Томас Майн Рид - Жена дитя

– Мисс Вернон, вы не представляете, как я вам бладарен за интерес к моему первому литературному опыту. Если бы вы не уснули после чтения книги, – добавил автор со смехом, – я, может быть, поверил бы в успех, о котором говорит журнал.

– Может, так и будет. Скоро увидим. Папа уже телеграфировал в «Мьюди» (Система рассылки книг на дом, основанная в 19 веке английским издателем Чарльзом Мьюди. – Прим. перев.), чтобы книгу нам выслали. Можно ее ждать с утренним поездом. Завтра вечером, если роман не очень длинный, я обещаю сообщить вам свое мнение о нем.

– Он не длинный. Я с нетерпением буду ждать, что вы о нем думаете.

И он действительно был нетерпелив. Весь следующий день, бродя по стерне в поисках куропаток и сбивая выстрелами птиц, он думал только о книге. Он знал, что именно сейчас она ее читает!

Фрэнк Скадамор, восемнадцати лет, был представителем английской золотой молодежи.

Родившись с серебряной ложкой во рту, выросший среди изобилия, наследник обширного поместья, он считался лучшим обществом для девочек и девушек, которые станут женщинами и женами.

Не одна мать, у которой дочь на выданье, внесла его в список «желаемых».

Вскоре стало очевидно, что этим леди придется его вычеркнуть из списка: молодой человек сосредоточил все свое внимание на девушке без матери – Бланш Вернон.

Он провел достаточно времени в Вернон Парке, чтобы хорошо познакомиться с достоинствами своей кузины. Мальчиком он полюбил ее, юношей стал ею восхищаться.

Ему никогда не приходило в голову, что что-то может встать между ним и его надеждами, вернее желаниями. Зачем ему говорить о надеждах, если весь опыт жизни научил его, что всякое его желание исполняется?

Он хотел Бланш Вернон; и не сомневался, что получит ее. Он даже не думал о том, что нужно приложить какие-то усилия, чтобы получить ее. Он знал, что его отец, лорд Скадамор, благожелательно смотрит на этот союз; и что столь же благожелательно настроен и ее отец. Ниоткуда не ждал он препятствий и поджидал только, пока молодая возлюбленная будет готова стать его женой. Тогда он сделает ей предложение, и оно будет принято.

Он не думал о своей собственной молодости. Считал, что в восемнадцать лет он уже мучнина.

До сих пор его не тревожили возможные соперники. Конечно, и другие представители jeunesse dore (Золотая молодежь, фр. – Прим. перев.) заглядывались на прекрасную Бланш Вернон и говорили о ней.

Но Фрэнк Скадамор, уверенный в своем неотъемлемом праве, не боялся соперничества; и один за другим молодые люди, как тающий свет, исчезали с его пути.

Но вот на этот путь упала черная тень в лице человека, достаточно старого, как презрительно заметил Фрэнк, чтобы быть отцом Бланш Вернон! Конечно, дед – это преувеличение.

Этим человеком был Мейнард.

Бывая в Вернон Парке, Скадамор слышал много похвал незнакомцу – слишком много, чтобы Мейнард ему понравился, особенно потому, что похвалы исходили с уст его прелестной кузины. Впервые он встретился с Мейнардом на охоте, и неприязнь его стала осознанной, если не взаимной.

Это была наиболее сильная неприязнь – неприязнь, вызванная ревностью.

Она проявлялась на охотничьем сборе, при стрельбе по фазанам, на площадке для стрельбы из луков, в доме – короче, повсюду.

Как уже известно, Фрэнк пошел вслед за кузиной по лесной тропе. Он следил за каждым ее движением, когда она шла в сопровождении этого чужака, – и сердился на себя за то, что так неразумно ее оставил. Он не слышал их разговора, но видел достаточно, чтобы понять, что это не простая любезность. Всю остальную часть дня он страдал от ревности, и весь следующий день – день ее рождения – тоже; ревновал за обедом, глядя, как она тщетно пытается пробиться взглядом сквозь вазу с цветами; бешено ревновал во время танцев – особенно во время лансье, который она танцевала с человеком, «достаточно старым, чтобы быть ее отцом».

Несмотря на благородную кровь в своих жилах, Скадамор не гнушался того, чтобы держаться к ним поближе и подслушивать!

И кое-что из слов, которыми они обменялись, он слышал.

В отчаянии он решил обо всем рассказать дяде.

Назавтра после дня рождения дочери сэр Джордж не сопровождал своих гостей на охоте. Он извинился, сказав, что дипломатические обязанности заставляют его поработать в библиотеке. Он говорил правду: так оно и было.

Дочь его тоже осталась дома. Как и ожидалось, пришел новый роман – неразрезанный экземпляр, прямо из рук переплетчика.

Бланш сразу схватила книгу; весело попрощавшись со всеми, она убежала к себе в комнату, чтобы провести там весь день!

Мейнард с радостью увидел это, уходя вместе с охотниками. Скадамор, оставшийся дома, тоже видел это – но с горькой ревностью.

Каждый думал о том, какой эффект вызовет книга.

Была уже середина дня; дипломат-баронет работал в библиотеке, готовя ответ на послание из Форейн Оффис, когда ему помешали. Пришел племянник.

Уверенный, что когда-нибудь он станет зятем сэра Джорджа, молодой Скадамор не стал извиняться за свое вторжение.

– В чем дело, Фрэнк? – спросил дипломат, откладывая послание.

– Дело в Бланш, – прямо ответил племянник.

– В Бланш? А что с нею?

– Не могу сказать, что это мое дело, дядя; но оно касается нашей семьи. Она ваша дочь, но она и моя кузина.

Сэр Джордж выпустил документ, упавший на стол; поправил очки на носу; и вопросительно посмотрел на племянника.

– О чем ты говоришь, мой мальчик? – спросил он, после того как некоторое время разглядывал лицо молодого Скадамора.

– Мне стыдно говорить вам об этом, дядя. Но вы могли это заметить так же легко, как и я.

– Но я ничего не заметил. В чем дело?

– Ну, вы пригласили в свой дом человека, который ведет себя не как джентльмен.

– Какого человека?

– Этого капитана Мейнарда, как вы называете его.

– Капитан Мейнард не джентльмен? На каком основании ты это говоришь? Осторожней, племянник. Это серьезное обвинение гостя в моем доме – тем более незнакомца. У меня есть все основания считать его джентльменом.

– Дорогой дядя, мне было бы очень жаль считать не так, как вы, но у меня есть причины думать, что он не джентльмен.

– Рассказывай!

– Ну, прежде всего я позавчера был с Бланш в зарослях. Это когда все пошли стрелять фазанов. Мы разошлись: она пошла домой, а я продолжал охотиться. Этот Мейнард посчитал, что меня уже нет, выскочил из-за падуба и подошел к Бланш. Я уверен, что он там специально ждал такой возможности. Он отказался от охоты и проводил ее домой; и всю дорогу говорил с ней с такой фамильярностью, словно он ее брат.

– У него есть на это право, Фрэнк Скадамор. Он спас ее жизнь.

– Но это не дает ему права говорить то, что он говорил.