Айжана Мырсан - Исповедь нелегала

Чехия

– Вот оно, – подумал Айбек, выходя из здания аэропорта. Он вдохнул полной грудью, пытаясь вместить в себя, как можно больше, чужестранного кислорода. – С этого места начинается мое триумфальное восхождение.

Все вокруг казалось ему блестящим и великолепным. Он рассматривал людей, считая их счастливчиками, потому что родились в таком красивом городе. Айбеку казалось, что люди, которые живут в Европе, счастливые уже только потому, что там родились и живут.

Ребят встретил в аэропорту угрюмый мужчина небольшого роста с изрядным брюшком, слегка напоминающий дикого кабана. У него торчали нижние клыки, слегка выступая за губу, а от одежды исходил неприятный запах застарелого пота. Мужчина первым делом забрал у них паспорта и сложил их в свою небольшую борсетку. Он жестом указал им на машину, в которую они дружно вскарабкались, а сам сел за руль. Ребята именно вскарабкались, потому что машина была грязным фермерским пикапом для перевозки скота. По бокам всюду были следы засохшей крови и куски тухлого мяса, на полу была постелена пленка, явно не первой свежести, она как бы защищала ноги от густой вонючей жижи на дне кузова. Не обращая внимания на запах и бардак, окружавший их, они с любопытством и доверием осматривались по сторонам, восторгаясь потоками машин и красивыми зданиями. Вот они едут по большому и длинному мосту, а вот уже проезжают по маленькой улочке, сплошь усыпанной мини-магазинчиками с нарядными витринами. Они пересекли реку и вчетвером высунулись за бортик, чтобы, как можно лучше, рассмотреть паромы и корабли, стоящие на реке. Из одного длинного-предлинного парома в три яруса на всю округу громыхала музыка, люди на нем танцевали и что-то громко кричали, чокаясь бокалами и не переставая двигаться.

– Вот это жизнь, – подумал Айбек, глядя на веселых людей и красивый паром.

Дальше их путь лежал через большие зеленые поля и пастбища, которые яркими красками переливались в закатном солнце. Одинокие коровы, как в мультиках, мычали вдалеке, следуя к своим загонам. Вокруг стоял приятный запах трав и копченостей, перебиваемый вонью пикапа, в котором они ехали.

До места они добрались уже поздней ночью, и понять, где именно они очутились, было невозможно. Все вокруг окутала непроглядная мгла, только несколько фонарей освещали им путь. Машина заехала в ворота и остановилась возле здания, рассмотреть которое не представлялось возможным. Все, что удалось увидеть, это только темные очертания построек и мрачный силуэт двухэтажного дома. Судя по запаху и звукам, их привезли на какую-то ферму, но экскурсию, видимо, для них устраивать не собирались, а только грубовато велели идти за мужиком. Ребят небрежно затолкали в сарай с сеном, вручили хлеб, воду и небольшую миску с какой-то бурдой, похожей на рагу. Потом угрюмый мужичок запер их снаружи на большущую балку и ушел, напевая себе под нос странную мелодию.

Именно в этот миг Айбек впервые ощутил тоску в душе. Его сковал страх, захотелось снова оказаться дома, увидеть маму и обнять сестренок. Он заставил себя успокоиться. Завтра все покажется другим, встанет солнце и с ним вернутся все надежды и перспективы. Успокаивая себя этими мыслями, он понемногу пришел в себя и включился в беседу с тремя соотечественниками, которые обсуждали события сегодняшнего дня и особенно вечера.

Это были простые парни, как и он приехавшие за лучшей жизнью, Кубан, Алмаз и Турат, кто-то был на пару лет старше, кто-то моложе, но разница особо не ощущалась, поэтому они быстро нашли общий язык между собой.

– Почему он нас запер? – спросил Кубан, самый старший из всех.

– Да я тоже хотел бы об этом спросить, мы же не воры, неужели они нам настолько не доверяют? – поддержал Алмаз.

– Что это за бурда? – спросил самый упитанный из ребят, которого звали Турат, он мешал ложкой жижу в миске.

– Пахнет ужасно, – добавил Кубан. – Это внутренности, по-моему. – Он тоже стал ковырять ложкой в вареве и с отвращением вытащил кусок кишки. – Они хотят, чтобы мы это ели?

– А мы же едим кишки, – хотел пошутить Айбек, вспомнив вкусные домашние деликатесы, но замолчал под грозным взглядом друзей. – Шучу.

– Давайте поделим хлеб и ляжем, как есть, завтра разберемся, что к чему, – Кубан взял на себя роль вожака, а Айбек не стал против этого возражать. Он с радостью принял кусок хлеба и, проглотив его почти целиком, устроился на сеновале, накрывшись своей легкой ветровкой с надписью Mike.

Этой ночью ему снилась река, он стоял на берегу и издалека видел огромного размера волну, которая приближалась к нему, сметая все на своем пути, закрывая собой весь небосвод. Волна обрушилась на берег, вынося бесчисленное количество рыбы разных видов и размеров. Говорят, волны и рыба снятся к каким-то серьезным событиям, поэтому, проснувшись, Айбек огляделся и с облегчением вздохнул, поняв, что страшная волна это лишь сон. Часто моргая и потирая глаза, Айбек пытался сообразить, где он находится. Затем вспомнив, что он наконец-то добрался до места, где осуществится его заветная мечта, на сердце сразу стало легко и светло. Его душа наполнилась радостными перспективами и надеждами, и все вокруг показалось таким же солнечным и радужным.

Очевидно, у его напарников тоже были подобные ощущения, потому что после пробуждения они с блаженными лицами осматривались вокруг. Дверь сарая распахнулась, и вошел вчерашний фермер с угрюмым лицом. Он помахал им рукой, приглашая пойти за ним. Он был все в той же одежде, и его лицо, как и вчера, было угрюмым, казалось, что он чем-то недоволен. Когда они очутились на улице, были немало удивлены, увидев, где они оказались. Перед взором простиралось бескрайнее поле, усеянное высокими растениями. По краю стояло множество сооружений, из которых доносились звуки, которые обычно издают домашние животные. Все хозяйство, вероятно, занимало свыше двадцати гектаров, но сказать точно было невозможно, потому что поле уходило далеко за линию горизонта, и человеческим взглядом было трудно определить, где оно заканчивается. Возле сарая, где они провели ночь, стояли огромные ворота, а граница обнесена мелкой колючей проволокой. На самом въезде стоял большой деревянный двухэтажный дом с красной черепицей, в нем, видимо, и жил угрюмый мужчина. Пока они осматривались, фермер направился в сторону большого стола, на котором стояли молоко, хлеб и большой круг желтого масла. Ребята, чувствуя себя не совсем комфортно, робели, не зная, можно ли им сесть за стол. Но оклик фермера и жест, указывающий на стол, разрешили их сомнения, и они с радостью уселись и принялись за завтрак. Боковым зрением Айбек заметил какое-то движение возле большого ангара, а, приглядевшись, рассмотрел нескольких мужчин, тянувших за собой визжащую свинью. От этих звуков аппетит куда-то улетучился, он собрался было встать, но фермер звучно стукнул кружкой по столу, громко крича непонятные слова и указывая ему на место. Он ругался и жестами показывал на хлеб, как бы говоря, что он должен есть еще. Эта странная забота показалась Айбеку излишней, но он подчинился, снова сел и взял кусок хлеба, не отводя глаз от разгневанного лица фермера.