Эль Дарун - Бухгалтер в латах

Рихан, взял со стула одежду и протяну мне. Служанка, было ломанулась ко мне одевать, но я жестом остановил её заработав насмешливый взгляд Рихана. Быстро оделся и зябко ёжась поплелся за наставником. Было раннее утро, прохлада. В долине лежал туман и солнце только-только выглянуло из-за горизонта. Выйдя из замка, мы по дороге пересекли вспаханное поле и углубившись в лес Рихан небрежно бросил через плечо: – Бегом! – И не оглядываясь побежал. Я пристроился к нему в затылок, как это мы делали на физкультуре в школе и медленно потрусили. С каждой минутой Рихан ускорял темп и в какой-то момент я начал «запыхиваться» и отставать от него. Дорога пересеклась с второстепенной и та, петляя меж деревьев уходила обратно в сторону замка, ну не к самому замку, а к городку, который был при замке. Подбегая к воротам, стражники странно покосились на нас, но ничего не сказали. Подойдя к фонтану на центральной площади, Рихан набрал в ладони воду и обмыл лицо и шею, вытащил платок из поясной сумки и тщательно вытерся. Увидев, что я собираюсь попить, грозно рявкнул: – Нельзя! – Ну нельзя так нельзя. Я, пользуясь его примером так же умылся и так как платка у меня не было, просто утерся полой льняной рубахи. Не знаю лён не лён, но очень похож. Прочная, мягкая, слегка прохладная на ощупь, правда после того как я в ней побегал и умылся, стала напоминать мокрую, половую тряпку серого цвета. Заходя в замок, к нам на встречу поспешила моя няня, звали её Лея, беспокойно глянула на меня и едва не роняя маленький круглый поднос попыталась заставить меня выпить порошок и запить стаканом воды. Я заходя просто бросил ей: – Лея, в моей комнате поставь на стол, я потом… – Проследовав в сад и пройдя на небольшую площадку Рихан, скомандовал: – Нальез! – Я остановился в нерешительности, не понимая, чего он хочет. Тот уловив моё не понимание, еще раз произнёс это странно слово «нальез» и принялся отжиматься от земли. – Аааа, дошло до меня и как только Рихан встал, я занял его место, а потом приподняв голову спросил: – Сколько? – Столько сколько сможешь, начинай. – И я начал. Кое как дотянул до десяти, на одиннадцатом руки предательски задрожали на двенадцатом отказались меня держать, и я рухнул на утоптанную землю слегка приложившись лицом и грудью. Не больно, но не приятно. Потом был пресс и «джамп». Окончилась экзекуция растяжкой сидя на пятой точку нужно было подносить пятку к груди, к голове и за голову и вишенкой на торте оказался обычный шпагат, левый, правый и поперечный. После этого Рихан показал на выход, мол лети птичка. А я «чё», я не «чё». Устал как собака с непривычки и жутко хотелось есть.

На утро, у меня казалось болело всё, даже то, что болеть не может в принципе – волосы. Удивительно, но создавалось ощущение что болят даже они. Подобное у меня случалось в прошлой жизни в случаях запущенной формы гриппа. Там тоже казалось, что болит и кожа и волосы и веки, не считая «шкалящей» температуры, кашля с насморком. Конечно, никакого насморка у меня не было, но боль во всем теле и это сводило с ума. Как и в прошлый раз, Рихан попытался меня разбудить прикосновением за плечо, но это у него не вышло так я уже не спал, и посмотрел на него взглядом побитой собаки. – Я сейчас сдохну. – Тот, всепонимающе улыбнулся и призывно махнул челкой себе за спину, мол пошли, а потом не сомневаясь в том, что я пойду следом удалился на выход. Кряхтя и матерясь, что-то типа: – Ох, уж эти сказочки, ох уж эти сказочники. – Я встал и прихрамывая поплелся в след.

