Маргарита Мохин - Дорога к славе

Джек, совершенно озябший, поднялся на ноги и потёр друг о друга замёрзшие ладони. Его друзья, о чём-то переговариваясь и посмеиваясь, шли к подъезду.

– Джек? – Флетчер первым обратил внимание на Джека. Честер, казалось, вообще был готов пройти мимо и его не заметить.

– Привет, – Джек пожал плечами и развёл руки в стороны, словно бы говорил: «Ну вот и я, принимайте».

– Ты что тут делаешь? – Флетчер переводил недоумевающий взгляд с мокрого Джека с его рюкзаком, на гитару и усилитель. Но общая картина так и не складывалась у него в голове: так сложно ему было поверить, что рано или поздно Джек воплотит свои намерения в жизнь.

– Джеки! – воскликнул Честер. Он обнял замёрзшего и дрожащего друга и похлопал его по спине. – Ты что же это, решился?

– Что, правда? – подхватил Флетчер, который тоже наконец понял, что произошло.

– Ну вроде как да, – Джек смущённо улыбнулся.

– Пошли в дом скорее! Ты давно нас тут ждёшь? – Честер взял гитару Джека и не обратил внимания на его ревностный взгляд. Честер, конечно, был другом. Близким другом. Но это ещё не означало, что ему можно было вот так вот запросто трогать руками его священный инструмент, пусть даже с благими намерениями. Тем не менее, возражать Джек не стал.

– Не знаю, – ответил он. Глупо, конечно, но он в самом деле не имел ни малейшего понятия, сколько времени провёл в ожидании Честера и Флетчера.

– Пошли–пошли, – Флетчер подтолкнул обоих друзей в спину.

– Подожди, – уже у порога квартиры Честер вдруг замер и уставился на Флетчера. – А у нас есть чем отметить это событие?

– Если ты всё не выпил, то в холодильнике должно было остаться пиво, – ответил Флетчер, открыл дверь и пропустил друзей в квартиру.

– Как я мог выпить? Я на работе был вообще-то.

– Не знаю, как. Но как-то ты умудряешься обычно, – пожал плечами Флетчер и обратился к Джеку: – Проходи. Сейчас организуем ужин и будешь рассказывать о своих подвигах… С ума сойти, кто бы мог подумать, что ты на самом деле это сделаешь!

Джек промолчал. С одной стороны, он уже привык, что друзья считали его тихоней, если не размазнёй. С другой, это всё равно было обидно.

Оказалось, что пиво в холодильнике всё-таки было. А вот еды не было. Честер и Флетчер наспех соорудили простенький ужин из остатков чёрствого хлеба и сыра, и Джек, вдруг осознав, что за сегодняшний день так толком и не успел ничего поесть, с набитым ртом принялся рассказывать свою историю.

– Уверен, что они не будут тебя искать? – спросил Честер. Когда он сам сбежал из дома, его самым большим страхом было то, что родители могли заявить о его пропаже в полицию.

– Не знаю, – Джек пожал плечами. – Надеюсь, что нет.

– Мои родители нас не сдадут, – заверил друзей Флетчер.

– Но если они обратятся в полицию…

– Я завтра позвоню им. Хочу поговорить с отцом, – сказал Джек. – Он… Думаю, он переживает больше, чем мама. В смысле, он очень хочет, чтобы я чего-то добился…

– Джеки, ты и добьёшься! – Честер открыл третью и последнюю бутылку пива. – Добьёшься и докажешь своим родителям, что и гитара на что-то годится!

– Надеюсь на это, – Джек улыбнулся, но в его глазах читался страх и неуверенность.

– Только колледж я бы на твоём месте не бросал, – сказал Флетчер.

– В смысле?! Я не хочу быть врачом!

– Да никто и не говорит, чтобы ты становился врачом, – отмахнулся Флетчер. – Переведись на другой факультет. Где тебе будет интересно. И где проще учиться. И, желательно, чтобы платили стипендию… Вон, по английскому и литературе у тебя всегда было отлично…

– И это несомненно лучше, чем таскать на себе ящики и мешки, – усмехнулся Честер, потирая растянутое во время рабочей смены плечо.

– Вы серьёзно так думаете? – с сомнением спросил Джек.

– Я серьёзно думаю, что образование лишним не будет, – пожал плечами Честер.

Флетчер в знак солидарности покивал головой.

Джек поник. У него уже успел сложиться определённый план действий. И колледж в этот план не очень-то вписывался. А теперь он чувствовал, что, сбежав из-под родительского гнёта, попал под крыло товарищей, которые вдруг решили учить его уму-разуму, словно он был несмышлёным ребёнком.

– Да не, не хочешь – не надо, – Флетчер заметил, как помрачнело и напряглось лицо Джека.

– Но я бы всё-таки учёбу не бросал, – добавил Честер.

– Но ты же сам нигде не учишься? – хмуро сказал Джек.

– Да чего мы его уговариваем? Взрослый мальчик – сам решит! Джеки, приятель, лучше определяйся, с кем из нас ты будешь спать. У нас всего два дивана! – рассмеялся Флетчер.

– Чарли? Чарли, ты?

Честер вздрогнул от неожиданности и едва не выронил из рук метлу. Очередная запись недавно закончилась, и пол был усеян ворохом окурков. Кажется, далеко не все они были от обычных сигарет.

На студии Честер работал уже чуть больше двух недель, куда он устроился после того, как его клуб всё-таки закрыли – по слухам из-за очередного скандала. Странным образом обязанности Честера на студии мало чем отличались от того, что ему приходилось делать в клубе, хотя нанимался он звукотехником, а никак не уборщиком.

По специальности ему доверяли разве что подключать оборудование, хотя не раз он спотыкался о провода и однажды чуть не завалил все расставленные по комнате для записи барабанов микрофоны – в этот момент Честер мысленно распрощался с новым местом, устроиться на которое было так не просто. Но в основном он занимался уборкой после многочасовых сессий звукозаписи. Музыканты умудрялись оставить после себя знатный бардак. И за эти две недели Честеру даже довелось отмывать от рвоты пол вокруг унитаза в туалетной комнате.

Он испытывал стойкое чувство дежа вю, смешанное с разочарованием. А порой было просто обидно: некоторые музыканты были вряд ли намного старше него самого, но вели себя заносчиво или открыто хамили.

Но увольняться Честер не собирался. Ему были нужны деньги. И потом, это всё-таки была настоящая студия. Здесь можно было многому научиться и обзавестись полезными знакомствами! Впрочем, так же он думал и про клуб…

Честер давно позабыл, что когда-то его действительно звали Чарльзом. Теперь он даже официально был Честером. Отсутствие документов не слишком его угнетало, но он планировал получать права, а для этого ему был нужен паспорт, поэтому он всё-таки решился на эту бюрократическую процедуру, и теперь был гордым владельцем нового паспорта на новое имя.

К тем, кто мог знать его под старым именем из прежней жизни, которую он давно мысленно перечеркнул, Честер заранее относился с настороженностью.

Честер обернулся на голос, хотя первой мыслью было сделать вид, будто он не понимает, что обращаются к нему.