Александр Михан - FM Судного дня. Роман

– Идиот! – Штольц вздохнул и вытер лоб платком. – Полковник Бруно, прошу вас, проведите демонстрацию сами. Просто не хватает нервов на этих двоих. Когда-нибудь у меня закончится терпение, и я прикажу их расстрелять!

– Ну, что вы, что вы! – Бруно встал перед своими коллегами, одной рукой опустил костыль Ковальски, а второй толкнул Тотенберга к себе за спину. – Я понимаю, в такое неспокойное время нервы у всех на пределе. Но то, что вы сейчас увидите, стоит того, чтобы эти дураки-учёные и дальше продолжали свои эксперименты. Уж поверьте мне на слово: ни один солдат не погиб зря.

Полковник Бруно подошел к пульту и нажал на клавишу. За генералами загорелся свет, и автоматика достала из холодильной камеры серебряный саркофаг.

– Кодовое название – Тёмный Принц, изделие под номером 826! – произнёс полковник.

Учёные вместе с генералами подошли к стеклу, и Тотенберг кивнул Бруно «Симуляция активирована!».

Крышка саркофага отъехала в сторону, и из него под давлением вышел хладагент, заполнив собой все вокруг похожим на туман облаком.

– Господа офицеры, я с гордостью представляю вам оружие нового поколения! – вдруг завопил генерал-майор Штольц.

Все остальные обернулись и неодобряюще посмотрели на него. Генерал поспешил замолчать.

– Тёмный Принц! На линию! – невозмутимо произнёс Бруно.

Саркофаг закачался, и через секунду из него на бетонный пол опустилась жилистая мужская нога.

На окружающих смотрело существо, внешне сильно напоминающее человека. Титановый скелет, повторяющий точь-в-точь человеческие кости, ещё не весь был покрыт мышцами, и только на отдельных местах была видна тонкая полупрозрачная плёнка, служившая, по всей видимости, кожей. Голова с глубоко посаженными глазами повернулась в сторону генералитета, и те невольно вскрикнули от страха.

– Ну, и урод! – генерал-майор Штольц сделал несколько шагов назад, прячась за спинами своих товарищей.

К всеобщему удивлению, существо слегка наклонило голову, затем удивленно обернулось.

– Где – урод? Кто – урод?

– Принц, это он про себя, – поспешил вмешаться Тотенберг. – Это он про себя и своих друзей!

– Он – что? Ещё всё понимает и разговаривает? – Штольц присел на корточки, чтобы его не было видно, и сразу же поспешил закрыть рот рукой.

Тёмный Принц подошел к стеклу и положил на него свою ладонь.

– Отец, почему они на меня так смотрят?

Доктор Тотенберг поспешил пройти к своему детищу, и по дороге, оправдываясь перед генералами, произнёс.

– У него сознание ребенка, мы же говорили, что он ещё готов! Хотя каждая неделя в его развитии сравни году для обычного человека.

Толпа генералов зароптала.

– Ерунда какая-то получается. Мы ожидали увидеть нечто невероятное, нечто такое, что сможет нам помочь в битве за человечество. А тут… А тут нужно ещё нянчиться с этим…

– Покажи, что ты умеешь. Ну, смелее, мой хороший, – Тотенберг указал Тёмному Принцу на металлический стол.

На столе лежала стальная пластина толщиной около 5 миллиметров.

– Покажи нам, как ты можешь поиграть! – подначивал своего «сына» доктор.

Тёмный Принц быстро подошел к столу и, улыбаясь странной улыбкой, играючи, голыми руками разорвал пополам стальную пластину.

– Так?

– Так, мой хороший. Так!

Над толпой генералов повисла тишина.

– А с реальной «нежитью» что он может сделать?

– То же самое! – доктор Тотенберг, поспешил погладить по голове довольного Тёмного Принца. – Хотите увидеть?

Ответа не последовало, но Тотенберг что-то прошептал на ухо своему «сыну», и тот понимающе закивал. Затем доктор вышел из демонстрационного зала и махнул рукой полковнику.

