Ольга Волошина - Слишком много секретов

***

Жанна промокла и, кажется, простудилась: немного болела голова, чуть першило в горле. Очень хотелось спать, и в понедельник с одобрения бабушки в институт она не поехала.

При чём здесь Кузьмин? Кузьмин… при чём… Никто… ни при чём…

«Сэр Рональд не смог проститься!» – объявил дворецкий. – Ему пришлось спешно отбыть ко двору. В Эдинбурге неспокойно…

Дул ледяной ноябрьский ветер, серые тени столетних дубов ложились на потемневшую от дождя дорогу, на которой ещё видны были следы колёс… Изабелла молчала, и теребила пальцами крошечную вышитую сумочку, и зябко вздрагивала под порывами ветра… Затем вдруг улыбнулась чему-то, резко повернулась и медленно пошла по широким ступеням в дом»

Все разрешится само собой: Кузьмина переведут на повышение. Куда там переводят городских начальников? Он благополучно переедет в большой областной город к месту назначения, а она, Жанна останется здесь, с бабушкой. Старенькую бабулю нельзя оставить одну. И жениться на ней он просто не успеет, ведь государственные интересы не могут ждать, они оч-чень серьёзны. Всё благополучно рассосётся само собой…

В дверь позвонили. Застучали по коридорчику бабушкины туфли, – Наталья Ивановна неизменно носила дома старомодные туфли на низких каблуках, которые называла почему-то домашними, – послышались голоса в прихожей. Кузьмин пришёл – голос его разносился по всему пространству квартиры Бобровых.

«За ответом», – вспомнила Жанна и тяжко вздохнула. Шифоновое платье и диадема с брильянтами сегодня отчего-то не вдохновляли.

Она сидела в кресле, когда в комнату вошёл Алексей Петрович, сопровождаемый побледневшей бабушкой Наташей. Жанна едва успела сунуть за спину потрёпанное «Обручение в замке…» Поздоровалась слабым голосом, Кузьмин поклонился, сочувственно повздыхал, спросил, чем лечат её простуду. Бабушка пролепетала что-то в ответ. Он спросил о Жаннином решении, сказал даже что-то трогательное о «трепете ожидания… о судьбе». Ещё долго Алексей Петрович с бабушкой говорили о чём-то, Кузьмин спрашивал, Наталья Ивановна, запинаясь, отвечала. Жанна слабо кивала, лепетала какую-то ерунду. Голова совсем уж разболелась, кажется, и температура поднялась.

Наконец, всё кончилось. Алексей Петрович простился – ручку поцеловал – и ушёл, улыбаясь чему-то.

Жанна осталась в комнате одна. Вернулась бабушка Наташа с чашкой горячего молока. От тёплого питья стало чуть легче.

– Завтра обещал быть к обеду, – сказала Наталья Ивановна грустно. – Если не помешают внезапные обстоятельства.

– Зачем? – искренне удивилась Жанна.

– Детали обсудить, день назначить, – все так же безрадостно пояснила бабушка. – Ты ведь согласилась выйти замуж. В ЗАГСе он действительно сам всё обещал уладить. И о свадебном путешествии спрашивал, извинялся, что больше десяти дней не получится. Занят очень.

– И я что-то сказала о путешествии? – спросила внучка слабым голосом. – Так голова болела, что даже не соображаю ничего.

– Ты же ему про круиз говорила, а он обещал побережье Италии, мол, десяти дней как раз хватит… Может, у тебя жар и галлюцинации? – испугалась бабушка. – Так можно ещё всё вернуть назад, сказать, что ты больна была и не очень хорошо подумала.

«Это все Анжелкины глупости вылезли. Сама бы я не догадалась, – подумала Жанна равнодушно. – Пусть будет Италия. По крайней мере, интересная экскурсия. У нас с бабулей за всю жизнь не нашлись бы деньги на Италию».

– Обойдётся, бабулечка, – махнула рукой Жанна и с усилием поднялась из кресла. На пол упала книжка.

– «Обручение в замке Стоун», – удивлённо прочитала Наталья Ивановна.

***

День всё тянулся и казался бесконечным, тоскливым и мрачным, хотя погода была не так уж плоха для этого времени года. Солнце нечасто проглядывало из облаков, но было безветренно, тепло и сухо. Птички на ветках деревьев беспечно чирикали, со двора доносились звонкие детские голоса, заливистый лай чьей-то собаки. Из-за стены от соседей беззастенчиво гремел телевизионный концерт, а в квартире Бобровых было совсем тихо. Наталья Ивановна не решалась включить телевизор, боялась побеспокоить больную внучку. Она сидела в кресле, вздыхала, пыталась читать свежий номер «Книжного обозрения», но все никак не могла сосредоточиться. Вскакивала, приносила из кухни то чай, то молоко для Жанны, снова брала газету и никак не могла найти абзац, на котором застряла в последний раз.

У Жанны болела голова, горели ладони, перед глазами плыли странные разноцветные круги, в ушах шумело. Читать не хотелось, думать не удавалось, от попыток приготовить тетрадки к завтрашним занятиям одолевала страшная слабость. Мучила жажда, но глотать чай было больно и трудно. Собачий лай с улицы раздражал, с трудом удавалось подавить желание отправиться к соседке – громить телевизор. Но к ночи температура немного упала, появился достаточный аппетит для одного яблока и половины печенья. Удалось прочитать несколько страниц из романа Стэллы Блейк, который уже не нужно было прятать от бабушки. Захотелось спать, девушка надела тёплую ночную рубашку, укрылась самым толстым одеялом, начала было погружаться в приятную, густую пену сновидений… Вдруг в приоткрытую форточку ворвался резкий звук хлопнувшей оконной рамы, раздался раздражённый крик соседки сверху: «Изверг, пьяница, урод, морда твоя наглая!» Жанна встала, закрыла форточку, снова легла. Но сон прошёл и теперь не возвращался.

Беспокойно ворочаясь с боку на бок, девушка никак не находила удобного положения. Вставать, снова приниматься за книжку было лень, в голову лезли разные мысли, почти все пустые и ненужные. Вдруг появилось желание придумать, чем досадить ненавистной Перепёлкиной. Опять замелькали перед мысленным взором белые лимузины, диадемы с брильянтами, туфли с пряжками. «Приглашу Лину с Ильей на свадьбу, – могу же я позвать своих гостей, – пригласительные открытки будут на две персоны, со спутником можно приходить, значит. Илье ничего не останется, как прийти вместе с нею. А уж тут она и увидит…» Что именно увидит Лена Перепёлкина, узнать не удалось. Жанна заснула, и там, во сне не было ни Кузьмина, ни Перепёлкиной, ни даже старинной подружки Лили.

К утру снова установилась ясная тёплая погода, Жанна проснулась поздно —совершенно здоровая. Взглянула на часы, ужаснулась, вскочила и понеслась в ванную умываться. Наталья Ивановна очень обрадовалась, увидев внучку энергичной и живой как никогда. Спустя некоторое время она поняла, что внучка собирается на занятия, и решила неразумные действия пресечь в самом начале.

– Ты вчера ещё была очень больна. Так что я никуда тебя не пущу. Полежи себе дома, отдохни, полечись. Попей чаю с малиной, молочка с мёдом, поспи. А уж завтра иди себе, пожалуй.