Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга IV. Сквозь тернии и боль

– Каменный век! – протянула озадаченно Саша. – В кино я про развитой социализм ни разу этакого не видела…

– Полный писец! – высказалась Вика. – Это точно…

– В бочке есть теплая вода, – показала Славка пальцем на летний душ. – Днем вода нагревается под солнцем…

– Отель пять звезд! – фыркнула Ника. – Все включено!

Озадаченно моргая, Даша поддержала беседу сестер:

– Кругом по лагерю мужики шастают, так и норовят тебе под юбку заглянуть! А ты на виду у всех и заголяйся?

– Представьте себе, девчонки, что вы у нас отдыхаете на пляже, – предложила с улыбкой Сашенька Кошкина. – Абстрагируйтесь от реальной действительности и живите своим миром!

– Интересная, Саша, у тебя философия! – прищурилась Славка и внимательно посмотрела на Кошкину. – Прикольно…

– Прикольно! – заявили в один голос обе сестрицы Найденовы. – А нам тут все жутко нравится! Как в турпоходе! Мы давно уже мечтали пару деньков пожить в туристической палатке…

Жизнь, по их мнению, налаживалась, оставались лишь только небольшие, временные и легко преодолимые трудности.

Мучаясь на жестком матраце, из которого во все стороны лезла рыжая и свалявшаяся в камешки вата, Сашенька думала о том, что не совершила ли она самую большую в своей жизни ошибку, толком не доучившись в своем университете, уйдя из него, невозможно, с точки зрения простого нормального человека, поменяв всю свою жизнь. Не поменяла ли она с дуру шило на мыло…

Первое острое шило вылезло еще ночью. Задул сильный ветер, и на палаточный городок обрушился тропический ливень.

Саша прислушивалась к шуму разгулявшейся стихии, внезапно она вдруг поняла, что что-то в нем непонятно изменилось, что-то случилось у них с палаткой, в ней появилось странное журчание. И с каждой минутой оно угрожающе усиливалось.

– Полундра, мы все тонем! – обнаружила Дашка Чиж течь в их брезентовом убежище. – Нас заливает с порога!

– Спасайся, кто может! – завизжали сестры Найденовы.

– Полный писец! – проворчала Ника. – Приплыли…

– Дождались! – поддержала упадническим голосом свою сестру Вика. – Пароход еще не отплыл, а уже получил в бок смертельную пробоину! Мы все погибли еще у пирса. Печальный исход…

– Все вещи быстро наверх! – скомандовала Славка. – Я кому сказала, лежебоки! Завтра будете охать и стонать…

Вспомнив про ржавый совок, валявшийся в углу, Сашенька схватила его в руку и выскочила из палатки. Она догадалась, в чем могла таиться причина их внезапного потопа. Саша принялась споро расчищать перед входом канавки, по которым должна была уходить бурными потоками прибывающая дождевая вода.

Найдя себе иной фарватер, мутные потоки устремились в обход палатки, перестали волнами перетекать через ступеньки.

– А ты, девка, ничего! – посмотрела Славка с уважением на промокшую до нитки Сашку. – Переодевайся, замерзнешь!

Угрюмо пожевав губами, Саша не стала притрагиваться к своей сумке, знала, что на смену у нее там практически ничего не было. Сев на краешек нар, она поджала под себя ноги, глухо буркнула:

– Да ладно, я так перекантуюсь…

Смекнув, что их промокшей соседке по камере элементарно не во что переодеться, сестры Ковальчуки переглянулись, подтянули к себе свои объемистые баулы, принялись в них рыться.

– Саша, держи! – протянула Вика новый комплект белья.

– Сашка, лови! – подкинула Ника запасной спортивный костюм. – Быстренько переодевайся!

– Девчонки, я не могу! – выставила Саша Кошкина перед собой протестующие руки. – Вы меня, девчонки, еще не знаете! Я не могу взять эти вещи у вас. Ничего, я так обсохну…

Славка тут же на месте пресекла все ее попытки отказаться от их помощи, а потому замерзнуть и простудиться, сказала:

– Как говорит наша сестрица, это даже не обсуждается! Взяла, подруга, вещи и быстро переоделась! Завтра вернешь…

Пока Кошкина переодевалась, Вика извлекла из сумки пузатую бутылку с армянским коньяком, разлила по стаканчикам:

– Мое «НЗ», берегла на черный день. Но слишком рано для нас судный час настал, не дожил коньяк до хорошего дня! Ох, чует мое сердце, это последняя в моей жизни пинта вина! Ох, как от сердца своего, девчонки, отрываю…

– Не жмись! – хмыкнула Славка. – Свистните своим жеребцам, они живо вам пинту горячительного в клювике принесут!

Ночной ливень как внезапно начался, так и стих. Сашка лежала, думала о том, что нет худа без добра, что проливной дождь помог ей вписаться в общую обстановку, девчонки как-то разом приняли ее за свою, охотно впустили в свою стаю…

Минут за десять до подъема Славка всех их разбудила и погнала к умывальнику со словами:

– Сейчас придет сестрица и начнет нас всех обнюхивать!

– И что? – пожала плечами Дашка Чиж.

– А то! – выпалила со смехом Шевчук. – Нам она вставит всем троим хороший пистон, а вот вас всех она за употребление спиртного погонит в шею и фамилии ваши даже не спросит! Усекаешь, Чижик, избирательную разницу начальствующего гнева?

– Нет, так дело не пойдет! – схватила Дашка щетку, вприпрыжку поскакала к умывальнику. – Я на такое не подписывалась! У меня на этот день имелись совсем другие планы…

Посмеиваясь, Ника и Вика последовали ее примеру. Они свою сводную сестру побаивались, но понимали, что Леська ничего плохого им не сделает, не станет она срывать свое зло и на других девчонках, ибо приличное ее воспитание ей этого не позволит.

А Сашка старательно работала щеткой, сплевывала, промывала рот и снова выдавливала пасту на щеточку. Ей не хотелось из-за каких-то пятидесяти граммов коньяка пробкой вылететь из лагеря и с позором возвращаться домой.

– Не дрейфь, Сашка! – похлопала по-дружески Славка ее по плечу. – Я пошутила. Все будет, Саша, у нас хорошо. Сестрица у нас из понятливых и правильных. Держись за нас…

На завтраке сильно проголодавшаяся Сашенька накинулась на жидковатую на вид пшенную кашу, сваренную на одной воде, словно перед нею выставили самые отменные и вкусные яства.

– Как она это ест? – поморщилась Вика. – Мне и кусок в горло не лезет, а она уже вторую тарелку уминает!

– Зажралась ты, сестричка! – пихнула ее в бок Славка. – Не у всех старшие сестры под боком живут. Ника, доставай…

– Достаю уже! – усмехнулась Вероника и выставила на стол небольшой пакет, вынула из него батон и банку с повидлом.

– Угощайся! – придвинула Славка самый большой кусок к своей соседке, старательно отворачивающей голову в сторону.

– Кушай-кушай, Сашенька, и никого не слушай!

– Спасибо вам! – моргнула Сашка признательно, а по ее щеке предательски покатилась слезинка. – Вы, девчонки, такие…

Саша никогда не могла похвастаться тем, что у нее имелись хорошие подруги. Их не наблюдалось ни в школе, ни в универе. А тут суток не прошло, как у нее нарисовалось несколько подружек, которые от нее ничего не требовали, жили своей жизнью; и ее они туда незаметно и гостеприимно запустили, вовсе непритязательно и необременительно окружили своей мягкой заботой.