Semfira SG Grangel - Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

Но король и сэр Гилфорд решили её судьбу иначе. Они решили поженить сэра Питера с леди Ровеной, а её решили выдать замуж за брата сэра Гилфорда Роберта Гилфорда. Конечно, безусловно, леди Ровена и сэр Питер красивая пара, но будут ли они счастливы, если их вынудили пожениться? Эти слова такой любезной леди Корделии упали в душу леди Магдалены, как ростки пшеницы в благодатную почву, тем более она что-то подобное сама предполагала и сейчас пребывала в смятении, и это ей не нравилось. К тому же леди Корделия показалась ей вполне искренней, а её доводы были весьма убедительны. Тем более она была очень красивая знатная леди и притом первая фрейлины королевы Изабеллы. Более того, Питер вполне мог увлечься этой леди. Поэтому у леди Магдалены не было оснований сомневаться в искренности этой молодой женщины.

А, увидев сейчас внучку после долгой разлуки, спускающуюся по ступеням во всей красе, засомневалась, что Питер мог предпочесть леди Корделию их Ровене.

Любой мужчина, находящийся в здравом уме, преклонил бы сейчас колено и, не задумываясь, сделал предложение её девочке.

Леди Магдалена испытывала гордость за свою внучку.

Но было всё же что-то странное в этой всей истории, и нужно немного времени, чтобы разобраться. Особенно её тревожили предположения о сговоре сэра Гилфорда и короля Англии Иоанна Безземельного. И всё же она ответила сэру Гилфорду, правда с неохотой и весьма недовольным тоном:

– Мы уже отчаялись найти нашу девочку, по всем дорогам разослав гонцов. На всякий случай сыщики отправились на поиски в нескольких направлениях вверх и вниз по течению реки. И вот в лесу наша младшая внучка Беатрис, наш самый лучший следопыт, обнаружила кострище, прибежище похитителей. Но не оно навело её на след, что именно это то самое пепелище, которое мы ищем. Среди пней она обнаружила увядшую лилию.

Про букву «Р» леди Магдалена решила утаить и сказать Ровене при личной встрече, если Беатрис первой ещё не рассказала сестре о своих приключениях.

Сэр Гилфорд с интересом посмотрев на Беатрис, проговорил:

– Какой смышлёный следопыт.

– Да. – не без гордости проговорила леди Магдалена. – Это дало хоть и небольшую, но надежду о пребывании на этой стоянке женщины, и, возможно, нашей девочки Ровены. Более того, находка Беатрис нам показалась неким предзнаменованием, знаком. А сама Беатрис была уверена в принадлежности этой лилии сестре. Моё сердце подсказывало то же самое. Затем наше внимание привлёк очень интересный след подковы, который оставляла одна из лошадей. Следопыт предположил, что на лошади был тяжелый груз. Подковы утопали в землю более, чем у других лошадей. Следовательно, на ней было либо два седока, либо она была нагружена сильнее других лошадей. Нами было решено весь дальнейший путь следовать за этой лошадью. Этот след иногда терялся, путался. У нас были и другие варианты, но они после тщательных расследований не дали положительных результатов. Свидетели, встречавшиеся на пути, видевшие след этой подковы, посылали в разные стороны, и мы немного сбились со следа, но, в конце концов, он вывел нас к Ла-Маншу. И вот на пути в Кале встретились с королём. Он нас просветил, сначала насчёт следа, а потом поведал всё остальное и некоторые подробности пребывания Ровены в вашем замке, сэр Гилфорд. Встреча с ним лишь ускорила наши поиски, мы уже и так были на верном пути.

Леди Магдалена умолчала и об их таинственной находке у водопада. Не время и не к месту сейчас говорить об этом.

Ровена тихо хихикнула, припомнив связанные события с этой подковой, и, посмотрев на Питера, прошептала ему:

– По всей видимости, сэр Питер, ваши подковы во всех случаях хороши!

– Ровена, – он повернул к ней своё лицо и, пристально глядя в её глаза, крепко сжал её пальчики и шутливым тоном ответил ей одними губами, – моя госпожа, я очень долго не забуду тебе эту лилию, – картинно вздохнул и проговорил: – Как я мог проглядеть её между пней?

