Валерий Михайлов - Зеркало Пророка. Том 2

Не отстают от моралистов и так называемые романтики со своей чистой романтической любовью.

Не имея реальных любовных отношений, эти люди создают их в своем воображении, а заодно и рисуют себе образ идеального партнера. У совсем неудачников все воображением и заканчивается, при этом особо творческие из них подобно тому же Петрарке пишут романтические стихи и романы, снимают романтические фильмы или несут в массы прочую романтику, отравляя сознания людей. Отравляя потому, что в основе романтической «красивости» лежит невозможность создания адекватных живых отношений, поэтому реальная жизнь никогда не будет такой, как эти картинки, уже хотя бы потому, что живые люди – это существа из плоти и крови, а не эфемерные выкидыши воображения, живущие исключительно за счет несостоятельности порождающих их романтиков.

Эти выкидыши оказываются чертовски живучими, и строя с кем-нибудь реальные отношения, люди сверяют друг друга с плодами своей фантазии, а заодно и, уподобляясь Прокрусту, начинают подгонять их под образ, не забывая ломать себе при этом голову над вопросом: любовь это или не любовь?

В результате люди в лучшем случае расстаются, потому что иначе наступает разочарование, так как приходит понимание того, что находящийся рядом живой человек совсем не такой, как в мечтах. Затем на него напяливается такой же нелепый образ антимечты, благодаря чему он вдруг оказывается виновным во всех грехах только потому, что оказался лишь самим собой. Остается добавить к этому обобщение, и все мужики превращаются в козлов, а бабы – в сук.

С другой стороны… Представь себе кафе, стол, за столом он и она. У них свидание. Одно из тех первых, когда люди еще толком не знают друг друга, но между ними уже зародилась страсть. Они держатся за руки, пожирают друг друга глазами… Еще немного, и будут произнесены слова о любви.

Вот только кто и кого любит в данный момент? Они же делают все, чтобы понравиться друг другу, то есть безбожно врут, выставляя себя не теми, кто они есть. В результате в кафе сидят два персонажа, и когда приходит понимание, что на самом деле они далеко не такие…

Но если даже между ними все честно. К кому они испытывают чувства? С кем хотят быть рядом не меньше, чем вечность? А они хотят именно этого! Вот только вряд ли они понимают, что они не застывшие во времени образы, а живые люди. Живой же человек – это болезни, старение, неприятный запах, если не принять душ. Живой человек – это временами плохое настроение. А в совместной жизни – это тот, с чьим присутствием постоянно надо считаться. Вряд ли они осознают, что человек напротив станет старым и страшным, а потом умрет. И если нет, то их любовь – обычный самообман, ведь предмет любви в таком случае – лишь миг за столом в кафе, так как буквально завтра они будут уже другими, постаревшими на один день. Мелочь? Но сколько таких дней надо, чтобы она располнела, или, не дай бог, поплохела из-за болезни? И что тогда? Разочарование?

Ладно, пойдем, а то уже много времени, – спохватился Игнат Валерьевич.

– Ты когда-нибудь думала, поему люди любят убивать время в компании себе подобных? – спросил он во время следующей встречи, когда после страстной любви они сели пить чай.

– Потому что это весело, – ответила Рада.

– Всегда? – с ехидством в голосе спросил он.

– Ну не знаю, – растерялась она.

Обычно после заданного таким тоном вопроса Игнат Валерьевич разносил в пух и прах ее представление о предмете разговора.

– На самом деле, и ты сама можешь убедиться, понаблюдав за любителями тусоваться, в том, что людям, за редким исключением, не столько хорошо вместе, сколько невыносимо наедине с собой. Именно отсюда растет тяга к общению, тусовки, вечно работающий телевизор и алкоголь. Отсюда же потребность человека в том, чтобы хоть кто-то был рядом. Отсюда же и львиная доля боли от расставания. Отсюда и кладбищенский вопль: «Да на кого ж ты нас оставил?!!».

Не выносят себя люди потому, что в личностном плане в большинстве своем они – уродцы и карлики. Становятся они такими потому, что сначала их на это толкают семья и школа, а потом уже и они сами пытаются стать кем угодно, но не собой. Ведь чем большими карликами являются родители, тем сильнее их уверенность в том, что они знают, как их детям нужно жить. В основе этого «знания» лежит потребность в компенсации собственной несостоятельности. Или же, основываясь на внешних проявлениях социального успеха, родители стараются впихнуть детей в мир престижных людей. Вот только каким бы человек ни был богатым, имеющим власть и знаменитым, но если он добился этого, занимаясь не своим делом, он вряд ли будет счастливым. Не говоря уже о тех, кто, живя чужой жизнью, не может вообще ничего добиться.

Дело в том, что мы появляемся на свет с определенным талантом и всем необходимым для его развития. Вот только наш мир – это мир торжества прокрустизации в котором еще до рождения ребенка родители создают образ того, каким он должен быть, а потом всеми силами стараются принести его в жертву этому образу. И бог в последний момент остановил разве что одного Авраама, да и то исключительно потому, что оба – литературные, то есть выдуманные персонажи. На деле никто не мешает родителям уродовать детей по своему образу и подобию, и вместо того, чтобы помогать маленькому человеку осознать и развить свой потенциал, они заставляют его расти кем угодно, но только не собой. Потом к ним присоединяются детский сад и школа, которые по своей сути являются машинами деиндивидуализации и усреднения. Отсюда, кстати, и любовь чиновников от образования к школьной форме, которая не дает детям проявлять свою индивидуальность даже во внешнем виде.

Индивидуальности неудобны. Они могут быть непредсказуемыми и опасными. К тому же к каждой индивидуальности нужен свой, особый подход. Другое дело – стандартизированные человеческие единицы, винтики и шпунтики государственной машины. Они предсказуемы и легко взаимозаменяемы. Их потребности носят массовый характер, их легко удовлетворить. В результате мы имеем два конвейера: один штампует усредненных карликов, другой – наборы товаров и услуг для удовлетворения их потребностей. И каждая индивидуальность – потенциальная проблема. Ведь ей нужны выходящие за рамки ГОСТов вещи. И если с одеждой, жильем едой, автомобилем и прочими материальными составляющими человеческого счастья особых трудностей не возникает, то в более тонких вещах, таких как музыка, литература, кино, дружба, любовь ее потребности удовлетворить стандартной продукцией невозможно. К тому же индивидуальность уникальна, а это значит, что с ней необходимо считаться, а считаться с кем-то кроме начальства у нас не любит никто.