Накрапывал дождь, промокли оба до нитки, но продолжали упорно отмерять шагами землю. Рихан не собирался давать мне пощады и очень быстро набрал темп. Я двигался за ним вслед матеря всё и вся. Через минут десять, боль ушла, но на смену ей пришла сильная усталость. Мышцы, кости, связки протестовали против такого издевательства, о чем я намекнул Рихану, но тот даже бровью не повел. В этот день вместо отжимания, пресса и «джампа» – это типа прыжки с хлопками ладоней над головой, было – подтягивание на перекладине, спиной пресс и отжимание от земли стоя на руках верх ногами. Отжимание верх ногами я не смог сделать не разу так как плечи были вообще слабенькими. Рихан, придержал меня в таком положении за ноги и видя, что я сейчас рухну мягко опустил. Затем начались растяжки, которые опять же отличались от вчерашних. Сегодня мы делали рывки руками, повороты туловища и мостик. Как оказалось, позднее, разность комплексов чередовалась через день. Нельзя было повторять одно и тоже упражнение каждый день, а можно было только через день. Рихан это объяснял тем, что мышцы, связки и кости должны отдыхать два дня иначе они станут хрупкими и могут быть травмы. Нечто подобное в старой жизни я читал в журнале «Здоровье», хотя своим здоровьем толком никогда не занимался. Если бы не несчастный случай в горах, который и отправил меня в это тело, то прожил бы я еще от силы лет пять или десять, не более. В той жизни я всегда был тучным, еще со школы. Уж не знаю почему. Возможно родители перекармливали из своей родительской любви или метаболизм был такой я не знаю, утверждать не берусь, потому как не медик. Тут же все на оборот, я худой, кожа да кости, мелкий, через пару лет появятся прыщи, и если всё пустить на самотёк, то этот абсолютно не гуманистический мир меня быстро поглотит, переварит и… . Что там бывает после переваривания и так все прекрасно знают. А оно мне надо? Так что, как бы не было печально признавать, наставник Рихан мне нужен, как воздух. Этот скажем прямо «ассасин», должен дать мне возможность выжить в этом мире. Это нужно мне, это нужно церкви в лице святейшего Флорена, а значит нас уже двое, что повышает мои шансы на выживание. Сдается мне, это «они» не зря всё делают. Там есть глубинный смысл и расчет, его не может не быть. Дворянская среда, возможные дуэли, сражения, балы, интриги. А не получил ли я ангела-хранителя в лице этой самой матери церкви? А интересно, долго ли я проживу если начну «мочиться против ветра» и не войду в конъюнктуру мира и ту роль которую мне отвел святейший. Одни догадки. Э-эх, грехи мои тяжкие. И за что мне всё это?

В конце второй недели я привык к боли, ну или как вариант – боль привыкла ко мне. Вызывало удивление, то, как в это тщедушном теле, где еле-еле душа в теле так много боли. Ну нечему тут болеть и всё тут. Ясно было бы если б туша на полтора центнера, но тушка Драхмара – сопля в скафандре, там и болеть то должно не чему, но нет. Я жил в боли, я жил болью, можно сказать я с ней сросся. А самое печальное, что Рихан понимал меня, сочувственно кивал, но нагрузок упорно не снижал. Однажды я не выдержал и сказал: Рихан, тебя поставили помогать и тренировать меня, а ты меня скоро загоняешь как лошадь, я просто сдохну и всё, будешь потом отчитываться перед моим отцом. – Тот поглядел на меня с ленинским прищуром и ехидно выдал: – Да? И что? Лучше я отвечу перед твоим отцом, за то, что ты «возможно» сдохнешь на тренировке. Поверь, на это никто не обратит внимания. Не помер во время мора, помрешь тут, твоя мать еще парочку родит. А вот если ты погибнешь в бою из-за неумелых действий, это кинет тень на меня и мне придется отвечать, вначале перед церковным судом, потом перед воинским судом, а потом еще перед твоим отцом, и самое мягкое чем я смогу отделаться – это сдирание кожи с меня живого и медленное умирание от боли. – При этих словах меня аж передернуло. Я понял, что повлиять увещеваниями на наставника не выйдет. Ну нет так нет. Куда тут деться?