Татьяна Эдельвейс - На земле и в воздухе

– Придётся вам пешком, там, кроме тропинок, другой дороги нет, – сказал контролёр, – Осторожней на трапе, леденеет всё.

– Ну, как это так? – сказал сам себе Майлз, поднимая воротник свободной рукой. Контролёр услышал его: «От ветра снег в ледяную корку превращается».

– А недавно он был мягким, – заметил, опять сам себе, штурман и вышел вслед за остальными на улицу. За дверями на него сразу налетел шквалистый морозный ветер.

– Подождите, – Майлз схватил Эрвина за левое плечо, – Сдувает, как на катке.

В это же время в самолёт загружали оставшиеся контейнеры.

– Поосторожнее с ними, – сказал один из грузчиков.

– Боюсь, погрузчик соскользнёт, – ответил другой.

– Не городи ерунды, как только колёсами на платформу встанет чуть-чуть, так уж никуда не соскользнёт. Давай поскорее, – велел первый грузчик, – Ветер-то какой.

Погрузчик доехал до платформы грузового отсека лайнера, но задние колёса всё же заскользили: «Говорю, не проедет. Кто в такую погоду грузит?»

– Давай не бурчи, поднимай краном.

К контейнеру прицепили тросы и подняли его над землёй: «Ну, а дальше чего?»

– Давай-ка один край опустим, а потом затащим.

Но аккуратно это сделать не удалось, контейнер ударился о платформу.

– Ну вот, уронили. Цел хоть? – первый грузчик осмотрел замки, – Вроде цел. Помедленнее опускать надо было.

– Ты тоже не шуми, у меня от ветра глаза слезятся, – отозвался второй, – Давай-ка затянем его внутрь-то.

Работа продолжилась. Команда зашла в салон, она видела, что у грузчиков возникли сложности.

– Пусто, весь самолёт наш, – сказал Эрвин, следуя за Гектором в кабину. Майлз остановился недалеко от входа, словно видел этот лайнер впервые. Нэйли заперла дверь: «Майлз?» Штурман понял, что её интересует его состояние: «Тепло».

– Тебя что-то беспокоит? – спросила дежурная, снимая свою зимнюю куртку.

– Это действительно безопасно? – спросил Майлз, тоже сняв куртку и фуражку.

– Гектор может ответить тебе лучше, чем я, – Нэйли взяла его одежду и отнесла её в помещение напротив навигационной рубки, которое они называли инвентарной комнатой. А Майлз зашёл в кабину: «Гектор, я хотел тебя спросить…»

– Спрашивай, – не отвлекаясь от работы, отозвался командир.

– А насколько безопасно лететь в такую погоду? – штурман-то, в отличие от остальных, находился в такой ситуации впервые.

– Мы полетим чуть ли ни по самому верхнему коридору, так что буря останется внизу, её будет, почти, незаметно, – ответил Гектор.

– Понятно, – Майлз не спеша, взглянув на помощника, вышел из кабины. Ему иногда хотелось, чтобы навигационная рубка была совмещена с кабиной, как на некоторых самолётах, потому что рядом с Гектором и Эрвином он чувствовал себя гораздо спокойней.

– Полоса леденеет, даже отсюда заметно, – сказал сам себе помощник, – И что? Приземляются же на льдины. Сейчас поедем, – он взглянул на командира. Тот никак не отреагировал на его слова. Иногда Эрвин думал, сам про себя, что порой он говорит слишком много лишнего. Гектор надел на голову тёмные очки.

– Зачем это? Скоро ночь ведь, то есть темнеет быстро же, – спросил помощник.

– Привычка, – командир вспомнил, что незачем, но не стал их снимать, они ему не мешали.

Самолёт выехал со стоянки на взлётную полосу.

– Проверьте ещё раз работу двигателей, – приказали по рации. Двигатели несколько раз громко взвыли и затем стали работать равномерно.

– Следуйте по второму сверху коридору, – поступило указание, – Взлёт разрешаю.

Поднялся оглушительный рёв моторов, самолёт с большой скоростью прошёл по полосе и когда оторвался от земли, рёв сменился раскатистым гулом. Меньше, чем через минуту, всё затихло. Аэропорт постепенно становился невидим в серо-белой пелене.

– Качает маленько, – заметил Эрвин. Никто ничего ему не ответил. Довольно скоро самолёт выровнялся и полетел спокойно. Майлз услышал у себя в наушниках голос помощника: «Мне особо нравится взлетать, потому что, эх, как назад откидываешься. А тебе?»

– Да так, – ответил штурман.

– Я что-то разболтался, уже молчу, – Эрвин замолк. Обычно Майлза огорчало то, что в его навигационной нет иллюминатора, ведь смотреть на землю с высоты так интересно, но на этот раз он подумал: «Пожалуй, так даже лучше, не видно туч», – к тому же между Пиретрумом и Ледфордом было море, и, по мнению штурмана, в пасмурную погоду смотреть там не на что.

Тем временем в Ледфорд поступило сообщение о том, что в 14:00 к ним, из Пиретрума, вылетел самолёт. Дарби немедленно сказал об этом Джэральду. Тот спустился к нему.

– Он должен прибыть к нам в полночь, – доложил диспетчер, – Им что-нибудь ответить?

– Выйди-ка на связь с Пиретрумом, я сам с ними поговорю, – директор надел наушники, – Пиретрум, приём. Говорит главный диспетчер Ледфорда, – тут он перешёл с официальной речи на свою разговорную, – Вы хоть бы, прежде чем выпускать самолёт, сообщили о своих намереньях.

В Пиретруме тоже не стали официозничать: «Во-первых, мы, до завершения погрузки, были не уверены, что его разрешат выпустить. Во-вторых, у вас там диспетчеры спят что ли? Мы пять минут пытались выйти на связь. Остальную информацию мы отправляем вам сейчас по факсу. И к тому же это ваш самолёт», – на этом связь прервалась. Джэральд снял наушники: «Дарби, что это значит, в отношении диспетчеров?»

– У меня дежурная линия, а они, видимо, пытались связаться с основной. Надо было её переключить тоже на дежурную, – Дарби понял, что оплошал, но его волновало не то, что директор устроит ему выговор, а то, что он мог кому-нибудь навредить своей невнимательностью, – Простите, я сейчас переделаю.

– Не передо мной извиняйся, – Джэральд, конечно, рассердился, – Да хорошо, что вообще не перед кем извиняться не надо. Смотри, не спи… Ну, куда я их теперь сажать буду? Да, это наша работа. Дарби вызови вторую смену, надо расчистить полосу.

– Как скажете. Только разрешите заметить, полосу тут же заметёт.

– Да, заметёт. Погоди, – директор задумался. Мысли его были, примерно, таковы: «Полосу придётся постоянно чистить, а это немалые затраты. Но как можно думать о затратах, когда надо сажать самолёт? – он взял лист с присланной информацией, – «Стиэнэр-505» … только груз… Гектор… Можно повременить с расчисткой. Когда придёт вторая смена у нас будет ещё пять часов на всё про всё, за это время можно вполне успеть справиться, – принял решение Джэральд и сообщил о нём Дарби, – Пусть приходят по расписанию, – подумав ещё немного, он велел, – Выйди на связь со «Стиэнэром-505»».

– Какой у него бортовой номер? – спросил диспетчер, чтобы найти пароль.

– Дарби, а кто знать должен? – директор хотел, чтобы каждый сам хорошо знал и выполнял свою работу, это очень важно.