Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга IV. Сквозь тернии и боль

В аудитории немедленно раздался сдержанный смешок. По рядам побежал шепоток. Студенты разом оживились, глядя на то, как стоявшая перед ними девушка вся нервически скукожилась. Думая, что это шутка, попросту неудачный розыгрыш, Саша машинально вытерла свои вспотевшие ладони об джинсы и виновато улыбнулась, опустила голову, потупилась.

– Прошу обратить всех внимание, что наш эксперимент уже идет! – повернулся преподаватель лицом к аудитории.

У многих сразу создалось впечатление, что студентка Кошкина в данный момент стала выступать в роли подопытной свинки, цинично выставленной перед всеми напоказ.

– Снимайте кофту! – приказал Эпштейн.

Жалобно издав сдавленный звук полного отчаяния, Саша сняла очки и, зажав их в руке, замерла. Профессор помог ей и принял очки, положил их на стол. Осторожно взял девушку за плечи, подтолкнул ее к первому ряду столов.

– Мы все ждем! – повысил голос педагог.

В аудитории вдруг повисла гробовая тишина. Девушка готова была расплакаться, перебирала сильно потеющими руками.

И вновь по всем рядам и партам побежали шепотки. Атмосфера в аудитории стремительно накалялась.

– Хватит тебе ломаться, как целка! – выкрикнула Ирка. – Снимай бегом кофту! – надула Бойчук из жвачки пузырь и смотрела по сторонам, искала всестороннюю поддержку, и Ирка ее получила в полной мере, вмиг полетели возгласы горячего одобрения, поощрительные свистки, раздался уничижительный смех.

На глазах у Кошкиной выступили бессильные слезы.

– Да прогоните вы эту жалкую курицу! – вскочила Ирка с места. – Давайте, я выйду! Я не буду ломаться…

– Бойчук, сядь! – выкрикнул резко Эпштейн.

Ирка испуганно вздрогнула и кулем рухнула на свое место. В аудитории вновь воцарилась гробовая тишина.

– Кошкина, у вас в журнале стоит несколько точек! Вы что это, имеете желание превратить их в «неуды»?

Затравленно взглянув на жестокого экзекутора, Саша ухватилась пальчиками за низ свитера и медленно потянула его вверх. Хвостик темных волос с едва слышимым шуршанием скрылся под шерстяной тканью. Взмахнув головой, девушка сняла свитер, осталась в одной светлой футболке.

– Можете пока положить свой свитер на парту, – давил мягко на нее мужской голос. – Мы все ждем…

Сашенька почувствовала, что теряет над собой контроль, перед глазами у нее все поплыло…

С трудом вернувшись в реальный мир, Кошкина вся похолодела. Мужские руки настойчиво дергали ремешок ее джинсов. С ужасом посмотрев на мужчину, девушка ясно увидела, как Эпштейн, сладострастно высунув кончик своего языка, держа указку под мышкой, расстегивает ее джинсы.

– Не надо! – пискнула она тоненько. – Нет!!

Конвульсивно ухватившись за наглые руки профессора, Саша попыталась высвободиться. Резко дернувшись назад, она принялась судорожно вырывать ремень своих джинсов из рук вцепившегося в него мертвой хваткой ставшего неадекватным Эпштейна.

– Георгий! Быстро ко мне! Борис, ко мне! – не отпускал ремень, мелкими шажками семенил не на шутку разгоряченный педагог вслед за отскакивающей назад студенткой.

Возле вырывающейся Сашеньки выросли кудрявый ботаник и его сосед, прыщавый, коротко стриженный парень. Без всякой подсказки ретивая парочка ловко ухватила бедную девушку за ее руки, оторвала девичьи ладошки от ремня. Жалобно заверещав, Кошкина от бессилия замотала головой по сторонам, она бросала испуганные и затравленные взгляды на лица любимчика профессора Эдгара и его ближайшего соседа.

– Держите ее крепче! Заткните ей рот! – выкрикнул громко Эпштейн, шагнул к ним поближе.

Прыщавый сосед двумя руками зафиксировал девичьи кисти, ботаник выхватил из кармана носовой платок, затолкал его девушке в рот. Услышав глухое и возмущенное мычанье, он вдобавок зажал Саше рот своей потной ладонью. Распятая и обездвиженная, несчастная жертва жестокого эксперимента могла лишь судорожно мотать головой, издавать едва слышимые нечленораздельные звуки. Из глаз ее ручьем полились горючие слезы. Ощутив, как с ее бедер сползают джинсы, как воздух холодит разгоряченную кожу на бедрах, Кошкина отчаянно задергала ногами.

Стянув джинсы до самых щиколоток, профессор воззрился на белеющую ткань трусиков, прошелся взглядом по голому животу, задержался на трепещущих грудях, остановился на перекошенном Сашином лице с мужской ладонью на рту.

– Итак, господа! – загорелись огнем глаза у профессора. – Мы и наша испытуемая подошли ко второму этапу! Настало время нового испытания! Одно движение руки, и Саша явит нам то, что большинству людей не под силу открыто продемонстрировать окружающим. К великому сожалению, Саша не справляется с заданием, сама она сделать этого не может.

– Надо ей помочь! – выкрикнули с задних рядов.

– Я помогу! – вскочила с места Бойчук.

Вынув изо рта жвачку, Ирка прилепила ее под столешницу, не спеша, вышла в проход, степенно проплыла к доске, хищно щерясь, остановилась возле Кошкиной. Перестав трепыхаться, Саша с мольбой в глазах глянула в лицо Бойчук, заклиная Ирку не делать этого. Присев на корточки, разбитная девка хищно ухватилась своими пальцами за резинку белых трусиков. Сашенька, предчувствуя наступление самого полного позора, протяжно завыла.

– Приступайте! – отошел Эпштейн чуть назад, дабы ничего не пропустить из процесса оголения несчастной жертвы.

Ирка потянула трусики книзу, обнажила она темнеющий кустик кучерявых волос. Через секунду показался весь лобок.

– Ну ты же и мартышка! – плюнула издевательски себе под ноги Бойчук. – Совсем за собой не следишь!

В аудитории местами раздались едкие смешки, снова защелкали мобильные телефоны. Давясь слезами, Саша почувствовала, как у нее слабеют и подкашиваются ноги.

– Смотрите! Кошкина лишается чувств! – ощерился в экстазе Эпштейн. – Лишилась бы она чувств, если бы просто сняла головной убор, показала нам свою новую прическу?

– Га-га-га! – пронесся по всей учебной аудитории дикий и идиотский гогот. – Нет! Нет!

– Мы все открываем рот у зубного врача. И почему же нельзя показать нам другое и очень схожее с ним отверстие? Почему это считается верхом непристойности? – воскликнул Эпштейн.

Согнутая пополам, с по-прежнему зажатым ртом, вся униженная и опустошенная, Сашенька уперлась в дощатый пол отрешенным взглядом, остро почувствовала, как чужие цепкие пальцы неумолимо раздвигают ее ягодицы.

Услужливая Бойчук с ядовитой улыбочкой, чтобы не заслонять удачный ракурс, отошла в сторону и прошипела:

– Хороший экспонат нам достался…

Сломавшись, почти перестав сопротивляться, девушка думала о том, что на перемене она ходила в туалет, смогла воспользоваться тремя влажными салфетками, но непростительно не сходила в душ за неимением таковой возможности.