Анна Ефименко - Северная дорога. Роман об английской магии

– И? – с нажимом спросил Винтерсмит.

– И столько фунтов в придачу, что я до сих пор не могу перестать себя за это ругать.

– Но ведь знания, содержащиеся тут, бесценны, мистер Сорсби. Это очень могущественная магия семи планет. Вам когда-нибудь доводилось использовать ее на практике?

– Пока нет, сэр, – признался Сорсби. – Я не хотел никому доставлять неудобств в Лондоне, поэтому решил перебраться куда-нибудь подальше, чтобы начать эту практику.

– Какого рода неудобств?

Сорсби рассмеялся:

– Если вас снабжают слухами и сплетнями про хитрых людей, сэр, то вскоре вы услышите, какие именно неудобства доставляет моя магия.

На это Винтерсмит саркастично заметил:

– Полагаю, после такого заявления я должен быть заинтригован?

– Нет. Но вы должны быть предупреждены.

Второй раз за вечер реплика приезжего сбивала Винтерсмита с толку. В Алане Сорсби было что-то даже не столько наглое, сколько незамысловатое, открытое, обезоруживающе правдивое. Именно это и вводило в ступор, выбивало почву из-под ног. Винтерсмит наконец-то понял, почему его прибывшему из самого далекого графства коллеге по магии так не везло с кругом общения – люди просто-напросто не могли вынести всегда слушать одну лишь неприкрытую истину.

Сорсби тем временем принялся потихоньку обустраиваться в теперь уже своих покоях. Он снял дорожный плащ и повесил его на крюк, отряхнул башмаки от грязи и вдруг заявил:

– О, совсем забыл. Тут та же беда, что и везде: надо бы переставить кровать ближе к теплой стене.

Винтерсмит непонимающе взглянул на него:

– Что, сэр?

Но Сорсби лишь все так же добродушно объяснил:

– Видите ли, мне гораздо лучше спится, когда тепло очага или, на худой конец, стены, за которой идет дымоход и которая из-за этого дает тепло комнате, согревает ноги, поэтому всегда прошу, чтобы кровать стояла не в углу, а в середине комнаты, ближе к камину. Ну или у теплой стены.

Шумно втянув воздух носом, Винтерсмит почти был готов обидеться:

– Я вижу, вы уже придираетесь к обстановке? Мистер Сорсби, полчаса назад вы собирались спать на полу в общем зале внизу.

– Но у камина! – резонно возразил Сорсби, подняв вверх указательный палец. – Я не хотел очутиться на улице в снегопад – тут вы правы. Но, раз уж счастливый случай обеспечил мне ночлег – вы не будете так любезны помочь мне переставить кровать ближе к вот этой стене?

Винтерсмиту, уже порядком пресытившемуся беседой с новоприбывшим колдуном, не оставалось ничего, кроме как выполнить просьбу. Кровать, бывшая по сути лишь соломенным матрасом, накинутым поверх шаткого деревянного каркаса, теперь была торжественно и нелепо установлена почти в центре комнаты.

Закончив перестановку, Винтерсмит сделал напоследок еще одну вещь – достал из-под мятой подушки небольшой черный полированный камень – не то гагат, не то оникс. Скорее всего, это был гагат, так как на камне был вырезан рисунок – схематичное, почти примитивное изображение домика. Не желая привлекать к камню больше внимания, чем следовало, Винтерсмит тут же спрятал его в глубокий карман пальто – туда же, где он держал свою трубку и курительные принадлежности.

Это действие оказалось быстрым и незаметным, но Сорсби, разумеется, тут же возжелал поговорить именно о камне:

– Ваш волшебный амулет?

Винтерсмит тяжело вздохнул. От людской назойливости он очень быстро начинал чувствовать тошноту:

– Будь это моим амулетом, стал бы я его держать в гостиничной спальне и показывать кому ни попадя?

Но Сорсби не так просто было провести:

– Это ваш волшебный амулет. И это снова по вам видно. И очень грубо, сэр, говорить «кому ни попадя». Мы ведь оба одним промыслом заняты. Я все-таки рассказал вам о себе, о том, откуда я, из какой семьи. Показал вам книгу. Вы же ни слова о себе не сказали.

Но на это Винтерсмит лишь отмахнулся:

– О, мистер Сорсби, прошу вас, не думайте обо мне много. Я просто никто, посторонний человек, который делает, что должен, там, где это понадобится. И только. А теперь, сэр, нам нужно поспешить вниз предупредить хозяина о смене постояльцев. И мне нужно седлать Уголька, пока погода окончательно не испортилась.

Боже, какая гора вранья, подумал про себя Сорсби. «Просто никто» ! Для мистера Никто этот Винтерсмит был слишком хорошо одет. Он также мог оплатить себе отдельную комнату – неслыханное расточительство. К тому же, как только что выяснилось, у Винтерсмита была собственная лошадь – роскошь, которую Сорсби не мог себе позволить. При этом почти все в Винтерсмите выдавало человека происхождения куда более низкого, чем Сорсби (если от его происхождения вообще оставался хоть какой-то толк).

И в итоге, размышляя обо всех этих вещах, Алан Сорсби не нашел ничего лучше, чем предположить:

– Как скажете… Но все-таки я считаю, что вы подозрительно богаты, сэр.

– Вот как? – безучастно ответил черноволосый волшебник. – Если вы так думаете, значит, вы ошибаетесь. А теперь сделайте одолжение, передайте мое пальто – оно на соседнем крюке от вашего плаща.

Тяжелое пальто, которое было на Винтерсмите внизу и которое он снял, собирая вещи, сейчас висело близ дверного проема. Сорсби снял его, но, прежде чем отдать хозяину, развернул внутренней стороной к себе. На подкладку пальто, под воротник, был пришит ярлычок с надписью « мистер Кормак ».

Конечно, Сорсби знал по опыту, что хитрым людям не всегда платили деньгами. Часто бедняки отдавали в обмен за магические услуги еду или одежду.

Но пальто, хоть и старое, опять же выглядело далеко не дешевой вещью. Мог ли обеспеченный господин, обратившись к колдуну, расплатиться одеждой? Конечно же, нет! Или Винтерсмит был всего лишь вор и шарлатан?..

От этого бесконечного множества мыслей его отвлек голос:

– Вас интересует моя одежда, сэр?

Сорсби пожал плечами, передавая пальто:

– Не особо. Просто я думал, что вас зовут мистер Винтерсмит, а не мистер Кормак.

Воистину этот корнуоллец за словом в карман не лез! Доброжелательность Винтерсмита почти иссякла, и он холодно объяснил:

– Это пальто Бэзила. Он отдал его мне. Я надеюсь, вы не станете выпытывать у меня хотя бы кто такой Бэзил? Поверьте, мое терпение уже на исходе, а ведь я был с вами крайне добр.

Сорсби виновато потупился:

– Нет. Конечно же, нет. Простите, сэр, я несдержанный.

– В самом деле.

Накинув на себя верхнюю одежду и надев высокую шляпу, Винтерсмит взял дорожную сумку и вышел из комнаты. Там он отдал ключ Сорсби, велев тому закрыть дверь. Пока Сорсби возился с замком, Винтерсмит уже успел спуститься вниз и теперь разговаривал с заспанным конюхом, крайне недовольным, что кто-то задумал седлать коней на ночь глядя.