Элтэнно. Хранимая Звездой - Адские хроники. Каинова печать

Смешно. Но его слабость принесла ему бессмертие.

Отвратительное.

Он всегда хотел есть и ужасно мёрз.

И всё же это было позже. Будучи ребёнком не только внешне, но и внутренне, Леккео стоял с чашей возле перерезанного горла животного и по-детски смаковал губами в предвкушении момента, когда будет дозволено сделать глоток. Кровь позволяла не только унять голод, но и ощутить тепло внутри себя. Первоначальные насмешки окружающих людей всё больше и больше сменялись настороженными взглядами. Всё чаще звучали шепотки, что его тело, покрытое чешуёй, не благословение моря, а напротив… Очередной неудачный поход воинов лишь усугубил такое мнение. И, наконец, настал момент, когда кто-то предложил отправить негодного мальчишку на тот свет.

Спас его лишь случай. Отчим предпочёл с пользой избавиться от еретика, не желавшего верно служить ему. Даром богам стал непокорный раб. Его подвесили за ногу вниз головой. Некоторое время жертва, истошно крича что-то на своём языке, ещё дёргалась, словно кукла, но лезвие ножа жреца, скользнувшее по шее, вскоре прекратило эту пляску. Леккео стоял под мертвецом, и тяжёлые алые брызги залили ему лицо. Их аромат показался ему прекрасным. Он давно уже понял, что кровь питательнее, если животное боится смерти. Но любое животное, в отличие от человека, знало о конечной точке своего пути. И принимало её. В людях же жила надежда. И она питала страх…

Раб испытывал истинный ужас!

Слизывая языком капли, Леккео ощутил настоящую жажду. Ему хотелось припасть к ране губами, чтобы земля перестала впитывать в себя столь драгоценную жидкость! Он едва сдерживал свои желания…

И сумел устоять только потому, что этой же ночью тайком увёл в лес соседского мальчугана.

После этого впервые за долгое время Леккео почувствовал сытость и пришёл в хорошее настроение. Но регулярные дальнейшие пропажи детей окончательно запугали жителей. Особенно плачевной ситуация стала, когда нашёлся один из крошечных трупиков, в котором не обнаружилось ни капли крови.

Liekkiö Flamöek.

Ему было лишь десять, когда мать гневно швырнула в него ткань савана.

Чтобы спасти не только себя, но и всю семью, он должен был умереть…

Но на этот раз похороны вышли гораздо хуже. Тогда можно было, несмотря на голод, делающий тело ледяным, хотя бы двигаться. Сейчас ему мешал страх. Собственный страх. Охота, которая нынче велась за ним, требовала предельной осторожности. Дыхание почти отсутствовало. Сердце едва билось в тихом ритме. Вонючая тряпка должна была сбивать нюх.

И всё же кто-то его отыскал.

Слух легко улавливал смешки и шорох разбираемых камней корабля, но он до последнего лежал спокойно в надежде, что обман удастся.

Леккео желал жить!

Ему было уже несколько столетий. И хотя внешность его с одиннадцати лет так и не претерпела никаких изменений, некая острая детская вера в собственную неуязвимость и чудо до сих пор горела огнём внутри него.

Но кто-то продолжал копать.

И, наконец, настал миг, когда пропитанная кровью затвердевшая грязная тряпка отлетела в сторону.

Его тут же пронзило такое отвратительное и глубокое по силе разочарование, что он непроизвольно зарыдал. Прожитые годы не сделали его сильнее. Леккео ничего не мог противопоставить ищейкам кроме собственного разума.

А уловка не сработала! Не сработала!

– Смотри, Чортъ. Ути-пути. Такой сладенький мальчик! – с издёвкой произнёс низкий и хриплый женский голос, а затем раздался крайне неприятный скрипучий смех.

– Да-да. Вкусный. Давай съедим?

– Ты сначала того, что у тебя в мешке доешь, а то воняет за версту гнилью.

– Ну давай, Йуллер, а?

– Нет. Тот был твой, а этот мой. Сама решу, что с ним делать.

– Пусти меня! Пусти! – тут же завизжал Леккео, ощутив, как чья-то рука схватила его за одежду.

– Агусь! Вот именно для этого я тут и ковырялась-таки, – прозвучал сарказм, и он всё же открыл глаза.

Первым, что мальчик увидел, стала хищная улыбка, искажающая до оскала некрасивое, хотя вполне человеческое лицо. Оно было сходно по своей грубости с мужским и пестрело глубокими морщинами. Лысая голова, на которой ближе ко лбу росли четыре рога (по два с каждой стороны и расположенные один под другим) да невероятно светлые глаза, выделяющиеся из-за окружающей их красноты, не добавляли серокожей твари очарования. С первого взгляда было ясно, что пощады можно не ждать. А потому слёзы снова покатились по его щекам.

– Чего онемел-то, птаха? Ещё ж не покойничек вроде, – начала издеваться ищейка демонов, попутно сооружая из жёсткой верёвки висельную петлю. – Продолжал бы меня умолять, приятно убивать тебя стало бы.

– Души! – тут же возрадовался Леккео. Такая смерть соответствовала вере его матери и считалась почётной. – Я приду к богам и сделаю всё, чтобы отцепить от моего мира лапы таких нелюдей, как ты!

– А до смерти в свои шансы не веришь?

– Помощь нужна, – всхлипнул он и самостоятельно накинул на себя сооружённую ищейкой петлю. Затем его взгляд отыскал нужное дерево. – Давай вот на том суку?

– Ты чё тут тоску-то на меня навеваешь, а малявка? – громко возмутилась серокожая.

Она поправила петлю на его шее и остатком верёвки крепко связала руки. Леккео не сопротивлялся. Он прекрасно знал, что даже со взрослым человеком может справиться только при крайне удачном стечении обстоятельств. Ищейка же выглядела намного сильнее, а её бесцветные глаза напоминали ему о богине вечного хлада и смерти. В них царило спокойствие и уверенность. Да и была она не одна. Рядом стоял массивный толстяк чудовищного вида.

– Пошли, – коротко приказала серокожая и дёрнула за конец верёвки, который обмотала вокруг своего запястья. Направление было противоположным от облюбованного деревца.

– Куда?

– Забавный ты. Так что познакомлю-ка тебя с одной премилой маркизой. А то она на меня всё чего-то зарится. Говорит, такая ты, Йуллер, необычная. Говорит, давай-ка я тебя распотрошу и поизучаю, а?

Свои слова ищейка произнесла изменённым писклявым голосом, а потом рассмеялась, как если бы фраза несла в себе действительно хоть что-то смешное.

– И как ты сбежала? – задал самый важный для себя вопрос Леккео.

– Один палец себе отрезала, а другой под нос ей сунула.

Серокожая обернулась и, выставив свои средние пальцы, постучала ими одним о другой.

– Дальнейшее считывание невозможно. Вы довольны полученным воспоминанием?

Общество Шайрву редко кому в Аду приходилось по вкусу, однако способности этого клана считывать информацию о произошедших событиях стоили того, чтобы потерпеть слизнеобразных полукровок. Точнее, для людей те выглядели бы вполне прилично. Их верхняя часть тела оставалась очень похожей на человеческую, а нижние конечности в виде двух длинных хвостов могли сойти за ноги. Но вот взор демона, способный зреть единовременно не только материальную составляющую, раскрывал совершенно иной вид этих существ. Очень неприятный.