Андрей Лазаренков - Мы были в Советском Союзе

Наконец весь портвейн был выпит. Я прислушался к своим ощущениям. В голове появилась приятная пустота, окружающий мир заиграл новыми яркими красками, и еще почему-то у меня возникло предчувствие каких-то необыкновенных событий. Я вспомнил, что мы сегодня идем на дискотеку, и мне нестерпимо захотелось подвигаться под музыку, найти в толпе красивую стройную девушку, протянуть ей руку, заглянуть в глаза, закружить в ритме танца…

– Ну что, пацаны? – сказал я, поднимаясь. – Не пора ли нам на дискотеку?

У пацанов, очевидно, были те же самые мысли. Как по команде, они встали с лавочки, вынули из карманов сигареты, закурили, и мы все вместе быстрыми шагами покинули гостеприимный двор.

Возле Гарнизонного Дома офицеров было оживленно. На улице слышалось приглушенное стенами ритмичное буханье музыки, а в больших темных окнах на втором этаже мелькали красные, синие и зеленые сполохи, – очевидно, там уже полным ходом шла дискотека. Молодежь кучками стояла у входа в Дом офицеров, смеялась, курила, а некоторые даже приплясывали в предвкушении интересного вечера.

Купив в кассе билеты, мы поднялись на второй этаж. Там, в большом холле, шевелилась толпа молодежи. Огромные звуковые колонки оглушали ревом музыки. У стены, на специальном возвышении, суетился возле музыкальной аппаратуры длинноволосый «ди-джей». Время от времени он подносил ко рту микрофон и кричал, представляя очередную музыкальную композицию: «А теперь я покажу вам вещь…», после чего начинала звучать новая мелодия. Впрочем, ничего нового я здесь не услышал; на мгновение мне даже показалось, что я никуда и не отлучался из нашего мира, а просто попал каким-то случайным образом на съемки передачи «Дискотека 70-х»…

Хотя молодежи на дискотеке собралось много, танцевали далеко не все. Человек пятнадцать в центре зала топтались под музыку, выделывая ногами и руками незамысловатые па, в то время как большинство парней и девушек или стояли вдоль стен, разглядывая окружающих, или же неторопливо прохаживались по залу. Среди танцующих выделялся своим необычным видом парень лет двадцати, наряженный, словно ковбой из американского вестерна. На нем были темно-синие джинсы, клетчатая рубашка, джинсовый жилет, на ногах его красовались коричневые полусапожки, а на голове – черная ковбойская шляпа. Бог весть, где и какими путями раздобыл он весь этот гардероб, но было заметно, что он очень гордится собой, своим внешним видом и вообще считает себя самым «крутым» в этом зале. На мой взгляд, в своем ковбойском наряде он выглядел, мягко говоря, не совсем адекватно; но и для него, и для большинства окружающих вопрос адекватности или неадекватности решался, судя по всему, очень просто: «Вещи на нем какие? Из-за границы? Значит, все в порядке, и можно не комплексовать по этому поводу!»

Парень в ковбойском наряде являл собой крайнюю, можно даже сказать, патологическую степень обывательской американофилии, а в меньших дозах ею были заражены почти все парни и девушки, пришедшие на дискотеку. Как будто стараясь перещеголять друг друга, они прохаживались с гордым видом по залу в джинсах, в джинсовых комбинезонах, в каких-то сверхмодных заграничных «пусерах» и «шузах», некоторые держали в руках пестрые полиэтиленовые пакеты, исписанные английскими словами, и было заметно, что эти пакеты внутри себя ничего не содержат.

А еще я обратил внимание на стоящего у стены тощего белобрысого парня, одетого в коричневый батник с короткими рукавами. Нагрудный карман батника был украшен небольшим «лейблом», а на «лейбле» виднелась надпись синими буквами: «Jimmy Carter». Батник, вероятно, являлся для парня предметом особой гордости. Время от времени он опускал голову, чтобы полюбоваться на свой батник, а полюбовавшись, выпрямлялся и начинал смотреть по сторонам, желая, очевидно, узнать, какое впечатление производят он и его батник на окружающих…

– Ну что, мужики, – сказал Вася Венерицын, – пойдем попляшем, или как? – говоря это, он переминался с ноги на ногу, приседал и раскачивал опущенными руками, как будто изображая некий энергичный танец. – Кстати, я уже присмотрел тут себе одну «телочку»…

Мы ничего не успели ответить Васе, потому что в нескольких шагах от нас вдруг раздался бешеный взрыв ругательств, послышались истерические женские крики и глухие звуки ударов. Толпа раздалась в стороны, и на освободившемся пространстве я увидел двух парней, размахивающих кулаками. На мгновение они замерли друг против друга, и я услышал хриплый протяжный крик: «Ты зачем к ней лезешь, урод? В рыло захотел?!» И схватка закипела с новой силой…

Больше всего в этой безобразной сцене меня поразила реакция девушек. Вместо того чтобы испугаться и убежать прочь, как и подобает хрупким эфемерным созданиям, многие из них, наоборот, начали проталкиваться поближе к дерущимся, чтобы без помех насладиться бесплатным зрелищем. «Прямо, как в римском амфитеатре!» – успел еще подумать я.

Драка, впрочем, продолжалась недолго. Со стороны лестницы послышался начальственный окрик: «А ну, прекратить!», и сквозь расступившуюся толпу к драчунам приблизились милиционер и трое дружинников с красными повязками на рукавах. Милиционер крепко взял одного из драчунов под руку и повел к выходу, дружинники потащили упирающегося второго. Порядок таким образом был восстановлен, и толпа, обсуждая скандальное происшествие, вернулась на свои прежние места.

Вася, поглядев на драчунов, которых уводили блюстители порядка, повернулся к нам и, презрительно усмехнувшись, сказал:

– Драчуны, мать иху, лезут в драку, а сами драться не умеют! Вы заметили, как они удары наносят? Как будто кролем плывут – машут из-за головы.

– А как же надо… э-э… наносить удары? – поинтересовался Виктор.

– Бить надо от плеча, не размахиваясь! Вот так! – Вася принял позу, напоминающую боксерскую стойку. – А иначе противник легко отразит ваши удары. Удар должен наноситься по кратчайшему пути, вот так! Резко! – он несколько раз энергично ударил по воздуху обеими руками. – А эти дурни стоят и машут лапами, как два медведя. Тьфу, глаза б мои не глядели!

– А ты что, боксом занимался, Васек? – спросил Виктор.

Вася скромно потупился.

– Да так… Было когда-то в юности…

Виктор повернулся ко мне и вполголоса сказал: «Кстати, нам с тобой, Леха, попадать в милицию категорически не рекомендуется. У нас ведь нет с собой советских документов…»

– Ясное дело, – ответил я, впервые за все время пребывания в Советском Союзе почувствовав всю уязвимость и беззащитность нашего здесь положения.

Между тем Вася снова начал настойчиво звать нас на танцы:

– Да пойдем подрыгаемся, – говорил он, переступая ногами в такт музыке, – что зря время-то теряем!