Рина Ских - Оставаясь человеком

– Тебя задели? Сильно?

– Было неприятно. Теперь это все выбросить только, позаботься об этом. Черт, штаны тоже! – ругнулась я, заметив дыру на одной из штанин там, куда мне попали метательным ножом. Гадство! Совсем новые были.

– Прости, мой недочет. Но ты со всем справилась? – продолжил допытываться Дамиан, пока я избавлялась от всей одежды за исключением нижнего белья.

– Да. От меня никто не ушел, – кивнула, выпутываясь из штанов.

Об эльфе нарочно умолчала. Дамиану от этой информации ни холодно, ни жарко – все равно он о Найджеле ничего не знал изначально. А мне не хотелось признаваться, что жалость и сострадание мне все еще не чужды.

– Я и не сомневался… Дом подожгла? – уточнил наемник, подбирая мое тряпье.

– Обижаешь, конечно, подожгла. И дом, и подвал. Не поленилась, спустилась вниз и коснулась артефактом всего, до чего смогла дотянуться, – упомянула как бы между прочим, сладко потягиваясь.

После сытной трапезы пронизывающий до костей холод ненадолго отступил, и легкий сквозняк, касавшийся открытых участков моего тела, не причинял дискомфорта. Скорее ласкал кожу, заставляя жмуриться от удовольствия. Я чувствовала себя живой настолько, насколько такие, как я, вообще могут себя чувствовать.

– Подвал? Зачем?! Достаточно было бы сжечь только дом!

А вот и оно. Полностью повернувшись к мужчине, скрестила руки на груди и мрачно улыбнулась.

– Зачем ты это сделала?! – в глазах Дамиана сверкнула неприкрытая злость.

– А почему бы и нет? Или в подвале хранилось что-то такое, что было тебе важно? – поинтересовалась невинным тоном и лишь немного прищурила глаза, также начиная злиться.

– Там… Стой. Ты поняла, что там было, поэтому и сожгла. Специально. Ведь так?! – запоздало до Дамиана дошло.

– Ты меня обвиняешь? – все тем же спокойным голосом, но внутри меня уже все кипело. Изнутри поднималась злость, быстро перетекавшая в ярость.

– Нет, что ты, я просто… – осекся наемник, взглянув мне в глаза. После чего слегка побледнел и сделал маленький шаг назад.

– Что «просто»? Просто хотел открыть наркобизнес у меня под носом? И заодно заняться работорговлей? Как ты мог, Дамиан?! – воскликнула почти с отвращением.

А ведь до последнего надеялась, что старый наемник ничего об этом не знал.

– Дафна, ты утрируешь. Да, это нехорошее дело, но и я не праведник. Ну, чего ты так разозлилась? Из-за того, что не сказал тебе? Так ты раньше не особо интересовалась моими делами и тем, откуда я беру деньги на твои прихоти, – Дамиан тут же сменил тон более миролюбивый, пытаясь меня успокоить, но вместо этого лишь еще больше распалил.

– То есть, ты и раньше этим занимался? А как же принципы? Как же то, чему ты меня учил и что мне обещал? – в моем голосе прозвучали нотки отчаяния. Я была не в силах поверить, что он так спокойно об этом говорит.

– Нет, раньше не было такой возможности – в этом городе это был бы мой первый опыт. Но что принципы? Какая разница, каким путем добываются деньги? Мы не праведники, Дафна, тебе ли не знать? – повторил он, пожав плечами.

С усилием покачала головой, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Не думала, что терять доверие так… так… даже не больно – мерзко…

– Знаешь, смотрю на тебя сейчас и поражаюсь. Ты ли это? Такое чувство, что тебя подменили, а я и не заметила. И когда ты успел так измениться? – прошептала, всматриваясь в до боли знакомые черты.

– Девочка моя, я все тот же. Просто мир меняется, а я всего лишь стараюсь от него не отставать. Да и в чем проблема-то? Не я займусь этим бизнесом – так кто-нибудь другой. Наркотики все так же будут распространять, а молодых девушек и юношей похищать и продавать в рабство. Не пойму, почему тебя это так задевает? – Дамиан шагнул ко мне, раскрыв руки, собираясь обнять, но я отступила.

– Да, грязи в этом мире всегда хватало. Да, нас с тобой хорошими сложно назвать. Черт возьми, да, десять раз да! Но это не повод скатываться еще ниже! Ты же сам меня этому учил, Дамиан! Это твои слова, не мои. И вот сейчас ты хочешь быть причастен к страданиям сотен, а то и тысяч молодых парней и девушек. Будешь ломать их жизни, коверкать судьбы… Куда делась твоя человечность? – поморщилась я, снова покачав головой, до конца не веря в происходящее. На меня вновь волнами накатывало разочарование и, пожалуй, обида.

В окно проникали первые рассветные лучи, бросая блики на пол и стены, с улицы доносился привычный утренний шум просыпающегося города. Первые повозки уже гремели по мостовым, развозя на работу людей. Из соседней пекарни слабо тянуло дымом от разгорающейся печи, что вскоре должен был смениться ароматом свежеиспеченного хлеба…

Но все это полностью меркло, растворялось, словно натыкалось на стену из моей мрачной реальности, не в силах отвлечь хоть на миг, избавить меня от дикой смеси отвращения, отчаяния и обиды на Дамиана.

– Ну что ты такое говоришь, какая человечность? Что такая, как ты может об этом знать? – Дамиан едва слышно хмыкнул, говоря эти жестокие слова. В следующий миг на его лице отразилось раскаяние, но уже было поздно.

Я дернулась, словно от удара, не в силах поверить, что он в самом деле это сказал. За все годы, что мы с наемником знакомы, мы ни словом, ни намеком не коснулись того факта, что я не человек. До сегодняшнего утра.

– Прости-прости, я не то хотел сказать, не то имел в виду!

– Такая, как я? И какая же? Монстр, чудовище, кровожадная убийца?! Это мое естество! Я уже не могу быть другой, но стараюсь. В чем же твое оправдание? На твоем счету загубленных жизней не намного меньше. Пусть и убитых не твоими руками, но по твоему приказу. Мне не понять, что такое быть человеком? А ты-то сам в полной мере это осознаешь? – отчеканила стальным голосом, до последнего стараясь оставаться спокойной и невозмутимой, но предательская слеза все же побежала по моей щеке.

– Дафна…

– Да к черту все! – воскликнула я и побежала к себе в комнату.

Там заскочила в свою ванную, уперлась обеими руками в раковину, пытаясь выровнять дыхание и сдержать предательские слезы. Подняла взгляд и тут же уткнулась в свое отражение в зеркале. Все то же ненавистное отражение, безжалостно показывавшее мне лицо двенадцатилетней девчонки вот уже почти столетие подряд!

Издав короткий полукрик-полурык, преисполненный ярости, с ненавистью ударила кулаком в самый центр зеркала, с готовностью разлетевшегося осколками. Они с тихим звоном посыпались на пол, я же еще несколько минут просто лупила кулаком в стену, сбивая костяшки почти до кости, выплескивая гнев и отчаяние.

Немного отдышавшись, осторожно разжала ладонь, проследив, как ранки медленно затягиваются, не оставляя и следа. Покачав головой, резко выдохнула и, пройдясь босиком прямо по захрустевшим остаткам зеркала, забралась в ванну, включив воду на полный напор. Только после этого позволила себе дать волю слезам, окончательно выпуская все, скопившееся внутри.