Вскоре из-под пола появилась стальная клетка с находящимися там десятью «одичалыми». Увидев людей, они вскочили на ноги и принялись клыками грызть стальные прутья, чтобы хоть как-то попытаться выбраться наружу.

– Все готовы? – Бруно обратился к генералам.

– Да, – последовал короткий ответ.

– Предупреждаю, зрелище будет не из приятных! – полковник нажал на клавишу, и клетка открылась.

«Одичалые» моментально выпрыгнули из неё и бросились на первого попавшегося им по пути – Тёмного Принца. «Сынок» доктора Тотенберга с улыбкой поспешил им навстречу и за несколько секунд разорвал всех «одичалых» на мелкие кусочки. Руки, ноги и головы разлетелись по всему залу, а Тёмный Принц, держа в одной руке оторванную ногу нападавшего, второй помахал доктору Тотенбергу и виновато улыбнулся.

– Папочка тобой гордится! Папочка тобой очень доволен! – Тотенберг захлопал в ладоши, и его одиночные хлопки поддержали остальные.

Ангар наполнился громкими овациями, а Тёмный Принц, немного постояв среди разорванных кусков плоти, забрался в свой саркофаг и уснул беззаботным сном младенца.

– Нужно срочно послать этого урода… – генерал-майор увидел лицо доктора Тотенберга и резко закашлялся. – Нужно срочно послать Тёмного Принца в Цитадель. И, причём, немедленно!

– Нет, мы так не договаривались, – профессор Ковальски, до этого времени не проронивший ни звука, вдруг вышел вперёд и сложил руки на груди. – Только демонстрация, не больше. Вы и сами видели, что изделие не готово!

– Что? Изделие? Да я тебя сейчас…– доктор Тотенберг бросился с большим шприцем на своего коллегу, явно желая выколоть тому глаз.

– Да они тут совсем с ума посходили! Бруно! – прокричал Штольц и нырнул в толпу генералов.

Бруно быстро забрал шприц у доктора и сделал замечание Ковальски. Учёные молча разошлись в разные углы ангара.

– Ну, может, оно и к лучшему, – полковник, поглядывая украдкой на коллег, подошёл поближе к военным.

– Нужно, во чтобы то ни стало, вернуться в Цитадель. И выключить, сами знаете, что…– почти шёпотом начал свою речь генерал-майор.

– Час от часу не легче, – Бруно глубоко вздохнул. – Но как? Как они его запустили? Это невозможно!

– Мы уже слушали первый выход в эфир! – продолжил Штольц. – Протокол активирован. И теперь никто не спасётся. Нужно, во что бы то ни стало, вернуться в Цитадель и выключитьь чёртов приёмник! У нас осталось на это меньше трех месяцев. Если передатчик снова заработает, потом уже ничего не исправить.

Если у полковника Бруно до этого момента все ещё теплилась надежда на то, что каким-нибудь чудом люди смогут. если не победить «нежить», то, по крайней мере, научиться с ней хоть как-то сосуществовать, то теперь… Теперь, после всего того, что он узнал, что-то надломилось у него внутри, он молча развернулся и пошёл на выход из ангара.

– Полковник, стойте! Я вам приказываю! Немедленно остановитесь! – Бруно медленно шёл к своей машине, ни на что не реагируя – все его мысли сейчас были о жене. Теперь, зная всю правду о состоянии дел, он не сможет сдержать свое слово, данное ей перед смертью. Он не сможет защитить своих сыновей от неминуемой гибели. Бруно включил автомагнитолу и, выставив некогда секретную частоту, сделал громче звук. Из динамиков раздался знакомый писк вместе с шумом помех, и полковнику вдруг даже показалось, что среди скрипа и щёлканья где-то далеко зазвучал знакомый женский голос. Он исполнял его любимую песню, строчки которой так любила напевать жена: «Мы с тобой прощаться не будем. Мы с тобой навсегда, навсегда…».