Евгений Гиен - Рарас. Рыба из песка

«Ну, поработаю, окрепну. Пока слаб для побега. Ну что, лошадка, тебя зовут Вила? Попробую почистить тебя, только табуретку и перчатку захвачу. Ты только не бойся».

Вечер

– Идём, парень, – на входе появился Гард.

– Я уже закончил. А можно спросить?

– Конечно!

– Тут шесть мест свободно. А где остальные лошади?

– Три из них используются нашими владельцами, а три – для гостей. Послезавтра они прибудут для осмотра. Тебе нужно будет вычистить лошадей и накормить за час. Справишься, или помочь?

– С-справлюсь.

– Как сегодня день прошёл, как сам, не устал?

– Не очень, лошади очень хорошие.

– Это да. Ну всё, пойдём, я вижу, как ты устал, даже если говоришь, что всё нормально. Дам тебе ковш, помойся. Не терплю вони в доме, даже если это сарай. Зато внутри не отвратно находиться.

– Хорошо.

Мысли Ке'саля:

«Гард слегка сорвался, помешан на чистоте? Ладно, пойду, до завтра, лошадки!»

Прошла неделя

Вечер. У яблонь

– Эй, карась, я сяду?

– Садись, Каду, только другие поймут, что ты – не как они.

– Ке'саль, да?

– Ага.

– Ты давно понял, что я прикидываюсь?

– В тот день как меня привели.

– А ты глазастый.

– Ты тоже.

– Хм… ладно, на сегодня хватит, а то и правда поймут, – Каду встал и, специально повысив голос, начал отходить. – Скучный ты, чучка. Эй, Аст, а что на завтрак?

– Глухой что ли? Он уже говорил!

– Заткнись, Мечо, у рыжего забыл спросить.

– Какого хрена? Я тебе сейчас…

Два дня спустя

– Расскажи о себе.

– Если правда интересно, то я кадр'ир. Когда мне было года четыре, мы с дедом и отцом приехали в Ахдашар. Я и не помню, как выглядят наши земли. Отец не говорил, кто моя мать, и жива ли она.

– А ты знаешь название своей деревни или города в Кадр'ир'исе?

– Ант'сакр. Подслушал разговор отца и деда. Деда не стало через пару лет после переезда сюда, не знаю от чего. Отец говорил от старости. Сам он недавно умер от болезни. Про себя теперь расскажи.

– У меня всё проще. Мать утонула, а отец запил после её смерти, и сам подох от выпивки. Если про расу, то, как видно, я – человек, или светлоземец, по месту рождения. Жили в деревне, что и на карте нет, возле реки Жабий дом.

– А как попал сюда?

– Ну… я никому не говорил, но тебе доверяю. Мой отец продал наш дом у реки, а деньги спрятал, и начал уходить в долгие запои. Мне было девять тогда. Я перепрятал его мешок с монетами в такую глушь… В общем, сам отец меня и сдал сюда.

– Погоди, что? – Ке'саль был ошарашен.

– Ага, – невесело хмыкнул Каду.

– Ему дали семь серебряков, а я с тех пор живу и работаю здесь. Вот уже четыре года прошло.

– То есть отец погиб после… а, ну это очевидно.

– Хе-хе.

– Печальная история, – с улыбкой сказал Ке'саль.

– Твоя не лучше. Неужели здесь есть человек с чёрным юмором?

– Будет весело, до того времени…

– Сбежишь?

– Мысли читаешь?

– Если бы.

– Я сам думал об этом, но меня опередил один парень. В итоге его тело приволокли на показ. Мне правда будет жаль, если и у тебя не получится.

– Не отговоришь?

– Я за эти дни почувствовал дружескую нить между нами, так что могу лишь поддержать. Ты не идиот, и продумаешь побег.

– Меньше двух месяцев осталось, может, нам не стоит дружить, чтобы потом тяжело не было?

– Какая разница? Я за продолжение общения.

