и повёз на станцию.

– Я сделать ничего не могу. Извините. – Оправдывался он почти всю дорогу. – Устав очень прост, и придраться не к чему. Представитель курсантского комитета, кажется ваш друг, дождался вчера Немзии и попытался уговорить его отменить приговор, но тот с глазу на глаз выразился в том духе, что вас так решили наказать всё равно. Кто-то в академии предложил такое решение проблемы, и комиссия от них отстала. Роль прокурора сводилась всего лишь к пусканию пыли в глаза журналистов и доказательства любого вашего проступка. Честно говоря, если судить по вашему уставу, то там могут отчислить даже за косой взгляд на преподавателя!

– С этим нам и приходилось жить. – Ответил Майк. – Нам ещё нужно заплатить штраф?

– Нет, вчера деньги внесли ваши товарищи.

Солнечные лучи слепили в глаза, когда они проезжали через перекрёстки. Стены небоскрёбов делового центра неудержимо вздымались ввысь, туда, куда путь отныне был им заказан.

– Мне, в самом деле, очень жаль.

Но как только они пошли к зданию вокзала, адвокат завёл двигатель и унёсся в глубины города.

Поездка прошла очень тихо, вагон мерно покачивался. Ярко-голубое небо блестело от перистых полупрозрачных облаков, тонкий след прошедшего корабля указывал на порт. В академии их никто не встречал, да они и не сообщили о своём приезде. Пустые коридоры общежития в их крыле говорили о том, что уже почти все разъехались по домам.

Первым делом они зашли в офисы декана и коменданта. Декан просто взял отпуск, а заместители на все вопросы упорно отвечали «нет», причём так быстро, что становилось ясно: они даже не слушают вопросов, а просто выполняют порученную неприятную процедуру. К коменданту их не пустили, но когда в голосе секретаря появились визгливые нотки, в приёмную вышел сам комендант и выпроводил их лично. «Вопрос даже не в том хочу я вашего отчисления или нет, ведь моя помощь вам совершенно бесполезна, так как иначе меня сместят, а новый комендант отменит моё последнее решение». Этой отповеди хватило, чтобы понять, что решение принималось не здесь, а они – назначенные козлы отпущения.

– Поверить не могу! – Стэнли влепил с размаха кулаком по стене в их комнате. Периодически волны гнева захлёстывали его.

Майк просто переоделся в гражданскую одежду и теперь валялся на койке, разглядывая потолок.

– Чёрт возьми! И никто не помог.

– Они пытались.

– Пытались. Да не смогли! И Ланс хорош, признал, что мы были в этом переулке.

– Успокойся. Нас полиция задержала. Только курсанты и бегали по тем улицам.

– Ты, кстати, помнишь осколки этих… витрин, дверей?

– Нет. Но я скорее бежал по кому-то, а не по чему-то.

Стэнли замолчал, сходил умыться и, переодевшись, забрался на свою койку и присоединился к созерцанию потолка.

– Ну и что дальше?

Майк подвинулся и увидел смотрящего на него Стэнли.

– По окончанию у всех пути расходятся.

– Ладно, но куда же теперь идти? Особенно с этими…

Стэнли вскочил и вышел за дверь. Спустя полчаса он вернулся с двумя листками в руках. Один он отдал Майку, а со вторым обратно залез к себе.

– Ну вот, итог нашего обучения. Представь себе, секретарь даже не думала тянуть, сразу отдала мне эти бумажки. Итак: прошёл полный курс обучения…, сдал все экзамены, лётная подготовка, м-м-м, интересно… три месяца тренажёров на земле, три месяца орбитальной подготовки, два месяца налётанных на корабле, полный цикл вахт, оценки… Интересно, что нам светит?

– Ничего, без диплома не возьмут. Даже чтобы официантом на борт устроиться нужно закончить кулинарный колледж.

– Вот как?! Ладно… Что же делать?

– Повеситься и тем серьёзно насолить академии.

– Слушай, ты в курсах, что нас через неделю попросят отсюда, а через двадцать дней точно вышибут? Чёрт возьми! Мне даже некуда идти!

– А мне есть куда.

– В интернате понятное дело меня уже позабыли…

– Дядья ждут, когда я вернусь, уже целых пять лет…

– Без диплома – это чернорабочим, и я окажусь там, где все мои друзья уже семь лет…

– Они похлопают по спине как бы из сострадания, но до конца жизни будут считать неудачником…

– Комната в какой-нибудь общаге и никакого шанса хоть когда-нибудь выучиться на что-то стоящее…

– И длинные годы у них на посылках, как это было всегда…

– Нет! Не для того я столько лет рвался сюда, а затем здесь горбатился, чтобы это оказалось просто сном на семь лет жизни. Майк! Надо рвать отсюда!

– Что? Нас и так скоро выгонят.

– Нет, – Стэнли снова свесился сверху, – с этой планеты.

– Куда? Как?

– Слушай, на Калгаре штурманов обучают за два года, если подсобить нашими справками, может на лапу дать где-то, то за полгода можно оказаться у штурвала.

– Бред это всё. Даже если… какая разница! У нас денег не хватит. У нас нет билетов, нет возможности даже добраться куда-нибудь. К тому же… кто знает что там творится на этом Калгаре, я из всего курса политики запомнил, что где-то в космосе даже в рабство продать могут!

– А если подработать?

– Не шути, – перебил Майк, – здесь на билеты и обучение никогда не заработаешь.

– Не здесь.

– В космос нам всё равно не выбраться.

– Но Петер же выбрался…

– У него был диплом!

– Пути всегда есть. Ладно, не будем ссорится. Пойдём поедим, покрутим академию до конца. – Стэнли соскочил с койки.

– Боже, у тебя есть план.

– Конечно. Во всяком случае, тебе от него не отвертеться, так как у тебя нет никаких идей.

Весь день Стэнли не вылезал из комнаты отдыха на их этаже. Там он засел в самом дальнем уголке за компьютерным терминалом и отрывался только ради очередной чашки кофе. Майк чувствуя неладное сразу заявил, когда тот вернулся поздно ночью:

– Прежде чем мы куда-нибудь сунемся, я хочу знать, чем рискую.

Впервые за последнюю неделю по лицу Стэнли скользнула улыбка:

– Ничем. Ты в городе был?

– Ага. Мало того, что там и раньше от скуки выть хотелось, так теперь на меня пялятся, как на прокажённого. Думал в бильярд, что ли сыграть, так там постоянные шуточки за спиной, а младшие курсы всё что-то спрашивают, интересуются. Никого из нашего потока. Не знаю, первый раз такое одиночество.