Sofia Dias - Zagadka

Стул скрипнул, послышалась тяжелая поступь, захлопнулась дверца шкафа, и перед свечой появился стеклянный шар.

– Положи руки на сферу!

Аманда колебалась.

– Он тоже из обсидиана, и если я ошибаюсь, ничего не произойдет.

С виду предмет походил на игрушку с хлопьями снега, только в нем было пусто. Аманда не верила в магию, но дотронулась до холодного серого стекла.

– Мне надо о чем-то подумать? Как это работает?

– Шар покажет то, что должна узнать. Дай время! – Ада набила трубку.

Тени пламени, преломляясь, водили хороводы. Возможно, под действием табака, но Аманда почувствовала головокружение, как при первом касании черного обсидиана. Прозрачное стекло преобразовалось в зеркало, и посетительница увидела свое отражение. Девушка по ту сторону выглядела уверенной и воинствующей. Она стремительно разбежалась и спрыгнула с высокой скалы в океан, рассмеявшись огромным волнам. На мгновение показалось, что дикарка погибла, но та вынырнула из воды. Словно почувствовав, что за ней наблюдают, она снова исчезла. Магический шар стал прежним, а руки Аманды – влажными. То ли от брызг, то ли от волнения.

– Вы это видели?!

– Не-ет, – ясновидящая невозмутимо пускала дым.

– Я что-то… Нет, я себя видела! Но не поняла, в прошлом или будущем.

– Обсидиан открывает дверь в прошлое и дает возможность изменить будущее. Не теряй этот камень, девочка. Он оберегает. А теперь иди. Я устала.

Предсказательница шумно выдохнула, и свеча погасла.

При лунном свете улица выглядела мрачным продолжением комнаты Ады. Поежившись, Аманда вызвала такси. Ночная столица, шумная в любое время года, выставляла напоказ свой веселый темперамент. Миллионы фар озаряли темноту, а тысячи неоновых вывесок манили в рестораны и клубы. Но Аманда не любила многолюдные места и предпочитала шуршание страниц в тишине библиотеки. Лучшей компанией такого ботана были книги и прекрасная фантазия, а если становилось одиноко, набирала самому близкому человеку. Как сейчас:

– Привет, Па. Как вы?

– Доча, как я рад! У нас порядок, собираем урожай. Надеемся выручить больше денег в этом году: договорились о месте на рынке. Ты как? Когда приедешь? Мы порося зарежем!

– Я с удовольствием! В Москве тоска. Супруг все время на работе, а я… Сыта, одета, крыша над головой есть, стараюсь соответствовать статусу жены уважаемого человека, – в трубке раздалось ворчание. – Пап, не начинай, я не вернусь. Вам еще одного рта не хватало! Стерпится-слюбится, кажется, говорят, – она рассмеялась. – Лучше расскажи, как бабушка?

– Смотри, дочь, жизнь твоя. А бабушка, что ей станется. Командует соседями как заправский полковник. Достойная наследница отца-генерала.

– Привет ей! И еще… – Аманда колебалась. – Ты не пытался расспросить об отце? – что-то внутри щелкнуло, она разозлилась. – Слишком долго бабушка скрывала наше происхождение, мы имеем право знать! Поговори с ней, ладно? Я завтра позвоню. Пока, пап.

В тихоне зарождалось новое чувство. Робкая и даже меланхоличная, она никогда не устраивала сцен, не повышала голос и никому не перечила. Глотала обиды и в сложных ситуациях лишь повторяла: «Такова жизнь». Но разве является слабостью умение принимать обстоятельства смиренно? Аманду не учили сражаться, но это не значило, что в душе не было огня. Обсидиан стал ее искрой. Скромница уже не думала о приличии, не боялась задавать неудобные вопросы и идти против обстоятельств. Возможно, смогла бы прыгнуть со скалы в открытый океан, как девушка из шара. Домохозяйка мечтательно закатила глаза. Такси подъехало к дому.

Стараясь не шуметь, Аманда поднялась в спальню.

«Фух, уже спит. Объясняться за длительное отсутствие буду завтра».

Любопытство сжигало, и все мысли были лишь о камне. Приняв душ, залезла в интернет: Гугл выдал около полутора миллионов страниц об обсидиане. Виски пульсировали от обилия информации, который час она ворочалась без сна.

«Кровь рода…» – вспомнила слова медиума.

Встала. Открыла шкатулку. Достала камень и без колебаний вонзила в безымянный острие минерала. В глазах помутнело, и тело поглотило вязкое пространство. Она попыталась нащупать очки, скользнула по густым распущенным волосам, будто слипшимся в дреды. Оглядела ноги, обмотанные кожей, и подобие платья на меху через плечо.

«Что за сон?» – в прохладе пещеры ютились глиняная посуда, связки колосьев и козьи шкуры.

– Андамана, спишь? – жилистая старушка возвела глаза к небу.

– Я Аман… – не стала спорить с туземкой, похожей на ведьму.

– О, Всевышний Ачаман, пока мужчины воюют, эта лентяйка последних коз растеряла! – негодование эхом пронеслось по пещере.

Удивительно, Аманда понимала этот язык! Она поспешила наружу. Щурясь от яркого солнца, разглядела снежную коническую вершину в соседстве с зелеными хребтами и глубокие каньоны, обрамленные разноцветными породами.

«Знакомые места. А вон и козы у обрыва!» – все видела без очков. Схватив крепкую длинную палку, она ловко прыгала по каменистой тропе и подобралась к обрыву. Козы пощипывали травку в глубине оврага, не обращая внимания на зрителя.

«Как же мне их вернуть?» – словно ответ на мольбы, послышался лай.

Длинноногий пес быстро спустился по склону и завертелся между шкур, покусывая рогатым бока. Стадо протестующе блеяло, но шагало по отвесным камням наверх. Рыжая овчарка гнала их в направлении дома, и Аманда едва поспевала.

Никогда она столько не бегала по горам! Усталость и жажда разом навалились на новоиспеченную пастушку:

«Что же они пьют?» – забеспокоилась путешественница, не обнаружив в округе ни озера, ни реки.

– Справилась, бездельница? – старушка беззубо хохотала и, будто прочитав мысли, протянула внучке глиняную чашу. – На вот, глотни ахоф. Да коз подои!

Аманда жадно пила белую жидкость, которая оказалась козьим молоком. Горожанка никогда не возилась с животными: родители завели хозяйство, после того, как она уехала учиться. Пришлось вспоминать, как это делала соседская девчонка. Та подходила к корове сбоку, подставляла ведро и дергала за вымя. Аманде это казалось забавой, как легко у доярки получалось. Усевшись на землю, она поставила глиняную чашу и дотронулась до животного. Коза отошла. Попробовала снова с другой стороны, обхватив оба соска руками. Молока не появилось.

«Может, помассировать надо?»

Она хаотично сдавливала железы недоумевающего животного, пока не приноровилась захватывать часть вымени с соском двумя пальцами, сжимая ладонь постепенно. Струя горячего молока резким эхом прогремела по стенкам сосуда. Осмелев, Аманда схватилась за дело обеими руками, которые после восьми коз она не могла разогнуть. Гордо несла парное молоко.