Анна Завгородняя - Вторая жена. Книга 3

Горячие губы коснулись моей шеи, обжигая и дразня.

– Шаккар! – с губ сорвался то ли крик, то ли стон, больше похожий на скрип. Я запустила руки в его волосы, прижимая к себе сильнее, словно боялась, что он исчезнет. Но мужчина не думал исчезать. Его руки скользнули вдоль моего тела, легли на бедра, чуть сжав, и низ живота мгновенно налился сладкой тяжестью. Тело отзывалось на малейшее прикосновение, на едва ощутимую нежную ласку. Я поняла, как сильно истосковалась по Шаккару, как мечтала о его крепких руках на своем теле, снова и снова ощущать его тепло. Только он и никто другой. Я создана для него, для его рук и губ, повторяя каждый изгиб его тела и принимая его в себя как свое продолжение.

Муж молчал, продолжая ласкать меня с настойчивостью изголодавшегося человека. Кажется, он испытывал то же, что и я.

– Шаккар, – прошептала я, но вдруг рука варвара поднялась к моим губам. Указательный палец лег на них, словно просил о тишине, о молчании и я согласилась на такое требование, лишь бы был рядом, лишь бы продолжал эту нестерпимую муку любовью.

Его рука скользнула назад, сильные пальцы пробежали по телу, оставляя за собой горящий след на коже. Я прогнулась навстречу его губам, стоило лишь мужчине опуститься к моей груди. Захватив в плен сосок он слегка прикусил его зубами, а затем втянул в рот, обвел языком, и волна наслаждения пронзила мое тело. Я выгнулась еще сильнее, опустила руки и вцепилась пальцами в густые волосы мужа, а он продолжал свою настойчивую ласку, сминая вторую грудь сильной ладонью.

Застонав ощутила, как его палец уже входит в меня. Лоно сжалось, обхватив палец и теперь застонал Шаккар.

– Моя Майрам, – проговорил он сиплым голосом, в котором читалась ответная страсть. – Откройся для меня!

Я раздвинула ноги, позволив мужчине приподняться и устроиться между ними. Он нависал надо мной на вытянутых руках. Глаза его сверкали, словно золото, и я не могла заставить себя отвести от него взгляд, а затем принц опустился ниже и лег на меня, удерживая вес своего огромного тела уже на локтях.

Ощутив давление меж ног, придвинулась ниже, сгорая от желания, молясь о том, чтобы он прекратил эту жаркую муку и продлил ее уже совсем иначе.

Словно прочитав мои мысли, Шаккар опустил правую руку, запустив меж наших тел, направляя свой член в мое лоно. Мгновение и он одним движением вошел в меня, наполнив до краев, словно чашу, врываясь сильным толчком, и я подняла ноги, оплетая ягодицы мужчины, а руками обхватила его спину. Не удержавшись, провела ногтями по коже, оставляя слабые следы.

Толчок и еще один… Шаккар, казалось, сдерживает себя, будто опасается причинить мне боль. Я тихо рассмеялась. Глупый! Разве он может сделать мне больно?

Больно будет, если он уйдет или исчезнет, и я проснусь, понимая, что все было просто сном. Сладким, желанным, сумасшедшим сном!

Еще несколько толчков, и муж начал двигаться все быстрее. Я стонала и извивалась под ним, желая получить его всего. Глубже, больше! Впилась ногтями в его плечи, простонав глухо:

– Еще!

А спустя мгновение он и сам потерял контроль, врываясь в меня словно зверь. Обладая, доказывая всему миру и себе прежде всего, что я принадлежу только ему. Что я – его женщина.

Волны наслаждения заставили меня закричать. Шаккар зарычал зверем и в последний раз с силой вошел в меня, а затем запрокинул голову назад и издал странный крик, больше похожий на рев. Все еще качаясь на волнах удовольствия, я увидела, как муж опускает голову и смотрит на меня. Его глаза горят, словно два огонька в светильниках, а лицо приобрело странное, хищное выражение и начало меняться, вытягиваясь и превращаясь во что-то, лишенное всего человеческого.

– Майрам! – говорит принц, но я скорее догадываюсь, что он произносит мое имя, потому что в этом жутком звуке, выходящем из его горла, нет ничего похожего на человеческую речь. Под моими руками тело мужа изменяется и, прежде чем он теряет свой облик, я кричу уже не от наслаждения, а от ужаса и тут же просыпаюсь, вскакивая на своем ложе.

Возле меня столпились рабыни. Две из них держат в руках горящие светильники.

Я обвела их взглядом, заметив, как волнение на лицах девушек, сменяет страх.

– Принцесса!

– Госпожа! – слышу я удивленные голоса.

Обхватив себя за плечи, чувствую, что несмотря на теплый воздух, вздрагиваю от холода.

– Вы кричали, госпожа?

– Что-то случилось?

– Вам приснился дурной сон?

Они забрасывают меня вопросами, пока одна из них не произносит странные слова.

– Госпожа, а что с вашими глазами?

Перед моим взором все еще стоит мой муж. Шаккар…но он совсем непохож на моего варвара. Да, наша страсть прежняя, испепеляющая в своей силе, но он просто сон, страшный сон, навеянный тем, что я увидела сегодня на вершине скал, глядя на войско Давлата, расположившееся у входа в город.

– Это просто сон, – прошептала я вслух, когда, наконец, заметила, как испуганно отпрянули от меня мои служанки.

Моргнув, я встала и удивленно посмотрела на них, обведя взглядом.

– Госпожа, – повторила одна из бабочек. – Ваши глаза…

– Что не так с моими глазами? – рявкнула я и тут же сама удивилась этой вспышке гнева.

Девушки вскочили на ноги и ринулись прочь из моих покоев, а я поднялась с ложа и решительно подняла один из светильников, не обратив внимания на то, что масло разлилось на ковре и едва не занялось в пламени. Я подошла к зеркалу и подняла светильник так, чтобы было хорошо видно мое лицо и тут же сама едва не выронила его из рук.

Только теперь я поняла, что имел в виду Аббас, когда говорил о том, что я изменилась!

По спине пробежали мурашки, сковав мое тело в каменные объятия. Я застыла на месте, всматриваясь в свое отражение и пугаясь того, что мне сейчас открывало зеркало.

Мои глаза стали полностью золотыми…как глаза Шаккара из сна. Но главное заключалось в удлинённом зрачке, от которого мой взгляд стал так похож на змеиный.

– Нет, – прошептала я.

Что же ты натворил со мной, Исхан? Теперь стало понятно, почему испугались служанки. Я попятилась к ложу и опустилась на него, размышляя и поставив светильник у ног. Темнота пугала меня. Я опасалась остаться одна. Рабыни покинули покои и я не могла винить их, потому что сама испугалась собственного отражения, что тогда говорить о девушках?

Я посмотрела на свои руки и на мгновение мне показалось, что вместо кожи на них странная чешуя, отливающая золотом, но присмотревшись внимательнее, я поняла, что это лишь игра света и моего воображения. Я была напугана.

– Проклятый Исхан, – простонала я, пряча лицо в ладони.

Скорее всего, мои глаза не всегда были такими. Они менялись в зависимости от ситуации. Может быть, когда я боялась или злилась? И Аббас замечал это, но молчал, предпочитая не расстраивать меня или по иной причине?