– Я тоже. А если отвлечься от побега – ты не знаешь, где тут алтарь богини Тлесав?

– Эм?

– Отец просил поклоняться ей, а он не был мудаком.

– Как мой?

Мальчики тихо засмеялись.

– Тут есть камни, посвящённые богам, ну и возле них лежат небольшие подношения. Но вот каким там богам поклоняются, я не знаю. Штук восемь таких алтарей в округе. Размером как полменя. Думаешь сходить?

– Хотя бы разок. Отец хотел этого. Последняя воля, так сказать, кроме того, чтобы я вылез из ямы бедности.

– У… ясно… У моего, наверно, последнее желание было таким: ещё выпить, или вернуть всё назад, года на три. Тогда мне было семь. Он же умер, когда я год уже здесь был. Ладно, мы заговорились, а лишние проблемы нам не нужны. Принимай кислую забитую мину, а я буду тебя пытаться задеть до того момента, пока Гард не заступится. Только не обижайся.

– Я не просто рыба, я – кадр'ир! – шутливо, но уверенно, чуть не смеясь, брякнул Ке'саль.

– Ха-ха, всё, заканчивай, идём. Хорошо, что они дома все сидят, а это место далеко находится.

Прошла неделя

– Г-Гард…

– Ке'саль, говори нормально, это представление, возможно, работает для других, но со мной говори, как с Каду. Я за вами наблюдал и видел, что вы спелись. Также я знаю, что Каду притворяется, у него другой характер. Ты же выбрал путь слабохарактерного нытика. Это даже хорошо, что вы работаете головой и подстраиваетесь к этой компашке недорубков. Итак, пока мы одни, как сейчас, не притворяйся, понял?

– Да, Гард.

– Я вот сейчас удовольствие получил от твоего уверенного ответа, а теперь говори, чего хотел.

– Мой отец хотел, чтобы я поклонялся богине Тлесав. Могу я сходить к неким камням, что где-то здесь находятся?

– Хм… на северо-восток идите, Каду с тобой отправлю. Убежите – смерть!

– Понял тебя.

– Возьми бочонок, там старик рядом живёт, он вино «Кровь медузы» нальёт. Сами не пейте, убью.

– Хорошо, Гард.

Час пути. Северо-восток от деревни рабовладельца

– Эй, Ке'саль, я нашёл: здесь есть камень, посвящённый Тлесав. На всеобщем наречии выбито её имя, а чуть выше – неизвестные символы.

– Наверно, тоже её имя, но язык древний, – предположил подошедший Ке'саль.

– А ты хоть знаешь, как ей поклоняться? Или что вообще делать?

– Свеча ещё горит, и яблоки лежат, эм… Хорошо, что я взял хлеб с ужина, положу его на фрукты…

– Кто-то из деревни сюда ходит, или сам старик ухаживает за этими алтарями. Я даже не знаю, как их назвать-то правильно.

– Хорошо, что не напоролись на других. Я думаю, тут надо что-то рассказать с глазу на символ 4 4 «С глазу на символ» – подразумевается разговор мальчика с алтарём наедине. .

– Да, я отойду, пожалуй, погляжу на другие.

Мысли Ке'саля:

«Богиня мёртвых существ Тлесав, если здесь нужно рассказать про свои беды и что-то попросить, то я начну. Мой отец погиб, я попал в рабство, хоть и облегчённое, но всё же уйти я отсюда не могу. Меня убьют; я, конечно, попытаюсь через некоторое время… В общем, я не знаю, как разговаривать с богами. Прошу лишь сделать так, чтобы я не умер. Мне нужно узнать, почему моя семья переехала, узнать про свою мать и дожить до старости. Последнее – как получится, конечно. Ладно, мне пора, надеюсь, отец… хотя ладно, он просто умер. До встречи, наверно, если не получится улизнуть, я надеюсь, что истории про души – не бред, и я встречусь с отцом, а может, и с матерью, если она погибла…»