– Представить себе не могу, мой любезный супруг.

– Это всё ты, дорогая. Речная нимфа с первой нашей встречи свела меня с ума. Не мог ни о чём другом думать, как только о тебе, и о таких мелочах, подобных белой лилии, совершенно всё вылетело из головы. Это непростительно и на будущее мне хороший урок.

Ровену ничуть не испугали его угрозы. В его глазах она видела пламенную любовь и страсть, она ответила ему, послав воздушный поцелуй, и улыбнулась ослепительной улыбкой.

Леди Магдалена, наблюдая за их улыбочками, влюбленными взглядами и нежным шёпотком, всё больше хмурилась. Двое голубков ворковали, несмотря на неловкую ситуацию, постоянно возникавшую при разговоре, а этим двоим, по всей видимости, было мало дела до создавшейся тяготящей ситуации. А больше всего её беспокоила не только безвозвратная потеря своей любимой, ненаглядной внучки, леди Магдалену обижало то, как мало заботили Ровену пережитые ими всеми тревожные моменты и волнения за неё.

Она сама прекрасно видела, что её девочка влюблена.

А вот Питер Гилфорд оставался пока для неё загадкой!

Бабушка пребывала в замешательстве и не знала, что ей делать и как следует поступить: сердиться на то, что внучка довольна своим нахождением здесь и полностью наслаждается или радоваться вместе с молодой четой. Но всё же обида и предостережения леди Корделии взяли верх над милосердием, и чаша весов склонилась к требованию справедливости.

Несмотря на радость и беззаботное поведение молодожёнов, возмездие должно свершиться.

Леди Магдалена поражалась беззаботности своей внучки. Никогда не ожидала и не предполагала такого легкомыслия с её стороны. Всё время с момента похищения они так за неё волновались, места себе не находили, потратили столько сил на поиски внучки, а она сидела сейчас за этим столом и мило улыбалась, как ни в чём не бывало, своему похитителю.

Видимо, этот дьявол, так она в сердцах окрестила Питера, вскружил бедной девочке голову.

Она невольно залюбовалась своим новоявленным родственником. Питер действительно внушал ей тревогу. Уж больно интересный молодой мужчина.

В нём чувствовались отвага, мужество, сила, грация.

Его волевой подбородок…

По всей видимости, не одно девичье сердце разбил этот негодяй!

Она вспомнила горькие слёзы на лице бедной леди Корделии, которая плакалась ей, как разбил её сердце этот рыцарь.

Теперь леди Магдалена вполне могла поверить искренним слезам леди Корделии. Та рассказала ей давнюю историю, как она была невестой сэра Питера, и перед его отъездом в Палестину ей пришлось уступить его притязаниям, но в тот раз он не женился на ней, и если бы не его брат Роберт, то она вполне могла бы от такого позора наложить на себя руки. Но когда Питер вернулся из Палестины, она к тому времени овдовела, и он, не желая жениться на ней, сославшись, что на Востоке привык к свободным отношениям с женщинами, вынудил её сойтись с ним снова. И после нескольких лет совместной жизни у них должна была быть свадьба этим летом. Леди Магдалена тогда её слушала с особым вниманием и уже прониклась к этой молодой женщине сочувствием, теплом и доверием, пока рассказ не коснулся её внучки Ровены. Корделия, видимо, втянувшись в рассказ полу выдуманной истории, совсем забыла, что исповедовалась и жалилась на свою горькую судьбу бабушке той ненавистной ей соперницы, и немного пересолила свою горькую историю. Леди Магдалена после того, как Корделия отозвалась о её внучке как о расчетливой, распутной, безнравственной девице, дальше перестала слушать рассказ, ведь она прекрасно знала свою внучку. Но вот теперь, глядя на этого пресловутого сэра Питера лорда английского королевства, вполне могла допустить, что её внучка Ровена могла потерять голову из-за него так же, как и молодая вдовушка. Ей не хотелось верить в то, что рассказала тогда леди Корделия, но она одна единственная, кто отважился с ней на откровение.