Наталья Сажина - КИФ-6. «Современная война». Сборник рассказов

– Я звоню в полицию! – мужчина тут же достал телефон из кармана и кликнул на нужные цифры.

– Хотите надиктовать господину полицейскому мой домашний адрес? Уверен, это ускорит процесс, – выкрикнул мальчуган, полез в рюкзачок и швырнул вниз какой-то небольшой предмет.

Мужчина, не отрываясь от телефона, в недоумении поднял его с земли и принялся изучать. Это был паспорт. Глаза прохожего округлились и стали с недоверием бегать по документу. Тем временем женский голос из трубки вкрадчиво повторял «вас не слышно». «Да ну к черту» – наконец бросил мужчина и оборвал вызов. Паспорт мальчугана шлепнулся о траву.

– Так что, вы мне не поможете? Мне, между прочим, самому не спуститься! – белобрысый придвинулся к самому краю.

– Козел! – прошипел мужчина и пошел дальше своей дорогой.

– Господин, подождите! Вы не купите мне пива? Мне не хотят его продавать! – смеясь, кричал ему вслед мальчуган. Мужчина, не оборачиваясь, показал ему средний палец.

Шутка была грубой, мальчишка это понимал. Даже не просто грубой, а настоящим плевком в лицо человечества. Ну что поделать, такими ранимыми теперь были люди. И таким вот вредным был мальчуган. Его часто упрекали в дерзости и неуместном юморе, тогда как он считал, что посмеяться можно в любой ситуации. Мальчугана что ругай, что не ругай, он оставался прежним. Ведь люди, как известно, редко меняются. Особенно, когда им недавно стукнуло 85 лет. Взрослым стать он еще успеет, а другой шанс взглянуть на мир глазами ребенка может больше и не представиться.

Транспортная баржа прибыла ровно в десять утра, точно по расписанию. Как всегда, первыми вышли охранники. Все как положено, в броне и с оружием наизготовку. Не чтобы мы собирались брать их штурмом и бежать с острова, но такой уж порядок.

Охрана выпустила десяток дронов вокруг пирса, чтобы никто не подходил ближе ста метров. Потом вынесли на берег припасы в серых контейнерах – еда, технику, медикаменты. Затем выпустили главный «груз».

Мешковатый комбинезон с фильтр-маской на голове, тюк с вещами, скованные движения. Каждый из нас также проходил эти двести метров, которые навсегда отделяли от того, большого мира. И еще никто не вернулся назад.

Медведь, наш староста и по совместительству духовный предводитель, откашлялся и крикнул сквозь ограждение:

– Добро пожаловать в Эдем, приятель!

И добавил уже мне:

– Доктор, проводи новичка в карантин.

***

Настоящее понимание, что ты уже не бессмертен, приходит именно здесь, на острове, в период отбывания карантина. По крайней мере, так было со мной двадцать лет назад, когда я появился здесь. Обстановка, что-ли, располагает. Сидишь в комнате, за окном серое море и макушки сосен. И тут вот и накатывает, что если ты завтра, допустим, утонешь, или подавишься косточкой от апельсина, то наступит полное и окончательное прекращение существования. Без шанса на восстановление, как у прочего населения.

Потом накрывают мысли, а за что это все? Жил ты как все, и в один день у тебя полностью отторгается квантовая система восстановления. Синапсы перестают работать с нано-имплантами, и никто не знает, отчего и почему, и как лечить эту напасть. Синдром отторжения, такие дела.

Мне помогло, что к тому времени на острове было уже десять человек. Вначале погоревал, а потом как-то втянулся в эту странную новую жизнь.

Новичок сейчас тоже проходил стадию понимания и принятия. Только молча, просто смотрел в стену. Еда стоит нетронутая… Непростой случай, однако.

– Володь, мы все через это проходили… Но это же не конец света. Тебе двадцать лет, впереди еще лет пятьдесят жизни.

Не смотрит даже.

– И на ссылку эту не обижайся. Пойми, у них вся инфраструктура под бессмертных заточена, от медицины до еды. Тяжелые болезни не лечат, легче «обнулить» до нового тела. Да и ритм жизни у них другой, вечность впереди. Это же ради тебя, по большому счету.

Молчит Володя. Упрямый. Но ничего, еще недельку в карантине, а потом в общину как-нибудь адаптируется.

***

Егорыч умер ночью, во сне. Сердце у него слабое было, но так ведь возраст, почти семьдесят девять. Самый старый житель Эдема, он первый сюда и прибыл черт знает сколько лет назад. Два года тут один сидел. Заложил огороды и яблоневый сад, в одиночку, одной лопатой.

Это уже третья смерть за все время. Кладбище у нас маленькое, зажатый клок между пологим спуском к воде и поросшим вереском каменистой грядой. Гроба не было, просто замотали его в старую простыню, вроде савана.

Медведь, на правах главного произнес небольшую речь:

– Помню, когда я здесь очутился, еще молодой был. Мир закончился, тоска, никого видеть не хотел. Егорыча матом обложил, когда увидел. А он мне подзатыльник дал и заставил сорняки пропалывать. А я сроду тяпку в руках не держал. Мозоли, пот, спина болит. Проспал потом сутки. И как-то наладилось все в голове. Спасибо, тебе Егорыч, за все.

Бросили по горсти земли, чайки над головой кричат, дождик с моря накрапывает. Зато слез не видно. Новичок стоит отдельно, смотрит на могилу и смеется. Истерика, ясное дело. Он ведь по-настоящему мертвого человека первый раз сейчас видел. Одно дело, сбило машиной кого и ты понимаешь, что это утилизация. И сбытый через два часа из квантового мультипликатора выйдет целый и невредимый. А здесь без возврата, навсегда, и черви есть будут. Только дошло, что и его когда-нибудь в землю положат.

Медведь посмотрел на меня с вопросом. Я едва помотал головой. Не надо давить на парня, он должен созреть для разговора.

Потом собрались, помянули как положено. Выпили по стаканчику самогонки яблочной, Егорычем сделанной. Его нет, а дело его живо. Володя раскис, повело его от небольщой стопки. Плачет, сопли размазывает. Увел его в лазарет, успокоительного заставил выпить, спать уложил и остался дежурить. Что-то мне его сердечный ритм не понравился. Может стресс, а может и сердце слабое.

Утром разбудил меня Володя. Бледный, но решительный. Созрел, похоже, для разговора. И прорвало новичка:

– Не могу в себе это держать. Вы же слышали про Армию Освобождения? Это которые против вечной жизни. Нельзя нарушать божьи законы, так как человек должен быть смертным. Изображают их чокнутыми фанатиками, хотя среди них ученых много. Они спрогнозировали модель, что бессмертие приведет к деградации человека. Ну и разработали вирус, который приводит к отторжению квантовых имплантов. Безвозвратно. Вирус был выпущен двадцать лет назад, и только недавно начал работать. Чтобы распространился на большее количество людей, прежде чем проявляться начнет… Вот сейчас это и началось.

– Слушай, а эти вот единичные случаи отторжения, как у тебя и у меня… – перебил я.