Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга IV. Сквозь тернии и боль

– Что вы, Сашенька, я все это серьезно! – не отступил майор, встретив упорное сопротивление. – Я с первой же секунды нашего знакомства разглядел в вас, Саша, совершеннейший идеал женщины, который я долго и безуспешно искал…

По всему было видно, что мужчина обстоятельно подготовился, продумал каждое слово, говорил крайне убедительно, ему хотелось верить, внимать каждому его слову.

Отгоняя наваждение, Кошкина мотнула своей головой:

– Простите меня великодушно, Николай Иванович, но я точно уверена, что я вовсе не писаная красавица! В чертах моего лица нет той красоты, от которой немеют губы, теряется голос. Я обычная и рядовая девушка, которых по кругу сплошь и рядом! И дня не пройдет, как вы потеряете ко мне весь интерес после того, как вы наткнетесь своими ищущими глазами на иной и более достойный объект для вашего бурного восхищения, а на меня вы более не взглянете, скоренько меня позабудете…

Говорить складно Саша умела. Ее знакомые всегда восхищались тем, как она красиво и элегантно излагала свои мысли, как логично и последовательно выстраивала доводы и доказательства, как она ловко облекала их в удобную форму, как она хорошо владела своим чудным голосом.

– Так что, Николай Иванович, мы забудем об этом маленьком недоразумении и останемся добрыми друзьями…

– Вы не правы, Сашенька! – заговорил горячо майор в ответ на ее тираду, принялся запальчиво переубеждать. – Вы просто не цените себя. Мне дела нет никакого до красоток с кукольными личиками! Мне крайне импонирует ваша внутренняя красота, ее гармоничность, ваша божественная одухотворенность…

Плющ размахивал руками, он все говорил, говорил, а Сашенька пыталась все понять, как именно она должна себя повести, чтобы не выглядеть в его глазах наивной дурочкой или, хуже того, расчетливой и беспринципной стервой и хищницей.

Поэтому Сашенька со всей возможной осторожностью ступила на тончайший лед таящего множество подводных камней и течений, могущего неизвестно к чему привести разговора и пояснила:

– Но мы, Николай Иванович, почти не знаем друг друга! Как можно нам пойти на столь ответственнейший шаг в жизни, если нет никакой гарантии, что мы не совершаем большущей, может быть, и трагической ошибки! Мы же можем запросто поломать друг другу жизнь. Совершив никак непоправимое, мы жестоко возненавидим друг друга! Мы не должны этого делать…

Отступив на шаг в сторону, майор с умилением взирал на всю покрасневшую от сильного волнения юную девушку.

Ее горячие и уверенные в собственной правоте слова лились поистине лечебным бальзамом на его душу, истосковавшуюся по общению с женщинами, не с теми особами, кто хотел от него одних материальных благ и положения в их обществе, а с теми девушками, кто, прежде всего, тесно интересовался и его внутренним миром, тем, чем он сам жил и дышал.

– Сашенька, ты абсолютна права! – разлилась по мужским губам вдохновенно радостная улыбка. – Мы еще мало знаем друг друга! Но я совершенно уверен в том, что, познакомившись намного ближе, мы искренне полюбим друг друга! Мы…

Разглядев в мужских словах рациональное зерно, Сашенька подумала о том, что стоявший перед нею человек, возможно, пришел к ней с самыми искренними намерениями и ей стоило прислушаться к нему и не отталкивать его сразу. Надев очки, она пристально всмотрелась в майора и кивнула:

– Я тут с вами согласна, Николай Иванович! Но стоит ли нам торопиться, вступая в брак? Мы же можем пожениться потом, когда хорошенько узнаем друг друга! Стоит ли нам делать опрометчиво поспешные шаги, если нет полной уверенности…

В свою очередь, где-то и соглашаясь со всеми доводами Саши, Плющ имел на этот самый вопрос свое видение, несколько отличное от ее мало искушенного мнения, и он сменил тактику:

– Все это правильно, Саша! Но я готов раскрыть перед тобой и некоторые скрытые аспекты своего предложения!

Девичьи глаза дрогнули, моргнули. Сашенька услышала то, что с нею начинали вступать в открытый торг, выдвигать условия. Это ей становилось интересно. Но она боялась переиграть, а потому лишь пожала плечиками и очень естественно спросила:

– Какие именно, Николай Иванович?

– Чтобы нам хорошенько узнать друг друга, нам следует чаще видеться! Так или нет? – улыбнулся загадочно майор.

– Так, Николай Иванович! – согласилась с ним Саша.

– Но мы же не можем, Сашенька, часто с тобой встречаться, не кинув на тебя тень своими отношениями. Люди начнут на тебя косо смотреть, подозревать тебя в корыстных целях!

И у майора с выстраиванием логических цепочек все было в полном порядке, и Кошкина согласно кивнула:

– Возможно, вы и правы, Николай Иванович!

Почувствовав, что он пробил весьма весомую брешь в защитных порядках молодой девушки, майор усилил свой натиск:

– Вдобавок, мне, милая Сашенька, придется каждый и всякий раз ухищряться, чтобы устроить нашу новую встречу! Каждый раз придется искать предлог, чтобы ее устроить! Каждый раз придется унижаться перед начальством твоим, испрашивать разрешения на то, чтобы забрать тебя!

– Я, Николай Иванович, – моргнула и тяжело вздохнула Саша, – простите меня, в этих вопросах ничегошеньки не смыслю! Я не представляю, как все это у нас происходит! Простите меня!

Перехватив инициативу, майор снова перешел в атаку:

– А если мы с тобой, Сашенька, поженимся, у нас сразу появятся железные официальные основания для наших регулярных встреч. И не придется каждый раз что-нибудь придумывать!

– Может, вы и правы… – протянула Саша.

– Выйдя замуж, – заверил Плющ Сашеньку, добивая остатки ее мятущихся сомнений, – ты сразу приобретаешь новый статус. Ты сразу становишься местной, ты получаешь право на увольнения до утра, права выхода в город после окончания самоподготовки. Мы будем видеться с тобой каждый день. И ты каждый день будешь ночевать у себя дома, а не в казарме! Ты, Саша, только все это представь себе и сполна оцени все открывающиеся перед тобою блестящие перспективы! Сашенька…

Такого Сашенька не могла себе представить и во сне. О таком она даже никогда всерьез не думала. Оказывается, один штамп в паспорте способен был перевернуть всю ее дальнейшую жизнь. Разве не к этому ли она изначально стремилась, когда решилась и ушла из университета, подала свои документы на поступление в военный институт на факультет тылового обеспечения? Она же хорошо знала, что в армии всегда легче найти себе мужика. А тут ей предлагали все и оптом, и сразу…

Растерянно моргая, Кошкина тихо пролепетала:

– У меня, Николай Иванович, от ваших слов голова идет кругом! Мне надо время хорошенько обдумать! Я не могу с бухты-барахты принять, может быть, самое главное в моей жизни решение. Поймите же вы меня, Николай Иванович, правильно!