Мария Меньшикова - 2121

Девушка смеялась и бежала по лесу. Молодой человек пытался её догнать, но она ускользала от него.

– Как тебя зовут?..

А потом сменялись кадры, иллюстрирующие дачную жизнь в начале нулевых. Просёлочные дороги, подростковые «сходки», клубника, малина, земляника… Трава зелёная, и все такие свободные и счастливые! Милана смахнула слезу и щёлкнула пальцами. Изображение со стены исчезло.

Просмотр старого фильма, как всегда, вывел девушку из равновесия. Она чувствовала себя не на своём месте. Сейчас до боли в груди хотелось бежать по полю, вдыхать чистый воздух, смеяться, собирать ягоды и грибы, полоть грядки! Ах, как бы здорово проходило лето!

Вынырнуть из сожалений помогло давящее чувство в груди. Милана знала, что это значит: очередная авария. Она быстро пересела к большому пластиковому баллону и натянула маску. Кислород начал поступать в лёгкие, а из глаз слёзы потекли уже ручьями.

«Какая несправедливость! – подумала девушка. – Хочу в 2021! Или в 1921! Но не этот 2121! Не хочу зависеть от кислородного баллона или масок! И бесконечные аварии… На этой неделе уже третья».

Кислород в небольшую квартирку, которую раньше бы назвали студией, поступал по специальной вентиляционной шахте. Окна открывать было нельзя, так как отравленный воздух снаружи был способен убить. Вопрос времени – кто-то задыхался за минуту, кто-то за десять, а были и такие индивидуумы, которые могли продержаться час, но потом всё равно умирали, потому что в организме начинались необратимые процессы.

Иногда в домах случались аварии. Да что уж говорить, случались они часто. Несколько лет назад, когда система, рассчитанная всего на 30 лет работы, стала выходить из строя, многие погибли в собственном жилище. Некоторые, поддавшись панике, выбегали на улицу без всякой защиты и тоже умирали. Пытались бить стёкла, но ничего не выходило. Они были непробиваемы и герметизированы, чтобы зараза с улицы не могла проникнуть в квартиру через щели.

По улице все ходили в специальных скафандрах. Они представляли собой лёгкие, воздухонепроницаемые костюмы с плотной маской на лице. Небольшой баллон, рассчитанный на 2 часа автономной работы, крепился к спине и напоминал рюкзак. Это такая сумка, ушедшая в прошлое потому, что носить в ней стало нечего.

Милана увлекалась просмотром старых фильмов и видела, сколько всего носили в портфелях и сумках. Особенно ей нравилось смотреть, как герои ходят по магазинам. С небольшой корзинкой в руках или тележкой, люди разных возрастов ходили между полками и выбирали приглянувшиеся им товары. Или ходили на рынок, где выбирали свежие продукты от фермеров. Они выращивались в открытом грунте прямо на воздухе!

В суровой реальности Миланы такого не было уже давно. Овощи и фрукты выращивали в специальных теплицах. Все они были синтезированы, и практически не имели вкуса. Но производители, перед отправкой, добавляли специальные добавки, чем усиливали запах и вкус. Девушка мечтала съесть овощ или фрукт, выращенный на открытом воздухе.

– Сумасшедшая! – заявили ей друзья, когда она поделилась с ними своей мечтой. – Ты сразу отравишься!

Милана тогда на них серьёзно обиделась и несколько дней не выходила в Парк. Потом, правда, соскучившись по общению, она всё же вернулась, но стала гулять по другим аллеям, дабы избежать нежелательных встреч со старыми друзьями.

Парком называлась самая массовая социальная сеть. Чтобы попасть в неё, нужно надеть специальные очки и перевести вшитый в руку датчик в режим виртуальной реальности. Здесь не нужны были скафандры и погружение было настолько реалистичным, что легко забывались проблемы реального времени.

В этом была и опасность, потому что в случае аварии на кислородопроводе, человек мог почувствовать удушье слишком поздно и не успевал добраться до аварийного баллона. Смерть от нехватки воздуха была самым распространённым явлением и никого, кроме Миланы, не задевала.

– У меня сестра умерла вчера, – будничным голосом как-то сообщила ей девочка, с которой Милана столкнулась в Парке. – Я теперь переду от родителей в её квартиру.

– И тебе её совсем не жаль?

– А что такого? Ну дура была, рано померла. Я выхожу в Парк, только устроившись рядом с аварийным баллоном. В квартире родителей он у нас остался один. Кто успел, тот и подышал. А вообще, в большой семье носом не шмыгают!

Сказав последнюю фразу, девочка нацепила ролики и помчалась по аллее. Милана же стояла, не понимая, как она вообще выжила до сих пор в этом мире!

В свой 21 год она сохранила надежду на светлое будущее, которая, несмотря на все обещания правительства, таяла на глазах. В Парк старалась выходить реже, но совсем без его посещения не могла обойтись. Девушке хотелось гулять хотя бы в виртуальной реальности.

В дверь постучали. Милана вскочила с места и открыла маленькую дверцу, в которую робот разносчик просунул запечатанную коробку из тонкого пластика.

– Вот бы картонную коробку потрогать! – сказала она вслух. – Ну почему у нас всё такое… Не экологичное? Как они собираются бороться с проблемой загрязнения воздуха, если потом все эти коробки сжигают?! И новые выбросы уничтожают атмосферу!

– Зришь в корень, соседка, – сказал ленивый голос за стенкой. – Это всё заговор мирового правительства.

– Родя! – обрадовалась девушка. – Ты долго торчал сегодня в Парке!

– Общался с нужными людьми.

Своего соседа Милана никогда не видела. Как-то раз они выяснили, что стена между их квартирами совсем картонная. Это было грубым нарушением при застройке. Люди должны жить в самоизолированном пространстве. Идеально – вдали от родителей и других родственников. Детям предписывалась рекомендация, покидать родительскую квартиру в 12 лет. Мила осталась одна уже в восемь лет, но сама она эту историю вспоминать не любила и никому не рассказывала. Да и никто особо не спрашивал: одна и одна. Хорошо же.

Однажды Мила плакала, забившись в угол. В разгар рыданий за стеной раздалось покашливание и недовольный голос пробурчал:

– Хватит сырость разводить. Спать мешаешь!

– Ой! Кто говорит?

– Родя. Сосед твой. Знаешь, я молчал сколько мог, но тебе не надоело рыдать?

– Но ты не должен меня слышать! Звукоизоляция и шумопоглощение – это обязательное условие всех новых домов!

– Ошибочка, видимо, вышла. У строителей. Да ты не смущайся. Зато поболтать можно. Меня Родя зовут.

– Какое странное имя!

– Это сокращение от Родиона. А тебя как звать?

– Милана.

– Сокращу до Милы. Не люблю длинные имена.

– Ладно.

Так они и познакомились. Общались часто – иногда целый день. Но никогда друг друга не видели. Однажды вышли вместе во двор в скафандрах, но за ними лиц никак не увидеть. Встретиться в Парке было тоже нельзя: соседи и родственники гуляли по разным локациям. Официально это делалось для того, чтобы «избежать бытовых конфликтов». Родя же объяснил Милане, что правительство пытается избежать возможных восстаний и революций, ограничивая людей в общении.